— Какая теперь разница? — удивилась сирена.
— Никакой, — кивнул Денис. — Но знаешь, я дам тебе возможность выбора. Как ты хочешь умереть? Быстро и здесь? Или потом и принеся мне пользу?
— Я не хочу умирать.
— Придется. Уж прости.
— Посмотрим.
Некромант развел руками, между ладонями скакал черный шарик.
— Попрыгунчик? — Ева опустила голову. — Ты решил не оставить мне ни одного шанса?
— Да. Мне нужна Слеза ветра. Тот артефакт, что защищает тебя.
— Вот как? Зачем он тебе? Ты же всегда говорил, что у тебя есть замечательный защитный артефакт. Змеиное кольцо.
Денис полыхнул яростью на ментальном поле так, что сирене пришлось прикрыть «глаза», чтобы не «ослепнуть». Сирены видели ауры собеседников постоянно, что позволяло им тонко манипулировать ими. Проблема была в том, что если сильного мага обуревали бешеные чувства, сирены теряли свою чувствительность и временно «слепли» — смотрели на мир глазами обычного человека.
— Вот как, — Ева покивала головой. — Все понятно! У тебя перехватили артефакт. И судя по твоему бешенству, либо ты даже не знаешь, кто тебе так удружил. Либо же… уже слишком поздно! А может быть и то, и то сразу? Кто-то уже активировал твое кольцо, а ты даже не знаешь кто! Какая прелесть! Узнаю кто так попортил твои планы, обязательно отправлю поздравительную открытку с новым годом! Тем более, до него осталось совсем чуть-чуть.
— Ты надеешься дожить до нового года? — Денис покачал головой. — Да что же ты такая непонятливая. Ты до него не доживешь. Ты умрешь прямо сейчас.
— За что?
— Ни за что. Просто потому, что я так хочу, — просто сказал некромант.
Ева покивала.
«Пожалуйста, еще пара фраз, и я успею…»
Сирена не успела. Денис шагнул к ней на последних словах выплетаемого магического заклинания. Магически зачарованный стилет вошел под ребра, как нож сквозь масло.
Обняв девушку и прижав ее к себе, мужчина гладил ее по волосам, пока яд с его стилета расходился в крови сирены.
— Знаешь, — тихо прошептал он. — Ты умрешь быстро. Но потом от твоего тела не останется ничего. Я даже не буду делать тебя своей мавкой. Ты достойна того, чтобы я…
Сирена улыбнулась. В ее синих глазах, приобретающих свинцово-серый оттенок, плавала насмешка.
— Прости, — прошептала она. — Но мой народ — умирает по своим правилам!
Девушка закрыла глаза и неожиданно вспыхнула синим-синим огнем. Некромант отшатнулся, роняя тело вниз. А на грязный слякотный асфальт вылилось немного воды… которая тут же впиталась.
Грязь… грязь… и ни следа Слезы Ветра.
* * *
На кладбище, последнем приюте душ умерших и тех, кто по каким-то причинам задержались на этом свете, должно было быть тихо.
Тишина всегда была необходимым условием для таких мест, чтобы живым было куда придти, чтобы отдать последние почести или извиниться перед мертвыми.
Но ночи ноября принесли на кладбище постоянные дожди и… музыку. Чужая, нечеловеческая музыка стелилась на кладбище вместе с туманом.
Туман был везде. Он шевелящимся ковром полз по дорожкам, облизывая оградки могил, забирался на стволы деревьев, оставляя синие пятна плесени, и разносил вместе с собой музыку, в которой иногда прорывались чужие стоны и чей-то плач. Тихие голоса стонали и умоляли о помощи.
Привидения, всегда обитающие на кладбище, попрятались, а то и вообще поменяли свое местоположение. Им не нравилось то, что происходило, но и рассказать никому они не могли. В городе не было ни одного мало-мальски сильного медиума. А слабым… ну что было толку рассказывать слабым? Только подставлять под удар некроманта и его шайки, хозяйничавших на кладбище.
В конце ноября стало опять очень страшно, когда над городом взошла полная огромная луна, злого алого цвета. На дорожках кладбища появились люди в черных балахонах и остроконечных капюшонах. Они шли по дорожкам, и часто вслед за ними шла жертва, приготовленная для алтаря.
Так было и в эту ночь.
Почти также.
По дорожке шла всего одна фигура в балахоне, шла медленно, не торопясь, покручивая в руках жертвенный атам.
За «балахоном», как на невидимой ниточке шла девушка, лет семнадцати. В коротком белом платье, босая, простоволосая.
Руки плетьми висели вдоль тела, глаза были закрыты. Очередная жертва колдовской ночи была одурманена. «Балахон» ненавидел крики, поэтому старался всегда сделать так, чтобы жертвы не мешали наслаждаться привычной и такой красивой работой.
Но в эту ночь луна была не на стороне балахона. Девушка уже лежала на алтаре и первые дорожки жертвенным ножом были проведены на тонких руках, вдоль вен.
Первые алые ленточки побежали вниз, обагряя камень алтаря.
Наклонившись над жертвой, «балахон» отпрянул в сторону и… как ни жаль это было признавать, вовремя. Серебряная пуля ударила в край алтаря, выбив фонтанчик осколков и одновременно разрушая начавшую было зарождаться в этом месте магию.
Поскуливая туман, начал сползаться к «балахону», со всех сторон на кладбище загорелись костры, со всех сторон окруженные освященной солью. Такое сочетание причиняло туману боль, разрушая чары, которые его составляли.
«Балахон» огляделся по сторонам. Отовсюду доносились крики загонщиков… а перепрыгнув через ограду, напротив жертвенного алтаря остановился высокий мужчина с длинными волосами. Будь время и обстановка другой, можно было бы признать, что он чем-то симпатичный, но сейчас «балахона» больше волновал тяжелый револьвер… с явно серебряными пулями.
«Балахон» попятился.
— Ни с места, — угрожающе произнес Савельев. — Еще один шаг и я стреляю.
Туман подобрался еще ближе, прижался к ногам заклинателя.
— Я стою… — голос «балахона» был хриплым.
А потом, выкинув ладонь вперед, заклинатель бросил в Астролога несколько черных звездочек.
Мужчина нырнул вниз, избегая столкновения и открыл стрельбу. Но «балахон» вилял на ходу, да и туман, хоть и ценой боли, но все же прикрывал его.
«Балахон» уже почти скрылся за поворотом кладбищенской дорожки, когда Астролог, открыв стрельбу уже из обычного пистолета, попал по остроконечному капюшону.
Капюшон упал… по плечам рассыпались русые волосы.
— Девка? — ахнул Сергей, подрываясь с места, но не успел.
Незнакомку окутало черным кольцом, и она исчезла. Кем бы она ни была, некромант не пожелал ее терять или сдавать…
След, приведший на кладбище этой ночью, оборвался. Астролог, проверив пульс жертвы и убедившись в том, что она жива и ее жизни ничего не угрожает, выпрямился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});