время пошло в нужную сторону. Джон вызвал секретаря.
– Приготовьте мне виски с содовой, Адриана, и налейте себе чего-нибудь, отметим нашу победу.
Уже через пару минут Адриана принесла на подносе два хрустальных стакана.
– Аккуратно, мистер президент, прошу, не перепутайте, а то вам достанется ром.
– Не знал, что моя секретарша – любительница пиратского напитка. – Джон прикоснулся своей толстой рукой к тонкой шее Кепвал, медленно переходя к зоне декольте. – Ты сегодня как никогда сексуальна, малышка.
– Для начала тост.
– Адриана, ты делаешь большие успехи, возможно, в ближайшем будущем тебя ждёт повышение. – Джон прижал её к своему телу, опорожняя свой стакан.
– До чего же ядреная вещь, привкус слишком горьковатый, видимо, с содовой что-то не то. Так что там насчёт тоста, милая?
– Я хотела бы выпить, господин президент, за новую жизнь, которую вы даровали юхам. Дело в том, что юхи, погибая здесь, возрождаются вне времени и вне пространства, они существуют между мирами до тех пор, пока существует наш с вами мир.
Джон Макартур, выпустив из рук девушку, обмяк, его глаза моментально покраснели, кровь резко прилила к голове, отчего на его большом лице полопались капилляры.
– Что ты такое мелешь своим дрянным языком, девчонка?
– Содовая немного горчит, возможно, потому, что вода для её приготовления была взята из моря, омывающего берега нового Вавилона. Но вы не беспокойтесь, господин президент, представитель «Гринпис Компарейшен» Виктория Холмс заверила, что «ехидна» абсолютна безвредна.
Последние слова Адрианы Джон Макартур не расслышал, его перепонки лопнули, и из его ушей полилась кровь.
Проверив пульс и убедившись, что президент мёртв, служанка юхов спокойным шагом вышла из кабинета, закрыв за собой дверь на ключ.
Глава XXII
Огромная многотысячная толпа, как и прежде, приветствовала его, царя всех земель. Вскидывая руки вверх, праведники молились, видя в своём кумире Божьего сына.
– Разве они ещё не утратили своей веры, разве они не поняли, кто я на самом деле?
– Вы не можете быть ни кем другим, на вас снизошла благодать его, мой папа, – кардинал указывал пальцем в небо.
– Вы назвали меня папой? – и действительно, он обнаружил на своём пальце папский перстень.
– Так, значит, я спал, и всё, что мне привиделось, не более чем страшный сон. Не было Гранд Палас, не было юхов и не было посланников дропа.
– Что с вами, моё святейшество, о чём вы?
– Мне плохо, я должен отдохнуть. – Урсус схватился за голову, и тиара чуть покачнулась.
Кардиналы подхватили папу под руки, сопроводив его в лоно храма.
– Кардинал, я не помню вашего имени, но хочу, чтобы вы остались сейчас здесь, со мной.
– А остальные?
– Остальные могут идти. – Кардиналы, откланявшись, покинули просторную комнату.
– Лоренцо, моё имя Лоренцо, прошу вас, папа, скажите, что с вами? – обеспокоился кардинал.
– Мой милый Лоренцо, я совершенно ничего не помню, только прошу никому не говорить об этом. Мне кажется, у меня случился провал в памяти.
– Я не скажу никому, будьте уверены во мне.
– Расскажи мне обо всём, что было до сегодняшнего дня, расскажи, каким образом я стал папой.
– Вас спустил с небес сам Господь Бог, оставив в своих чертогах остальных.
– Остальных?
– Да, тех, кого причислили к лику святых.
– Разве я был на небесах?
– Конечно, вы на них были.
– Что за книга у тебя под мышкой, мой друг?
– Это новая Библия с альтернативной историей христианства. – Лоренцо протянул папе книгу.
– О чём в ней говорится?
– О людях с голубой кровью, о демонах, вышедших из морских пучин, в ней говорится о настоящей истории непокорного ангела.
Пролистав Библию, Урсус не обнаружил в ней Евангелие и ряд других книг.
– Какое кощунство, автора необходимо предать анафеме!
– Но, мой папа, автор этой книги – вы.
На лице понтифика выступил пот, его руки задрожали, и перед глазами появилась мутная пелена.
– Позвольте спросить, и есть те, кто читает этот бред?
– Её читают все верующие.
Помутнение постепенно прошло, и Урсус попросил кардинала прочесть его любимую книгу из новой Библии.
Непокорный ангел
Ангелы подобно каменным горгульям восседали на золотых водосточных желобах, по которым бежало красное вино, льющееся в бездну. Слепые херувимы, подгоняемые божественной плетью, несли колесницу Иегова по глади небесной.
– Царь царей, обрати взор на нас, – просили слуги его.
И когда Иегова смотрел в их сторону, снисходила на ангелов благодать и радовались они, учтиво кланяясь создателю.
Принимая вечерние похвалы, бог, упоённый любезностью благодатной, окунался в океан, и снимали с седой головы его ангелы застрявшие в волосах звёзды.
Каждый день бог покидал сферу небес, создавая новые миры и возвращаясь, отдыхал в садах Эдемских, слушая пение райских пташек. И вот однажды услышал бог вместо пения сладостного горестный плач. Углубившись в сад свой, Иегова увидел под яблоней плачущего херувима.
– Что гложет тебя? – спросил он у ангела своего.
– Пение, которое я слышу каждый день в саду.
И сжалился бог над ангелом своим, и дал он ему зрение.
– Теперь ты будешь знать, кто поёт для тебя и как прекрасен сад певцов, когда будешь отдыхать здесь после трудного дня.
Создав очередные миры, бог поднялся на колеснице в небесную сферу, там ожидали его ангелы, воспевающие деяния его.
– Как красивы они, мой царь, как благочестивы, хотел бы я, восседая на желобах храма твоего, пить красное вино и дарить тебе похвалы за деяния твои.
– Да будет так, – сказал бог, и херувим, покинув колесницу, занял место в храме.
– Как имя твоё, тот, кому даровал Иегова глаза? – спрашивал ангел.
– Как имя твоё, кого избавил Иегова от непосильной ноши? – спрашивал второй ангел.
– Имя моё Самаэль, ангел, любимый богом больше других.
И отвергли ангелы другие Самаэля за его гордыню, но каждый новый день встречал Самаэль бога своего приветствиями краше тех, что дарили ему остальные. И невзлюбили его ещё больше ангелы и решили отомстить тому, кого больше всех любил Иегова, устроив заговор.
– Говоришь, что ты его самый любимый ангел? – спрашивал один ангелов.
– Да, говорю я так, – отвечал Самаэль.
– Но почему бог твой так много времени проводит в саду Эдемском?
– Любит он слушать пение райских птиц.
И засмеялись ангелы, сотрясая стены храма.
– Создал Иегова зверя невиданного, ходит он, в отличие от всех других, на двух ногах, поедая плоды эдемские, радует бога без похвалы учтивой.
И день наступил новый, и бог покинул сферу, и решил ангел Самаэль в отсутствие Иеговы прогуляться по садам Эдемским, дабы воочию узреть того, о ком говорили его собратья. Вид зверя поразил ангела, животное и впрямь ходило на