Простояв над ним несколько мгновений, чуть присела, изогнувшись с таким изяществом, что он сглотнул очередную порцию слюны.
Блин, да он уже наглотался литра на три за эти минуты! Это какое-то наваждение!
Проклятая ночь! Прорези маски темны, он не может разглядеть глаза Аурелии, лишь еле заметный блеск угадывается. Ну же! Сними! Сними маску! Не будь такой плохой. Губы девушки чуть дрогнули, и почти не шевелились когда она еле слышно с нотками испуга в голосе произнесла четыре слова:
— Освободи Юпитера. Ты сможешь.
Он чуть не застонал от наслаждения когда тонкие девичьи пальчики коснулись его щеки. Сладостный миг, но увы, слишком короткий. Вот они прошли выше, мимо глаза, по кончику брови, через лоб, коснулись скованных хомутом ладоней. И незаметно вложили удлиненный металлический предмет, который Карат на автоматизме припрятал в сжатом кулаке.
Так же изящно выпрямившись, Аурелия обернулась в сторону старухи:
— Сабина, я нашла.
— Стой там, детка моя, я уже иду к тебе.
К сожалению, девушка не вняла совету карги. Отступила на шаг, и так как поворачивать голову Карат не мог под угрозой удара прикладом, пришлось довольствоваться видом краешка ее платья.
Старуха, приблизившись, равнодушно пробубнила:
— Пусть он посмотрит на меня.
Миг, и голову резко задрали грубые руки, так что пришлось поневоле созерцать не самое приятное в жизни зрелище.
Старуха, глядя на него сверху вниз, улыбнулась столь красноречиво-похотливо, что его едва не стошнило. Мясистые губы приоткрылись, прежним вкрадчивым голосом, в котором животная эротика хлестала через край, произнесла:
— Надо же какой интересный красавчик. Милый, при этом без слащавости, и нет ни капли вульгарной мужиковатости, но чувствуется животная сила. Оригинальное сочетание, давно таких не видела, прям глаз не отвести. И как же тебя зовут, прелестный юноша?
Прекрасно понимая, что это не тот случай, когда можно играть в молчанку, с нескрываемой неприязнью выдавил из себя:
— Карат.
— Карат… Ты назвал себя Каратом… Нет, это неправильно, мне нужно другое, самое первое твое имя, изначальное. Назови его.
— Игорь.
— Как давно ты потерял свое первое имя?
— Пять дней.
— Мальчик, тебе, наверное, было безумно трудно все эти дни?
— Не то слово…
— Люди, которые нас с тобой сейчас окружают, грубы, они живут одним коротким днем и не хотят помнить старое. Полностью отказываются от своих основ и потому почти все стараются забыть изначальные имена, у них так принято. Не будь таким как все, это неправильно. Такие как я и многие мои собратья помним все. Мы помним первобытную дикость Стикса, тот хаос, что царил здесь до нас и во времена начала начал. Мы — хранители главных тайн этого непростого мира. И мы — его единственная надежда. Мы знаем, что те, кто только начинают постигать величие Стикса, на особом счету у высших сил. Они огорчаются, когда молодые и наивные падают, не успев завершить первый шаг. Невежды богаты глупейшими суевериями, но даже в их суевериях есть место тому, что касается таких как ты. Ты слышал, что причинять зло новичкам — плохая примета?
— Доводилось.
— И это правда. Не надо испытывать терпение Стикса. Он не страдает излишним милосердием, но в своей беспощадности особо выделяет тех, которые идут ему наперекор. Не бойся, Карат, тебе не грозит ничего плохого. Ты здесь недавно, ты еще не завершил даже первый свой шаг. И Аурелия определила, что ты одарен, в тебе есть потенциал. Линия твоей жизни не оборвется сегодня, таким как ты нет места на нашем маленьком празднике. Стикс против твоего участия. Но помни, что ты не вечно будешь наивным новичком. Всегда помни кто ты есть и никогда не упускай свой шанс. Вот как сейчас. Тебе ведь повезло, но ты это пока не осознаешь. Возможно, именно сегодня ты ухватишься за тонкий лучик света истины, который приведет твое сердце ко мне или таким как я. Мы всегда будем рады тебя видеть, и хорошо, если ты начнешь об этом задумываться прямо сейчас.
Старуха коснулась его щеки. Впечатление ничем не похожее на то, что он испытал в тот сладостный момент, когда точно также поступила Аурелия.
Сабина, развернувшись, приказала:
— Этого в подвал, или еще куда-нибудь. Его не должно быть здесь, он не имеет права присутствовать на церемонии.
Ну хотя бы не прибили, и на том большое спасибо.
Вот только его сейчас уведут с площади и он не сможет смотреть на Аурелию или хотя бы на кончик ее платья. Это плохо. Это чертовски плохо. Он бы сейчас многое отдал за лишнюю минуту.
Ну почему все прекрасное так быстро заканчивается?!
Глава 31
Объем камеры был соизмерим с объемом стандартного гроба, причем гроб заметно выигрывал. Неглубокая ниша в стене из бетонных блоков перекрытая решетчатой дверью. Никакой мебели, вообще ничего, просто каменный мешок, сюда даже стул не поместить. Из украшений можно отметить примитивное граффити и непристойные надписи, оставленные прежними сидельцами. А еще в глаза бросаются подозрительные темные пятна, судя по всему появившиеся в результате продолжительных избиений все тех же коллег по заключению.
Лежать здесь не получится, можно только сидеть на корточках. Но Карат не сидел, он стоял, прислонившись к решетке и сжав ладонями ее прутья. Странное наваждение, вызванное мимолетным знакомством с Аурелией, почти сошло на нет, но оставило после себя разветвленные корни. О чем бы он сейчас ни думал, мысли рано или поздно возвращались к загадочной девушке.
И к ее словам. Четыре безумно сладких слова произнесенных персонально для него: «Освободи Юпитера. Ты сможешь».
Да будь у него хоть малейшая возможность, он бы этого Юпитера взасос поцеловал. Да он на что угодно готов пойти ради одного взгляда, ради снятой маски, ради мимолетного прикосновения. Вот только все это влажные мечты, он заперт в каменном мешке и выбраться не может. У него нет умения, которое демонстрировал Жало. Он не способен дотянуться до замка одной лишь силой воли и провернуть механизм.
Хотя пробовал. Напрягал уши, как советовал Чтец. Пару раз ускорился, но более ничего. Другие умения не проявлялись. Или знахарь что-то перепутал с его загадочностью, или всему свое время.
В узком коридоре, который тянулся на десяток метров от каменного мешка, зажегся свет. Показался один из той парочки, которая ошивалась в подвале. Они забрали Карата у верзилы, который привел его с площади подгоняя вниз по лестнице жесткими тычками винтовочного ствола. Как бы ни нахваливала новичка старуха, а почкам досталось знатно.
Охранник приблизился небрежно помахивая обрезом двустволки, улыбнулся вроде бы искренне, но Карат что-то успел уловить, отшатнулся, и сдвоенные стволы со звоном ударили по решетке, вместо того чтобы пройтись по пальцам. Ничуть не огорчившись промахом, гад весело произнес:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});