Читать интересную книгу Английские корни немецкого фашизма - Мануэль Саркисянц

Так Англия агитировала за свое дело именем ценностей, которые субъективно ей самой были чужды, — абстрактных прав человека (то есть чего-то, выходившего далеко за рамки прав англичанина). И все-таки строго объективно это притязание было оправданным — именно в силу его фактической альтернативы. Борясь за права англичанина, Англия не дала тоталитарной диктатуре чистопородных «сверхчеловеков» уничтожить военным путем права человека как таковые. «Странным, чудесным образом... британцы никогда не теряли присущей им непременной веры в себя. И именно она... выиграла войну, даже после того, как высокомерие и слепота британцев почти проиграли ее» (П. и Дж. Мур).

Так исполнились слова Черчилля: «Еще никогда столь многие не были столь многим обязаны столь немногим». Несмотря на возможность сохранить империю, договорившись с Гитлером[1644], Англия предпочла сопротивляться, даже ценой потери империи. В этом проявилась сохранившаяся сила английского расового мифа, пусть в форме «решимости [Британии] защищаться... от тирании самого насильственного вида расизма... самозванных хранителей тевтонского сознания», — с удовлетворением констатировал один британский историк. Даже в 1982 г. английское сознание собственного расового превосходства считалось целесообразным для Англии и сулящим ей успех — при этом англичане не задавались вопросом, обоснованны ли эти притязания[1645]. Гордость англичан своими успехами не оставляла места для сомнений в собственном расовом превосходстве. Однако только когда британское владычество над миром кануло в прошлое, английские ученые усомнились в идее избранности одних только англичан (идее, существовавшей начиная с 1560-х гг.) на том основании, что «избрание... не принимает в расчет [государственные] границы»[1646]. Конечно нет. «Могущество испортило англичан: они стали думать, что оно является их врожденным качеством, воплощенным в каждом из них, а не в страхе, который наводило британское оружие. Но когда все, чем они так восхищались в себе, неожиданно оказалось под угрозой исчезновения... они смогли проявить храбрость и... безрассудную гордость. Вынужденнные сражаться, они не боялись смерти»[1647].

Так или иначе, но, опираясь не в последнюю очередь на сознание расового превосходства (пусть и ограниченное прагматическими соображениями), Великобритания достаточно долго выдерживала натиск тоталитарной державы, исповедовавшей расизм «сумерек богов», и дождалась появления в числе своих союзников Советского Союза (мечтавшего о мировой революции) — державы, враждебной ее империализму. Итак, антикоммунизм Гитлера хоть и не спас Британскую империю (как того хотел Невилл Чемберлен, долго и активно поощряя экспансию Третьего рейха), но именно этот антибольшевизм в конечном счете спас Англию — нападение немцев на Россию кардинальным образом облегчило положение Великобритании. Великобритания держалась достаточно долго, чтобы в качестве ее союзника в войну вступили и Соединенные Штаты — федерация, когда-то провозгласившая право народов на самоопределение. Однако военная поддержка Америки создала и определенные проблемы. Даже британское Министерство колоний не смогло изолировать негров, служивших в армии США, от «цветных» подданных Британской империи, которых считали «потенциальным источником недовольств и раздоров»[1648]. Все это также ускорило потерю владычества белой «имперской» расы.

Таким образом, намереваясь воспрепятствовать концу владычества белой расы, Гитлер в конечном счете ускорил этот процесс: Британская империя пережила крах Третьего рейха всего на несколько лет. Ведь после разгрома гитлеровского «тысячелетнего рейха», который довел расистский империализм до абсурда, не могла существовать и британская колониальная империя, основой которой был именно расизм (хоть и несравненно более умеренный). Так эту ситуацию прокомментировало радио Лондона (Би-Би-Си) в 1996 г.[1649]

Прежде лорд Альфред Милнер подчеркивал, что Британская империя опирается на расу: «Именно британская раса создала империю... только британская раса может сохранить ее»[1650]. Потому и невозможно было сохранить Британскую империю после победы над Гитлером, показавшим истинное лицо любого расизма.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Первым великим принципом британского государства... было следование расе.

Альфред Милнер

Должны ли мы предпринять попытку создания новой Германии по английским образцам?

Мелкие немецкие души поддавались английскому духу массовости — тем вернее, чем больше они сами принадлежали к массе. Но все по-настоящему великие немцы, такие, как Гете и Бисмарк, отвергали Англию в целом при всем признании ее отдельных достоинств.

Вильгельм Дибелиус, 1923[1651]

Уже в 1930 г. Ёме и Каро назвали национал-социалистов Гитлера «борцами за Британскую империю». Альфред Розенберг также заявлял, что «Британскую империю будет защищать и борьба Германии с Россией и большевизмом» — благодаря походу Гитлера на Восток. Здесь же будет интересно привести последний политический анекдот Третьего рейха. «После 8 мая 1945 г. в офисе британских секретных служб появляется человек с усиками и характерным австрийским акцентом. Человек отклеивает усы и докладывает: "Тайный агент под номером 51. Задание выполнено. Вся Германия лежит в руинах"».

Известно, что Гитлер «с удовольствием вел бы борьбу против большевизма, используя в качестве партнеров английские флот и авиацию». (Возможно, именно на это рассчитывал фюрер, начиная эту войну.) Предполагалось, что контактное лицо Рудольфа Гесса — герцог Гамильтон — должен был вступить в переговоры с вероятным «главой британской "Партии мира"» — не кем иным, как королем Георгом VI. В результате этих переговоров Британия должна была заключить мирное соглашение с Гитлером, который собирался после этого напасть на Советский союз. Об этом в 1941 г. из Лондона сообщал американский военный атташе, об этом говорила и советская разведка. Предпринимая постоянные попытки заполучить поддержку Англии в войне против Советского Союза (настолько постоянные, что они уже граничили с одержимостью),

Гитлер, вероятно, собирался добиться мира с Англией, развязав войну на Востоке. Таким образом, Гитлер рассчитывал, что ему не придется воевать на два фронта после нападения на Советский Союз[1652].

Как известно, из этого ничего не вышло. В своей новаторской истории немецкой внешней политики Клаус Хильдебранд задается вопросом: «Почему Гитлер... верил, что на фоне поражения ему удастся... сойтись с Великобританией» и «вместе с Великобританией загнать век в рамки»? («А ведь если бы к власти не пришел «полуамериканец» Уинстон Черчилль, Гитлер вполне мог бы дождаться исполнения своих мечтаний», — напоминал автор книги «Десять дней, которые спасли Запад».) Даже в 1944 г. в гитлеровской Германии «многочисленные представители государства и вермахта, экономических кругов и высшего общества цеплялись за английскую иллюзию»[1653]. В конце концов, ни одно немецкое правительство в своей силовой политической экспансии никогда не получало такой поддержки со стороны Англии, как правительство Адольфа Гитлера. И, пожалуй, ни один глава немецкого государства так не идеализировал Англию, как Гитлер. Нацистский режим всегда относился к британской империи как к «старшему брату Третьего рейха», связанному с Германией общими постулатами о расовом превосходстве. Нацисты считали, что англичане, критикующие Третий рейх, отрекаются от истории собственной страны, от ее подлинной сути. Однако в решающие предвоенные годы таких в Британии было меньшинство, и к тому же они почти не имели влияния. И заявление, сделанное Гитлером в 1931 г. о том, что Германия заинтересована в сохранении британской власти над Индией, произвело «особое впечатление в Лондоне»[1654].

После того как в НСДАП победила ориентация Гитлера на Англию (в противовес ориентации Отто Штрассера на Россию[1655] и колониальные народы), судьба Германии во второй мировой войне геополитически была предрешена. Была предрешена роль Германии, которую Ханс Гримм определял не в последнюю очередь как роль «британского форпоста на Востоке»[1656]. Неоднократный отказ Германии в прошлом «таскать для Англии каштаны из огня» был ошибкой — прямо заявляет Гитлер в «Mein Kampf»: еще в 1904 г. немцам следовало напасть на Россию, чтобы добиться благоволения Англии[1657]... Именно таким образом Германская империя должна была сделаться мечом Британии на континенте, используемым против Востока. «Конечная цель политики Гитлера... состояла в присоединении к Британской империи»: он хотел любыми способами войти в мир англичан — самый привилегированный из миров — сначала на правах поверенного в делах, а затем и в качестве руководителя (писал Н. Зомбарт, ссылаясь на Карла Шмидта)[1658].