Читать интересную книгу История Византии - Джон Норвич

В 1122 г. возникли трения в отношениях с Венецией, спровоцированные Иоанном. Во время правления Алексея республика была самым близким союзником империи; для того чтобы расположить к себе венецианцев, василевс в 1082 г. не колеблясь отменил для них таможенные пошлины и даровал им такие торговые привилегии, какими не пользовался никто из иностранцев; венецианский квартал на берегу Золотого Рога разросся до такой степени, что это начало вызывать возмущение со стороны византийцев. И вот когда только что избранный дож Доменико Микель попросил у Иоанна формального подтверждения всех старых привилегий, император отказался наотрез. Венецианцы пришли в ярость, и 8 августа 1122 г. флагманский корабль дожа отплыл из венецианской лагуны — за ним в кильватере следовало 71 военное судно. Целью флотилии была крепость на острове Корфу, которая успешно выстояла в ходе шестимесячной осады. Но на протяжении следующих трех лет венецианцы продолжали проявлять активность в Восточном Средиземноморье, захватив Родос, Хиос, Самос, Лесбос и Андрос, а когда в начале 1126 г. они направили войска для взятия Кефалонии, Иоанн счел, что с него уже достаточно. Агрессия стоила ему намного дороже тех коммерческих привилегий, в которых он отказал венецианцам. В августе василевс зажал свою гордость в кулак и восстановил им все преференции.

В 1130 г., когда император вновь обратил свое внимание на Восток, ситуация там серьезно ухудшилась. Эмир Гази являлся теперь самым грозным правителем в Малой Азии, и в период с 1130 по 1135 г. Иоанн осуществил пять экспедиций против него. Военный успех был столь велик, что в 1133 г. император триумфально вступил в столицу — в традиционной уже манере. Правда, с учетом непростых времен, переживаемых государством, церемониальную колесницу императора, запряженную четверкой белоснежных коней, украсили серебром, а не золотом, но улицы были декорированы, как и всегда в подобных случаях, камкой и парчой, а из окон домов свисали дорогие ковры. На всем пути от сухопутных стен до собора Св. Софии установили трибуны, с которых народ радостно приветствовал торжественную процессию; император шел пеший и нес крест. Подобно тому как это раньше делал Цимисхий, Иоанн отказался садиться в колесницу, предоставив почетное место иконе Богоматери, которая сопровождала императора во всех его кампаниях.

На следующий год василевс опять пошел в поход; там к концу лета его застала новость о смерти эмира Гази, и в начале 1135 г. император вернулся в столицу. За пять лет он отвоевал территории, которые Византия утратила более чем за полвека. Турки не были разбиты полностью, но стало очевидным, что к новым наступательным действиям они перейдут не скоро. Иоанн теперь собирался выступить против двух христианских государств, занимавших территорию, которую он считал имперской: армянского царства Киликия и норманнского княжества Антиохия.

Однако руки у Иоанна пока были развязаны не полностью. У него имелся еще один потенциальный враг, которого следовало нейтрализовать в первую очередь. В 1130 г. граф Сицилии был коронован как король Рожер II. С этого момента стало неуклонно расти его могущество и влияние; помимо всего прочего, он мечтал о завоеваниях чужих земель. В частности, Рожер зарился на государства крестоносцев. Будучи двоюродным братом Боэмунда, он имел серьезные притязания на Антиохию. А торжественно заключенное в 1113 г. бракосочетание его матери Аделаиды с Балдуином I означало, что, если этот брак окажется бездетным — а учитывая возраст супругов подобное следовало предполагать, — корона Иерусалима перейдет к Рожеру. Но Балдуин, потратив огромное приданое Аделаиды, брак аннулировал и отослал бывшую жену назад, на Сицилию. Такое оскорбление Рожер вряд ли забыл и, конечно, имел виды на Иерусалим. Рожер II пока ничего не требовал от Византии, но Робер Гвискар и Боэмунд поначалу тоже не предъявляли империи никаких претензий.

И вот в начале 1135 г. Иоанн направил послов к главе Западной империи Лотарю; осенью между императорами было заключено соглашение. В обмен на финансовую поддержку со стороны Византии Лотарь обязался весной 1137 г. предпринять масштабный поход с целью сокрушить короля Сицилии. Обеспечив, таким образом, надежную защиту тылов, Иоанн мог наконец выступить на Восток.

История армянского поселения в Киликии, регионе, протянувшемся от южного побережья Анатолии до гор Тавр — примерно от окрестностей Аланьи до Александреттского залива, — восходит к XI в., когда Василий II и его преемники предложили армянским князьям обширные территории от Севастии до Евфрата. Около 1070 г. начало понемногу осуществляться переселение из армянского высокогорья, отличавшегося суровыми климатическими условиями, в более теплые и плодородные области юга. После Манцикерта это переселение сделалось сравнимым с настоящим половодьем, и появился ряд полунезависимых княжеств. Но они не просуществовали долго — были ликвидированы государствами франков-крестоносцев. И все же одно семейство оказалось достаточно хитрым и изворотливым, чтобы остаться на плаву. Некий Рубен основал свою резиденцию в горах Тавр в 1071 г. Его внук Лев в 1129 г. встал у руля государственного образования, в те времена носившего название Малая Армения, и три года спустя приступил к осуществлению амбициозной экспансионистской программы. Однако ранней весной 1137 г. он получил известие, что Иоанн Комнин выступил против него в поход.

Император привел с собой не только старую испытанную армию, но также несколько новых отрядов, в составе которых находились печенеги, турки и, возможно, даже армяне — дело в том, что Рубениды были не более популярны среди соплеменников, чем крестоносцы. Лев не сдался, но отошел с двумя сыновьями в глубь Тавра, Иоанн не стал преследовать его, а повел войска через города Исс и Александретту и 29 августа выстроил свою армию перед Антиохией.

Город уже длительное время переживал состояние кризиса. Восемнадцатилетний Боэмунд II, прибывший в 1126 г. из Апулии, менее чем через четыре года был убит, оставив после себя двухлетнюю дочь Констанцию. Его вдова Алиса, дочь Балдуина Иерусалимского, по идее должна была бы дождаться решения своего отца, выступавшего ее номинальным сюзереном, относительно кандидатуры преемника на место антиохийского правителя, однако объявила себя регентом. И когда Балдуин прибыл в Антиохию, чтобы урегулировать ситуацию должным образом, городские ворота перед ним закрылись. Когда ему наконец удалось прорваться в город, он отправил свою дочь в ссылку в Лаодикию и сам присвоил себе регентские функции, которые после его смерти в 1131 г. перешли к его зятю и преемнику Фульку, графу Анжуйскому, мужу самой старшей дочери Балдуина Мелисенды. Четыре года спустя Фульк дозволил Алисе вернуться, и она незамедлительно направила посланника в Константинополь с предложением обвенчать ее дочь Констанцию (которой исполнилось семь лет) с самым младшим сыном императора Мануилом.

Подобный альянс был бы отличным вариантом для Антиохии, но местным франкам не понравилась идея брака Констанции с греком, и Фульк предложил кандидатуру младшего сына герцога Вильгельма IX Аквитанского, Раймунда де Пуатье, который прибыл в Антиохию в апреле 1136 г. Согласия Алисы легко добился патриарх Радульф, сказав ей, что этот красивый молодой принц приехал просить ее руки. Алиса, которой не исполнилось еще и тридцати лет, с восторгом приняла предложение о браке и немедленно отправилась в свой дворец готовиться к прибытию жениха. Констанция же в это время была увезена в собор, где патриарх на скорую руку обвенчал ее с Раймундом. Поставленная перед лицом свершившегося факта, мать Констанции в безутешном горе вернулась в Лаодикию, где вскорости умерла.

Когда византийские метательные машины начали обстреливать Антиохию, многие из ее жителей, вероятно, пожалели о том, что брак Констанции с Мануилом не состоялся; Раймунд, видимо, испытывал схожие чувства. Жизнь в его новом княжестве и в малой степени не обладала той утонченностью и изысканностью, к которым он привык в Европе. Раймунд страдал от скуки и одиночества — малолетняя жена ничего не могла предложить ему, мужчине почти на тридцать лет старше ее. Через несколько дней он направил Иоанну послание: если Раймунд признает императора своим верховным правителем, то сможет ли он, Раймунд, взамен занимать положение византийского наместника? Когда Иоанн принялся настаивать на безусловной сдаче, Раймунд сообщил, что должен сначала спросить совета короля Иерусалимского. Король Фульк в своем ответе руководствовался собственными интересами. Атабег[76] Мосула Имадеддин Зенги день ото дня становился все сильнее и к этому времени уже являл собой серьезную угрозу государствам крестоносцев; зачем же было восстанавливать против себя единственную державу, способную сдержать его агрессию? Кроме того, если принесение в жертву Антиохии способно предотвратить дальнейшее продвижение Иоанна на юг, то не следует ли отдать ему это княжество? И король написал: Антиохия исторически являлась частью империи, и соответственно все притязания, выдвигаемые в отношении ее императором, совершенно обоснованы. В результате Антиохия капитулировала, а Иоанн проявил свое обычное великодушие — потребовав от Раймунда клятвы вассальной верности, что обеспечивало князю известную свободу управления в городе. Затем Раймунд взял на себя обязательство отдать Антиохию Иоанну, если василевс в ходе грядущей военной кампании сможет отвоевать Алеппо, Шайзар, Эмесу и Хаму и отдаст их Раймунду в вечное ленное пользование.