— Нелегко взобраться на холм и поймать тигра, — сказал Сю Сян. — Давайте пойдем во дворец наследного принца и зажжем там свечи.
* * *
Министр Ахмед беспокойно ходил по комнате. Слуга зажег все свечи. По двору бродили телохранители, слышно было, как позвякивало оружие. Секретарь тихо постучал. Ахмед, продолжая расхаживать, бросил на него долгий взгляд.
— Милостивый господин…
— Замолчи… — прервал его Ахмед.
Секретарь нерешительно остановился у двери. Ахмед не обращал на него никакого внимания. Мысли беспорядочно кружились в голове. Его душил бешеный гнев, к которому примешивалось и глухое чувство страха, возникавшее всякий раз, когда он вспоминал искаженное лицо убитого Саида и его окровавленное тело. Опросив слуг, он узнал, что девушку освободил Марко Поло с шестью вооруженными всадниками. Он сразу же вернулся в Ханбалык и отдал приказ взять венецианца. На губах у него играла злая усмешка. Марко Поло поплатится жизнью за то, что осмелился стать на пути у него, первого наместника императора. Ему стало немного не по себе, когда он подумал о том, что придется оправдываться перед Хубилай-ханом за свой поступок, но тут же успокоился, понадеявшись и на этот раз на поддержку Джамбуи-хатун. Мертвые не говорят, а Марко Поло не суждено увидеть восход солнца — в этом Ахмед себе поклялся. Венецианец будет не первым, кого убивают в темнице по его приказу.
Яркий свет мешал ему.
— Что ты здесь стоишь? — крикнул он секретарю. — Погаси семь свечей.
Секретарь поторопился старательно выполнить приказание. Ровно семь, не больше, ибо его господин верил в магическую силу священного числа. Словно тень, бесшумно скользил секретарь от канделябра к канделябру и, смочив пальцы слюной, гасил пламя.
Министр Ахмед раздраженно следил за ним.
— Ну, что случилось? — спросил он. — Они уже вернулись?
— Прискакал гонец, милостивый господин, — сказал секретарь. — Его высочество наследный принц Чимким ожидает вас в своем дворце. Его высочество желает вас немедленно видеть.
Ахмед остановился от удивления.
— Наследный принц Чимким? — переспросил он. — Когда же он вернулся в Ханбалык? Почему меня об этом не уведомили?
— Его высочество вернулся час назад, так сказал гонец.
«Он желает со мной говорить, — думал Ахмед. — Наверно, по неотложному делу».
Ахмеду льстило, что принц Чимким желает его видеть первым и зовет прямо среди ночи.
— Скажи слуге, чтобы он принес мне парадные одежды. Да поторопись! Вели подать паланкин, меня будут сопровождать семь телохранителей.
Когда паланкин задержали у ворот Даду, к Ахмеду вышел монгольский хан Коготай, командующий двенадцатитысячной дворцовой охраной.
— Куда вы направляетесь, министр Ахмед? — спросил он.
— Его высочество наследный принц Чимким желает меня видеть.
Коготай-хан отступил на шаг.
— Наследный принц Чимким? — переспросил он с крайним удивлением. — Его же нет в Даду.
— Он вернулся час назад, — возразил Ахмед.
— Неужели он мог вернуться столь тайно, что я об этом не узнал? Я ведь посылаю ему охрану.
— Идите дальше, — приказал Ахмед носильщикам и добавил — Теперь вы знаете, Коготай-хан, что его величество принц прибыл. Как я вам уже сказал, наследный принц Чимким желает меня видеть по срочному делу. Спокойной ночи.
Коготай-хан мрачно поглядел вслед паланкину. Высокомерный дурак!.. Он не понимал, почему Хубилай-хан назначает на самые высокие посты чужеземцев.
Стражники-монголы слышали беседу сановников, но и виду не подали. Широко расставив ноги, крепко сжимая в руках копья, они словно застыли слева и справа от ворот.
— Вы видели наследного принца Чимкима и его свиту? — спросил их Коготай-хан.
— Нет, господин.
В глубокой задумчивости поднимался Коготай-хан по лестнице. Он то и деле останавливался и глядел поверх высоких деревьев на звездное небо, кое-где затянутое облаками. Неужели Чимким прибыл через Северные ворота, а дворцовая охрана забыла предупредить его? Коготай-хан вошел в дежурное помещение и движением руки разрешил сесть вскочившим при его появлении стражникам. Над скамьями тускло горели две масляные лампы, воздух был тяжелый, пахло потом и кожей. Копья в особой стойке были наготове у двери.
— Вели оседлать мою лошадь и принеси мне лук и стрелы, — после некоторого раздумья приказал Коготай-хан одному из солдат.
Тайное возвращение Чимкима не давало ему покоя. Он решил поскакать во дворец и собственными глазами убедиться, правду ли сказал Ахмед.
Тем временем паланкин пронесли через вторые ворота, и Ахмед оказался в императорском парке. Сквозь деревья он увидел освещенные окна дворца и самодовольно улыбнулся. Разговор с комендантом улучшил его настроение. Он колебался, стоит ли сообщать наследному принцу Чимкиму, что он приказал схватить Марко Поло, и в конце концов решил выждать.
Между императорским дворцом и дворцом наследного принца Чимкима протекала тихая, темная река, одетая в мрамор. Здания были соединены белокаменным мостом. Когда паланкин приблизился, какая-то темная фигура вбежала в приемную. Так Марко Поло, стоявший с обнаженным мечом, узнал о появлении министра.
Марко Поло спрятался за колонну. В приемной царил полумрак. У дверей, которые вели в дворцовые покои, выстроились несколько телохранителей из свиты Сю Сяна. Ванчжу сидел на троне в небрежной, привычной для наследного принца позе. Лицо его было в тени. Чжанъи с обнаженным мечом стоял за колонной у трона. Сю Сян держался несколько в стороне.
Ахмед вышел из паланкина и приказал своим телохранителям ждать его у входа. Через открытую дверь он проследовал в приемную, прикидывая в уме, как он с преувеличенным подобострастием изложит наследному принцу события, происшедшие в Ханбалыке за время его отсутствия. Ахмед не глядел вокруг себя. Его шаги гулко раздавались в тишине. Темно-красные полированные колонны отбрасывали резкие тени. Маленький человечек шел по высоким огромным залам словно привидение. Когда Ахмед из полутьмы попал в полосу света, его богато расшитая синяя одежда из камчатной ткани засверкала золотом. Настроение у него было превосходное. Фантазия рисовала ему в самых заманчивых тонах предстоящую беседу с принцем. Разве он не умеет, как никто, обходиться с особами императорской семьи, разве ему наперед не ведомо каждое движение собеседника, разве могут другие сравниться с ним в искусстве тонкой, вкрадчивой лести? Никто при дворе не сумел так войти в доверие его величества. Вот уже двенадцать лет, как он занимал пост министра финансов этой огромной империи, а когда Хубилай-хан покидал Ханбалык, он передавал ему безраздельную власть над столицей.