Читать интересную книгу Великие любовницы - Эльвира Ватала

Догмы святого Иеронима явственно говорили: «Тот муж, что развратничает со своею женой, совершает грех прелюбодеяния». Словом, дорогой читатель, религия была нацелена на то, чтобы всю приятность секса оставлять куртизанкам, жене же едино процесс деторождения. Все, что можно делать с девкой, упаси боже с женой. Вот вам выписка из Богослова: «Когда муж познает жену свою стоя, повернув ее к себе лицом или спиной, когда проделывает это на боку или когда жена влезает на мужа — это грех смертный»[122].

В шестнадцатом веке писатель Брантом категорически против такой эротической ортодоксии. Он просто и конкретно выразился: «Каким бы способом муж ни познает жену свою, он не совершит смертного греха, если направит семя в ее матку»[123].

Запутали совсем бедных, благочестивых королей эти религиозные догмы, направленные на искоренение наслаждения в алькове и короля и простого смертного. Людовик IX руководствовался нехитрым и весьма конкретным определением: «Муж не должен с женою спать, как с наложницей, а вести себя в постели скромно и как положено, не забывая о том, что брак заключается для исполнения супружеских обязанностей и для продолжения рода». Род Людовика IX был достаточно продолжен одиннадцатью детьми, можно в альков к супруге больше вообще не заходить. Тут проблема была решена просто, а как быть с чревоугодием, например, которым страдали почти все короли? О нет, только не Людовик IX! Он знал, конечно, что пища вкусна и может наслаждение вызывать, а это грех смертный! «Ни за что!» — сказал Людовик IX, когда соус ему казался особенно вкусным, он добавлял в него воды. Такой бурдой не насладишься! В постные дни он не ел не только мяса, но даже плодов, а когда почувствовал, что ягоды ему особенно вкусны, он вообще от них отказался. Вина этот король вообще не пил, чуть-чуть подкрашивал им воду, а чтобы алкоголь вызывал в нем отвращение, приказывал подавать ему отвратительное прокисшее пиво, которое-то даже его слуги пить не хотели. «Ничего человеческое не должно вызывать наслаждения» — такова была Жизненная философия этого нудного монарха. А если не дай бог кусочек жареного мяса покажется ему особенно вкусным, тут же прекращал еду и приказывал это вкусное блюдо отдать нищим.

Унизив свою плоть сексом по обязанности и невкусной едой, этот монарх начал унижать свой дух. Лучше всего это удается во время омовения нищим ног, и даже целования их. Помните, как у гордой непомерно Елизаветы Английской, бивавшей по щекам своих министров, приходила пора на обуздание гордыни. Обычно это наступало перед праздником Рождества Христова. Тогда сорок придворных дам вносило сорок серебряных тазиков с рушниками, и сорок хорошо вымытых девок садилось на низенькие скамеечки. Елизавета поочередно подходила к каждой, мыла водицей из серебряного тазика ей ногу, вытирала насухо и целовала. Уф, покорила гордыню, унизила свой дух, теперь можно без зазрения совести снова бить министров по щекам и визжать на придворных дам так, что крысы в переполохе, как с тонущего корабля, из дворца убегали. Омовением нищим ног занимались все, абсолютно все короли, это был необходимый королевский ритуал перед каким-нибудь божеским праздником. Нам трудно, конечно, представить, как великолепный Людовик XIV Король-Солнце в своем белоснежном аксамитном костюме становится перед грязной нищей братией на колени и моет им ноги, да еще потом и касается этих ног своими губами, изображая поцелуй. Но так было, дорогой читатель, поверьте нам на слово.

Кроме омовения ног еще одна обязанность у короля перед народом была: касаться своей ручкой золотушной головы — он таким образом у народа золотуху излечивал. Самое удивительное в этом ритуале было то, что действительно золотуха уступала после такого прикосновения короля. И чем благочестивее был король, тем успешнее излечивались золотушные. Сколько тысяч бедняков-золотушников излечил Людовик Святой, трудно сказать. Хроникеры говорят коротко: много. А вот один писатель уже нашего века не ограничился этой весьма маловразумительной цифрой, он очень долго корпел над историческими архивами и точно в пухлой книжке подсчитал, какой король и сколько излечил золотушных на протяжении столетий[124].

Книга, скажем прямо, нудная, дальше некуда, как будто мы читаем огромный ресторанный счет, без проблеска мысли или остроумия, зато фундаментальная. Там по-академически точно все высчитано, и вывод один можно сделать: боги королям не препятствовали в этом «чудовершении». Даже такой жестокий король, как Генрих VIII, убивший своих двух жен на плахе, но и он золотушных здорово излечивал, только чтобы самому какой заразой не заразиться от грязных, вшивых больных, за ним шел слуга с тазиком, полным уксуса, и после каждого прикосновения к больному Генрих VIII ополаскивал руки в дезинфекционном растворе. Если учесть, что иногда несколько тысяч больных дожидалось в огромной очереди прикосновения короля, то нелегко пришлось рукам Генриха VIII.

Особая благодать на излечение больных нисходила на Людовика IX. И если верить историческим документам, не было, кажется, ни одного больного из целой армии, который бы не излечился от своей болезни после прикосновения к его голове рук короля. В чем тут феномен? В каких неисследованных еще силах организма человека, вера которого творит истинные чудеса? Мы не знаем и советуем ученым заняться этим очень интересным и пока еще не изученным вопросом.

Личность Людовика IX — странная личность во всех отношениях. Несмотря на огромное свое вечное унижение перед народом и придворными, он властью пользовался и уважением. С ним считались, его ценили, его боялись. Народ, веками привыкший к внешней ослепительности одежды и двора короля, сейчас безоговорочно должен был принять ношение королем власяницы, грубой одежды и спанье на волосяном матраце. Король-аскет еще при жизни стал святым. Только от этой святости веет, как от могильного холода.

Редко, конечно, но иногда, дорогой читатель, сверхъестественные силы посещают королевский альков. И происходит истинное чудо, ни наукой, ничем другим не объяснимое. И такое «чудо» случилось с австрийским королем Альберхтом II в начале четырнадцатого века. А дело так было. Этот король, получивший прозвище «Мудрый» за свои действительно мудрые начинания: он был противником войн, перестал преследовать евреев и начал развивать в своем государстве ремесло, вдруг ни с того ни с сего после шестилетнего своего супружества заболел неизвестной, таинственной и страшной болезнью: у него отнялись руки и ноги, то есть попросту развился паралич. Много столетий спустя, то есть в 1984 году, когда откроют гроб этого короля и исследуют его кости, окажется, что он болел полиартритом, но раньше название этой болезни не знали. Сами понимаете, какое это было большое горе для короля и для Австрии. Тут австрийский дом к упадку без наследника клонится, а король супружеские обязанности не очень-то исполнять может, хотя его в лектике каждый вечер без особой надежды на успех в спальню королевы носят. А королевой была Иоанна фон Пфирт, и ее тоже потом чудо коснулось. Вся эта семейка вообще сверхъестественными чудесами была охвачена. Вышла она замуж в весьма почтенном, а прямо даже зрело почтенном, в двадцать четыре года, возрасте. Это при том, что на каждом шагу в Европе того времени были даже двенадцатилетние королевские жены, а пятнадцатилетних — пруд пруди. Он тоже не мальчик — ему двадцать шесть лет. И вот в течение шести лет, когда он еще на собственных ногах в спальню к супруге хаживал, господь бог ни одного ребенка им не дал. И вдруг такое великое несчастье — паралич конечностей, теперь пиши «пропало» для австрийского дома: ни одного мужского потомка в нем нет. Но вдруг этот самый «мудрый» Альберхт мобилизует в себе неслыханную силу воли: он решает к господу богу за помощью в рождении наследника обратиться и выбирает для себя трудное паломничество в отдаленные святые места. Описывать, с какими трудностями он пробирался, чаще несенный в лектике, но иногда и ползущий своими силами, — невозможным нам представляется, тут перо Достоевского надо иметь. Но по прибытии к себе в Австрию, после пятнадцатилетнего бесплодного супружества, жена его Иоанна в возрасте тридцати девяти лет рожает первого ребенка — мальчика. Ну не чудо ли! Но этого мало. Она еще ему троих сыновей родила, а последнего в возрасте пятидесяти одного года! Такое даже и в наше время разных гормональных лечений не встречается! А тогда, когда женщина сорока лет уже считалась глубокой старухой? Ну, конечно, народ не очень в это божеское «чудо» поверил. Стали то здесь, то там ползти слухи, что отцом ребенка не король, а какой-нибудь любовник королевы является. Чтобы охранить честь своего рода и австрийского дома, Альберхт II вынужден был издать официальный указ о том, что все сыновья, рожденные королевой, — его отцовства и он это официально перед всем народом заявляет. И все это с амвона церкви произносилось в течение нескольких недель. Так что народ, до сих пор верящий «мудрому» королю, вынужден был и на этот раз поверить в «чудо». Австрийский дом был спасен. А королева Иоанна, родив последнего ребенка — сына — в возрасте 51 года, через год ровно умирает. Как будто бы свою миссию она с честью выполнила, больше ей интереса жить на этой земле нет. А может, за нее так господь бог рассудил. Но нам кажется, что сверхъестественное чудо и без божеской помощи объявляется, если индивидуум наделен железной волей, непоколебимой уверенностью и надеждой. На что только не способна эта загадочная и могучая, но пока еще плохо исследованная сила, какой является сила воли!