но перстень её изредка вспыхивал, а потом гаснул с провалом, и Ева понимала, что когда он вспыхивает – это реакция на Теневые миры. – Здесь! – сказала стожарка. – Когда я скажу «пошли», закрываете глаза и ныряете в стену!.. Пошли!
Ева зажмурилась и шагнула в стену вслед за Тибальдом и Глызей. Лицо ей обожгло чем-то сухим и жарким – точно дохнул горячий фен. Она даже за брови схватилась, проверяя, целы ли они.
Они стояли в длинной комнате. Мебель светилась изнутри, отзываясь на потайной фонарь Кукобы. Из окон падали изломанные тени. Двигались они так: стожары опережали всех, забегая вперёд и разведывая путь. Кукоба хмурилась. Ей не нравилось, что не встречалось почти никакой охранной магии. Разве что пара оповещающих паутинок, но и те были натянуты кое-как, на «отвали». Либо Фазаноль не ожидал нападения, либо усыплял бдительность, и всё это было очень и очень подозрительно.
За ними в развёрнутом строю летел эскадрон комариков. Поначалу старались не шуметь, крыльями почти не звенели, сабли обернули тряпками. Котошмель разнюхивал рыжьё, обнаруживая его в любом виде, даже в виде засохших капель. Цокотухи побаивались котошмеля, догадываясь о его неоднозначном интересе к мухам.
Прижимаясь к потолку, летели Задора и Ниська. Тит перекочевал на плечо к Бермяте. Когда надо было куда-то повернуть, он дёргал Бермяту за ухо, явно путая его с боевым конём.
Дальше топала раскочегаренная Рогнеда. Её железные косы позванивали. Рогнеда держалась рядом с Глызей, буквально наступая ему на пятки. Ведущего Маг-ТВ это раздражало, потому что, когда он останавливался, бронедевица сшибала его с ног.
– Уважаемые зрители, зрите ли вы? Меня совсем затоптали! – жаловался он.
За одной из дверей обнаружилась ведущая вниз лестница. Узкая, с маленькой площадкой, на которой оттиснулся одиночный след ноги с очень длинными пальцами. Филат и Кукоба переглянулись. След мог принадлежать только одному существу на свете.
Там, где лестница круто поворачивала, котошмель перелетел на стену и ползал по ней, жадно что-то собирая. Ева увидела, что стена буквально золотится от рыжья. Филат, не удержавшись, стал втягивать рыжьё перстнем, бормоча, что ему кредит отдавать.
– Здесь проводили Индрика! – сказала Настасья, вглядевшись в стену. – Он застрял, но его протолкнули. Здесь вот шерсть и здесь. Надо же! Протолкнуть Индрика в какую-то, извините, щель!
В подвале влияние Нижних миров ощущалось сильнее. Магии вокруг были нечёткие, смазанные, теневые, кроме одной-единственной – магии Индрика. Теневых магий Кукоба не любила. Чем-то они напоминали сгнившую луковицу. Слои, слои, опять слои. И ничего такого, на что можно опереться.
Кукоба кусала губы. Всё это ей крайне не нравилось. Будь она одна, она залегла бы в парке на пару дней, чтобы получше присмотреться. А тут идёт целая толпа, да ещё эти Тоннельсоны трещат крыльями, как эскадрилья взбесившихся Карлсонов.
Они шли по узкому тоннелю, выложенному из красного с чёрным подпалом кирпича. Кукоба водила тёмным фонарём – и предметы, повинуясь, подсвечивались сами. Коридор внезапно оборвался двойной высокой деревянной дверью. Правая створка была закрыта. Распахнутая левая болталась на одной петле. Кукоба остановилась и подождала, пока все к ней подойдут.
– Ну, вот мы и на месте! Напоминаю: не стоит задача погибнуть! – сказала она.
– Правильно! – поддержал её Филат. – Стоит задача грохнуть Фазаноля и ограбить его!
Все разом уставились на него.
– Ну или там на огрызок променять, – поправился он торопливо.
Кукоба осмотрела двери, проверяя их на охранную магию, и сделала шаг вперёд.
Глава 27
Неясельный хмырь
Старец говорил, что у медведей есть эгоизм. Оказавшись в опасности, они делают вид, что им не страшно, но потом убегают со всех ног.
Житие старца Паисия Святогорца
За дверью открылся огромный сводчатый подвал. И сразу же Ева увидела Индрика. Он стоял прикованный к колонне тонкой нитью, которую даже разглядеть было непросто. Но почему-то разорвать её не мог – стоило единорогу сделать шаг, как нить натягивалась и становилась толще каната.
Рыжая грива разливала золотистый свет. Индрик тяжело вздохнул, и Еву вначале притянуло к нему, а затем отбросило. Бугристый, будто из бамбука, рог был направлен Еве в грудь. Глызя жадно уставился на украшение с бляш- ками.
– Он жив! Фазаноль его не тронул! – воскликнула Ева.
– Неясельный хмырь! На Фазаноля не слишком похоже! – заметил Филат и тотчас, оставаясь в своём репертуаре, задиристо добавил: – Девочка с даром, ты сможешь вывести отсюда Индрика?
– А Фазаноль не помешает? – спросила Ева.
– Если будешь много болтать – помешает. Но тут ключевое слово не «Фазаноль». Тут ключевое слово «быстрее», – поторопила Кукоба.
Ева шагнула к Индрику, стараясь транслировать ему самые добрые, самые мирные мысли. Крайне сложно быть доброй по заказу, когда тебе самой страшно, холодно и плевать на всех, и единорогов в том числе. В голову почему-то не лезло ничего, кроме «Консервы мясные «Единорог тушёный». Состав: конина жилованная односортная, лук, поваренная соль». Это в ней проснулся специалист по пишмагеру, который ради хорошего сюжетного хода и единорога превратит в одноимённую колбасу.
Однако единорог даже не фыркал. Стоял очень вялый. Не обращал внимания ни на Еву, ни на охапку сена у него под ногами.
– Артефактная уздечка его отупляет. Он за кем угодно пойдёт! – проворчала Кукоба и перерезала охранную нить крохотными ножницами. От прикосновения ножниц нить разделилась надвое, после чего обе её половины, во много раз утолстившись, начали корчиться, как перерубленная змея.
Ева торопливо повела Индрика к проходу. Дверь не успели приоткрыть, и мощный рог снёс болтавшуюся на петле створку. Единорог шагал равнодушно, как будто в полусне. Он вёл себя не как единорог, а скорее как полный осёл. Сквозь миры не проходил, границ пространства не раздвигал. Не проявлял ни малейшего интереса к жизни.
Внезапно на пути у Евы возник Глызя Косорыл, мешая ей уводить единорога:
– Минуту!.. Мы же договаривались, что мне нужен материал! Жорж, снимай!..
В руках у магператора неизвестно откуда возникла камера с крошечными крылышками. Вспыхнул небольшой прожектор.
– Лучше снять здесь, пока лошадка не застряла на тесной лестнице в условиях плохого освещения! – затарахтел Глызя. – Здравствуйте, дорогие зрители, и ты, расчудесное начальство земли русской! Только что была одержана изумляющая своей масштабностью победа над Фазанолем!.. Конечно, не обошлось без стожаров! Позвольте представить вам стожарку Кукобу! Да-да, дорогие зрители, она из тех самых загадочных стожаров, о которых вы столько слышали, но боялись спросить!.. Не переживайте, Кукоба! Если вам не нужна слава, никакой славы не будет! Лицо замажем квадратиком, а голос сделаем