– Да вот не могу замок на дверь поставить, – пожаловался я. – Боюсь, как бы кто не залез, пока нас нет.
– М-да… – задумчиво протянул Доминго и неожиданно предложил: – А давайте яму обратно засыплем?
Здорово! Через пару дней ветер сгладит следы, а через неделю тут вообще издали ничего не увидишь. Бархан и бархан. Только маг и заметит, что что-то внизу есть.
– Отличная идея! – сказал я вслух. – Где ваши лопаты?
– Что угодно госпожам? – Бинко с почтительным видом наклонил голову, обращаясь к трем варгам, стоящим у его стойки.
– Ты помнишь меня? – спросила девушка с темными волосами и на вид самая старшая из них.
– Да, госпожа Дина, вы останавливались у меня несколько недель назад.
– Хорошо, – кивнула темноволосая, – мы хотим остановиться у тебя дня на три, пока не подъедут еще две наши подруги. У тебя найдется жилье на пять человек?
– Найдется, госпожа, найдется, – залебезил трактирщик. – Лучшие комнаты как раз сейчас свободны!
– Отлично! Мы займем их!
– Все к вашим услугам, госпожа! К вашим услугам! Прошу прощения, но у меня есть для вас посылка!
– Посылка? – удивилась Дина.
– Да, княжич Эриадор нарисовал ваш портрет и просил его передать вам. Сам он сейчас отсутствует, но деньги за портрет он просил отдать мне!
– Княжич? Портрет? – искренне удивилась светловолосая девушка, стоящая слева от Дины. – Ди, ты что, закрутила роман с княжичем? И он рисует твои портреты? Признавайся!
– Какой роман! – поморщилась Дина. – Сразу ты, Эльвира, что-то придумываешь! Просто я заказала портрет местному художнику! И все!
– С каких это пор княжичи подрабатывают художниками по трактирам? – с легкой ехидцей в голосе спросила уже другая спутница Дины, делая при этом невинное лицо и хлопая ресницами.
– Он сказал, что к этому его привели трагические обстоятельства его жизни…
– О! Так ты с ним уже успела по душам поговорить? Как интересно! И молчит, тихушница! А ну-ка, рассказывай! – Спутница шутливо пихнула Дину локтем в бок.
– Да что там рассказывать! – нахмурилась в ответ та. – Заказала портрет и все! Ничего не было!
– С чего это ты вдруг по трактирам портреты заказываешь?
– Ну… просто мальчик очень талантливый… Я подумала, что, может, ему нужны деньги…
– Мальчик? – подняла правую бровь Эльвира. – Так он еще и мальчик? Ну Дин, ты даешь!
– Да ну тебя, – обиделась Дина, – вечно одно на уме!
– Ваш портрет, леди, – влез в их разговор трактирщик, вертикально выставляя на стойку большой плоский сверток, обернутый в серую бумагу. – Куда прикажете?
– Ой, какая миленькая розовая ленточка! И бантик! – восхитилась спутница Дины, прижав пальцы к щекам, делая большие глаза и качая головой. – Какая прелесть! Этот розовый цвет, несомненно, что-то значит!
– Жаклин… прекрати! – устало сказала Дина. – Пусть отнесут его в мою комнату! – сказала она, обращаясь уже к трактирщику.
– А чего это в твою комнату? Мы тоже хотим посмотреть! Давай, разворачивай!
– Госпожа, господин Эриадор сказал, что вы обещали ему золотой за его работу! – сказал трактирщик, выглядывая из-за свертка, который он держал перед собой обеими руками.
– Золото-о-ой! – протянула Жаклин, многозначительно подняв брови. – Целый золотой! Нет, это мы точно должны увидеть! Открывай! – скомандовала она Дине.
– Да, я тоже хочу увидеть! – поддержала подругу Эльвира.
– Давай, давай, – сказала Эльвира, видя, что Дина не спешит распаковывать портрет, – неужели тебе не интересно?
– Да нет… Интересно… – ответила Дина.
– А если интересно, то тогда открывай! Давай!
– Хорошо, держи крепче! – приказала Дина трактирщику и потянула за кончик ленточки, торчащий из бантика.
Раз, два, три! Ленточка отброшена в сторону, бумага снята с портрета. Из-под бумаги падает на стойку сложенная пополам бумажка. Секунда тишины, все осмысливают увиденное.
На картине, чуть наклонившись вперед, небрежно сидит обнаженная леди Дина, повернувшись левым боком. Правой рукой она держит упертый острием вниз серебристый меч с большим широким лезвием и черной рукоятью. Другая ее рука касается верхушки блестящего щита, прислоненного к чему-то ниже ее левого бедра. Левая нога согнута, правая носочком вытянута вперед, безупречные линии икр и бедер. На ступнях – легкие сандалии с завязками из тонких темных веревочек. Веревочки поднимаются по икрам до колен, еще более подчеркивая их изящество. Выше – безупречный живот и грудь, практически обнаженная, поскольку ее скрывает лишь ажурная конструкция из завитой в спираль тонкой металлической ленты, завершающейся маленьким кругляшком в районе соска. Черные блестящие волосы до плеч, на лбу тонкий золотой обруч с тремя большими драгоценными камнями по центру. Гордый, холодный взгляд и чуть видная усмешка в правом уголке губ. На запястьях широкие темные браслеты. Какая-то линия в районе талии, намекающая, что там все-таки что-то тоже надето на эти упругие ягодицы.
– Вот это да! – ошеломленно прошептала Эльвира. – Ну ты, Дин, даешь! Ты что, голая ему позировала?
– С ума сошла?
– А откуда он тогда…
– Я тоже хочу об этом узнать!
– А ведь как похоже! И бедра… и грудь у тебя точно такая…
– Эльви, заткнись! Мы тут не одни! – сердито сказала Дина, с неудовольствием глядя на Бинко, который попытался заглянуть из-за картины, чтобы увидеть, что же там нарисовано.
– Все, заворачивай! – сказала ему Дина, накидывая на картину серый лист бумаги.
– Дин, а тут еще бумажка какая-то! – сказала Жаклин, беря со стойки и разворачивая лист белой бумаги, выпавший при распаковке. – И что-то написано!
«Уважаемая леди Дина, если Вы читаете это письмо, то это значит, что, к моему большому огорчению, мне не удалось передать Вам портрет самолично, – принялась она читать вслух. – Предвидя такую ситуацию, я попросил уважаемого владельца трактира, Бинко, передать его Вам, коль будет у него такая возможность. Предвосхищая Ваши возможные вопросы по построению композиции и выбору сюжета картины, сообщаю Вам, что у меня просто не хватило красок. Вы как-то совершенно забыли заплатить мне аванс, и мне пришлось использовать краски из своего скромного запаса. Надеюсь, что картина Вам понравится, и Вы оставите оговоренную с Вами плату размером в один золотой у трактирщика Бинко.
С уважением и надеждой на новую встречу, Ваш художник, княжич Эриадор».
– Краски ему не хватило… – удивленно моргнув, сказала Жаклин, закончив читать и снова складывая лист пополам. Жаклин моргнула еще раз, и тут ее пробило на хи-хи. – Хи-хи-хи, – тонким смехом залилась она, – ему краски не хватило тебе на одежду! Поэтому он тебя голой и нарисовал! Понимаешь? Он сэкономил! Ой, не могу! Хи-хи-хи! Что ж ты мальчику аванс не оставила? Пожадничала? Будешь теперь сто лет на портрете голой сидеть! Хи-хи-хи! Ой, держите меня!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});