Читать интересную книгу ПСС, том 1. Убийство в закрытом клубе - Картер Браун

— Разве вы не слышали, что я сказала, Холман? — выкрикнула она.

— Слышал, — ответил я, — но я передумал и решил, что если нельзя поговорить с Джо, то можно поговорить о нем, верно?

— Вы выбрали неудачный объект для интеллектуальной беседы. — Она сдержанно засмеялась. — Тема Джо занимает всего один абзац.

— Где вы его отыскали?

— На Пляже культуристов.

Она достала бутылочку с маслом для загара и сунула ее мне в руки.

— Раз вы настояли на том, чтобы остаться, так принесите хоть какую-то пользу. Натрите мне спину.

Я налил немного масла на ладонь и стал втирать ей в кожу, чувствуя, как эта блудливая кошка реагирует на каждое мое прикосновение. Она в полном смысле слова принялась мурлыкать, отвернув от меня голову, которая покоилась на ее руках. Мне пришло в голову, что оскорбить Соню Дрезден невозможно, очевидно, это пытались до меня сделать многие и отступились.

— Джо, — говорил я, продолжая массировать ее спину, — вы повстречали на Пляже культуристов и сказали ему: «Эй, мускулистый, ты создан для меня. Залезай-ка в машину!» Это так произошло?

— Примерно, — беспечно ответила она. — Какая разница? Так или не так?

— Сколько времени он живет у вас?

— Месяцев шесть, возможно дольше…

— Энджи ладила с ним?

— Мне кажется, вполне.

— Для нее его вселение выглядело, наверное, довольно оригинально, — задумчиво протянул я. — В доме появляется дядюшка, который на самом деле вовсе не родственник, а по возрасту не может быть дядюшкой…

— Если вы намекаете на то, что я подозреваю, — заговорила она приглушенным голосом, — то я…

— Когда я уезжал отсюда вчера, — продолжал рассказывать я, — Джо спросил меня, как поживает Энджи, посетовал, что ему ее не хватает в доме. Он добавил, что, возможно, соберется навестить ее и поговорит с ней о том ненормальном художнике, у которого она живет. Вот я и думаю, не поехал ли он к ней вчера?

— Если вы допускаете мысль, что ее убил Джо, значит, вы окончательно свихнулись. Конечно, потерять такой злобный умишко не велика потеря, но… Он вообще вчера не выходил из дому.

— Вы хотите сказать, что все время был с вами?

— Совершенно верно.

— Вы были вдвоем?

— Да, вдвоем.

— Если бы кто-то третий подтвердил ваши слова, я мог бы вам поверить, — пробормотал я, растягивая слова, — а так… Какова была обстановка в доме, когда Энджи жила здесь? Она уехала потому, что захотела жить с этим ненормальным художником, или потому, что была смертельно напугана приставанием Джо каждый раз, когда он считал, что вы этого не видите?

Я почувствовал, как ее спина замерла под моей рукой.

— Может быть, вы сами, Соня, велели ей убираться отсюда ко всем чертям, боясь потерять своего ручного Геркулеса?

— Я не желаю выслушивать подобные оскорбления ни от вас и ни от кого другого! — напряженным голосом ответила женщина. — И если вы, Холман, сию же минуту не покинете моего дома, я вызову полицию и велю им вышвырнуть вас отсюда!

— Валяйте! Представляю, что будут болтать о вас в городе, узнав из газет, как вы разгуливаете практически голая по дому и в таком виде встречаете блюстителей порядка.

— Не воображайте, что меня это беспокоит! — Она кокетливо повела плечами. — До чего вы наивны, Холман!

— Кстати, поскольку речь зашла о последователях бодибилдинга, — перевел я разговор на другую тему, — вчера я познакомился еще с одним завсегдатаем Пляжа культуристов. Полагаю, Джо его хорошо знает? Тип деревенского парня, железные мускулы и масса веснушек, отзывается на имя Марвин. Вы с ним знакомы?

— Нет. — Она зевнула. — Должна знать? — Она приподняла голову и задумчиво посмотрела на меня. — Раз вы перестали оскорблять меня, Холман, я раздумала вызывать полицию.

— На мой взгляд — правильное решение.

Она снова опустила голову на руки и сладострастно повела плечами.

— Продолжайте же втирать масло, Рик!

— Разумеется.

— Не в одни лопатки, а пониже, пожалуйста.

Я опустил руки до ее пояска стыдливости и принялся массировать спину с удвоенной энергией.

— Что с вами творится?

Вновь в ее голосе послышались гортанные нотки:

— Раз я сказала «ниже», значит надо массировать ниже! Перестаньте деликатничать. Вы же не красная девица, Холман. Не хотите же вы, чтобы я обгорела?

Пузырек с маслом для загара был еще на две трети заполнен, когда я взял его в руки. Я открутил пробку, затем наклонил и вылил все содержимое Соне на голову. Она завизжала, села прямо, пытаясь стереть масло с лица. Ее большие груди тряслись, она в ярости повернулась ко мне.

— С какой целью вы это, черт возьми, сделали?

— Чисто импульсивно, — серьезно ответил я, — испугался, что с вами может случиться солнечный удар. Теперь ваша голова не обгорит, чего вы так опасались, вы можете спокойно подставить ее под самое палящее солнце.

Она резко вскочила на ноги, схватила полотенце, на котором лежала, и принялась осторожно прикладывать его к лицу, вытирая масло. Ее коротко подстриженные волосы прилипали к голове и были похожи на слой черной блестящей краски, покрывшей череп. Тут мне пришло в голову, что Соня из тех излишне пылких дамочек, которым надо периодически охлаждаться, а сейчас для этого как раз было самое подходящее время и место. Я опустил ей на плечи руки, силой заставил ее отступить на три шага назад к краю бассейна, затем резко отпустил. Какое-то мгновение она пыталась устоять на ногах, неистово размахивая руками, но все же не смогла удержаться. Ее пронзительный крик был заглушен плеском воды. Упав, она тут же пошла ко дну. Я не стал ждать, выплывет ли она, повернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал к своей машине.

Только я сел за руль, как к дому завернула элегантная спортивная машина и остановилась возле моей. Из нее вылез Джо. Он был облачен в голубую шелковую рубашку, застегнутую на все пуговицы, брюки были точно подобраны в тон, на ногах белые теннисные туфли. Две вертикальные линии между его бровями, казалось, стали постоянным атрибутом его лица, а в слегка вытаращенных глазах застыло беспокойство.

— Вы были у Сони? — спросил он каким-то неестественным скрипучим голосом.

— Да. Но ей захотелось искупаться, поэтому я не стал ей мешать.

— Полагаю, вы приезжали по поводу Энджи?

— Верно. — Я с минуту внимательно всматривался в него, потом медленно покачал головой. — Мне кажется, вы правы, вам следовало бы с ней поговорить, я имею в виду тот разговор, который вы планировали на вчерашний день… Кто знает, может быть, вы сумели бы убедить ее бросить ненормального художника и вернуться домой. И тогда, быть может, она осталась бы жива.

— Я тоже так думал, — промямлил он. — Но Соня хотела, чтобы я остался дома.

— Очень плохо.

Я дружески подмигнул ему.

— Вчера вечером я познакомился с вашим старым приятелем, этаким деревенским парнем, Марвином.

— Да-а? — Он медленно захлопал ресницами, потом обтер губы тыльной стороной ладони. — Как дела у старины Марва? Не видел его сотню лет!

— С ним произошла небольшая неприятность, ему расквасили нос. Но за ним ухаживает Лайза, так что все будет в порядке.

— Конечно. — Джо не смотрел на меня. — Ну что же, было очень приятно встретиться с вами, мистер Холман. А теперь мне нужно идти тренироваться. Соня разозлится, если я буду не в форме.

— Да уж! — произнес я сочувственно. — Интересно, вы когда-нибудь осмелитесь разозлиться на нее, если она окажется не в форме?

Он неуверенно улыбнулся.

— Полагаю, вы шутите, мистер Холман.

После этого он смущенно раскланялся, бормоча что-то о том, что мы должны в скором времени увидеться.

— Несомненно! — ответил я, но Джо быстро скрылся за входной дверью.

На мгновение зажмурившись, я попытался прояснить в голове ситуацию. Известно, что в Южной Калифорнии на каждый квадратный акр приходится больше психов, чем где бы то ни было на земле, рассуждал я, но все равно картина оставалась совершенно неясной.

У седовласой экономки была фигура профессионального штангиста и ирландский выговор, я не сомневался, что никому никакими речами ее не переубедить. Она сказала, что мистера Роулинза нет дома, а миссис Роулинз никого не принимает. В конце концов, мне все же удалось уговорить ее сообщить о моем приезде миссис Роулинз. Она неохотно согласилась, захлопнула дверь у меня перед носом, оставив меня на крыльце. Вернувшись, она сообщила, что миссис Роулинз примет меня, так что я могу пройти в гостиную. Я прошел следом за ее массивной фигурой в дом, в то время как она неумолчно бубнила себе под нос о несознательности и бесцеремонности некоторых людей, которые настаивают на том, чтобы встретиться с бедняжкой, не считаясь с той кошмарной трагедией, которая только что омрачила ее молодую жизнь.