Поскольку Галапагосы, как выяснилось, хотя и не знали постоянных поселений, играли для доевропейских мореплавателей из Эквадора и Перу большую роль, чем для явившихся позже испанцев, стоит заново рассмотреть загадочную предысторию уединенного острова Кокос. Этот остров в отличие от засыпанных вулканическим шлаком Галапагосов в обилии располагает пресной водой и плодородной почвой. В наши дни он стал удобным портом захода для лайнеров из Панамы, однако постоянных поселенцев Кокос в послеколумбовы времена не привлекал. Есть причины предполагать, что в доевропейские времена дело обстояло иначе.
Эта глава основана на «Заметках о доевропейских кокосовых рощах на острове Кокос», опубликованных во втором томе отчетов Норвежской археологической экспедиции на остров Пасхи и в восточную часть Тихого океана, который вышел в 1965 г.
Остров Кокос лежит на 5°35′ с. ш., приблизительно в 800 км к западу от Панамы, иначе говоря, в экваториальной штилевой полосе с ее беспорядочными течениями, обрамленной могучими, устремленными на запад Северным и Южным экваториальными течениями. Северное расположение острова исключает возможность какой-либо роли для парусных плаваний из Южной Америки в Полинезию. Однако Кокос находится всего в 480 км к юго-западу от Коста-Рики, как раз на пути между Гватемалой и Эквадором. Поскольку современная археология накапливает все больше данных о прямой доевропейской торговле между Гватемалой и приморскими культурами Эквадора и Северного Перу, Коу (Сое, 1960[73]) и другие указывали, что остров Кокос мог служить идеальным промежуточным портом для аборигенных мореплавателей из упомянутых областей. Здесь они могли пополнить запас провианта любым количеством зеленых кокосовых орехов с выдерживающим долгое хранение освежающим соком.
Другие исследователи обращали внимание на явное сходство каменных статуй Колумбии и Эквадора с изваяниями на ближайших островах Полинезии, то есть на крайних Восточных островах Маркизского архипелага — Хива-Оа и Нукухива. Когда мы после раскопок в кокосовых рощах на упомянутых островах возвращались на экспедиционном судне в июле 1956 г. в Панаму, остров Кокос оказался на нашем пути, и мы решили зайти туда, чтобы ознакомиться с географической обстановкой.
Остров Кокос со всех сторон окаймлен отвесными скалами высотой 100–200 м, которые от внутреннего плато обрываются прямо в бурлящий океан. Площадь острова 45 кв. км; наибольшая высота нагорья — 911 м. Лишь на севере береговые скалы прорезаются двумя непересыхающими потоками, устья которых образуют бухты Чатем и Уэфера. От каждой бухты в глубь острова уходит короткая, зажатая кручами долина; обе они упираются в отвесные стены и до внутреннего нагорья не доходят.
Сильные дожди питают многочисленные водопады; они срываются из висячих долин или с гребней в выбитые в береговой кромке водоемы. Благодаря высокой влажности крутые склоны долин, а также внутреннее плато и гребни поросли густым, непроходимым тропическим лесом; зеленые мхи и кустарники покрывают большую часть береговых скал. Только вдоль двух главных долин можно проникнуть внутрь острова, да и то надо расчищать себе путь в подлеске.
Общий характер растительности сильно изменился с тех пор, как первые побывавшие здесь европейцы описали остров и дали ему имя. Кокосовых пальм теперь осталось так мало, что название «остров Кокос» представляется явным преувеличением, когда вспомнишь другие острова, лежащие ближе к Панамскому перешейку или дальше в океане. Но раньше остров соответствовал своему названию, это видно из рассказов открывших его испанцев английскому капитану Дампиру. Дампир пишет: «Остров Кокос назван так испанцами потому, что там в изобилии растут кокосовые пальмы. И не в одном, не в двух местах, а большие рощи… Так говорят испанцы, и то же самое я слышал от капитана Итона, побывавшего там впоследствии» (Dampier, 1729[89]).
Одним из первых среди европейцев там побывал в 1685 г. капитан Уэфер, чьим именем назван залив:
«Как только люди более или менее отдохнули, мы пошли на юг и достигли острова Кокос на 5°15′ с. ш. Он так назван из-за кокосовых орехов, коими весьма богат. Остров небольшой, но приятный; середина его представляет собой крутую гору, а ее со всех сторон окружает плато, спускающееся к морю. Это плато, особенно же долина, где сходят на берег, сплошь поросло кокосовыми пальмами, и они отлично здесь прижились на тучной и плодородной почве. Очень красиво пальмы произрастают у подножия горы в середине острова и местами на склонах. Но особую приятность сему месту придают многочисленные источники чистой пресной воды, собирающейся в заполнившем вершинный котлован большом глубоком водоеме или пруду; стока в виде ручья или реки для этой воды нет, посему она переливается в нескольких местах через край котлована и сбегает вниз множеством красивых струй. И там, где склоны особенно крутые и нависают над плато, срываются водопады, будто льют воду из ведра, и под самой струей, как под водяным сводом, остается сухое место. Все это вместе с красивым видом, с произрастающими вблизи кокосовыми пальмами и освежающей знойный воздух падающей водой делает это место весьма чудесным и услаждающим одновременно многие чувства.
Наши люди были премного довольны развлечением, каким для них явилось посещение острова, и они наполнили здесь водой все бочки, ибо в речушке, образованной на плато маленькими водопадами, превосходная чистая вода, и корабль стоял в море как раз напротив устья, где отличная якорная стоянка, так что трудно найти лучшее место для пополнения запасов воды.
Мы не экономили кокосовые орехи, ели сколько могли, пили кокосовое молоко и доставили на корабль несколько сот орехов. Каждый день на берегу бывал кто-нибудь из команды, и однажды во время отдыха, желая отменно повеселиться, люди сошли на берег, срубили множество кокосовых пальм, собрали с них орехи и получили около 20 галлонов молока. После чего все сели и стали пить за здоровье короля, королевы и прочих. Выпили изрядное количество, и, хотя никто не захмелел, все-таки жидкость эта до того охладила и притупила их чувства, что они не могли ни ходить, ни стоять на ногах и не могли вернуться на корабль без помощи тех, кто не участвовал в увеселении, и прошло четыре или пять дней, прежде чем они оправились» (Wafer, 1699[314]).
Присутствие столь обширных пальмовых рощ на острове Кокос в доевропейские времена можно объяснить либо тем, что их посадили прибывшие из Америки или Полинезии люди, либо тем, что морские течения прибили к берегу орехи. Все эти варианты рассмотрены исследователями. Как это часто наблюдается в ботанике Тихоокеанской области, важные для этнологических реконструкций выводы специалистов-ботаников в большой мере основывались на господствовавших представлениях о миграции человека. Вопрос о происхождении Cocos nucifera затронут в главе 9.