Читать интересную книгу Совсем не прогрессор - Марик Лернер

— Это с войны пошло. Церкви пооткрывали. Хм… и немцы начали, а мы уж подтянулись. Не отдавать же врагу души сограждан. А были времена, боролись, да еще как.

— А ты у нас решил вернуться к ленинским идеалам.

— Надя, я не стремлюсь перевоспитывать людей. Я тебе говорил: «Не ходи»? Нет. Тем не менее где-то он был прав. Люди получают в религии успокоение. Нет?

— Да. На душе становится легче.

— К кому-то надо идти за утешением. Не худший вариант.

— Но не для тебя?

Он долго молчал, продолжая очень аккуратно и не торопясь ехать, и когда она уже решила, что ответа не будет, сказал:

— Меня жутко раздражает фраза, непременно звучащая в ответ на недоумение по поводу очередного не слишком приятного происшествия: «Пути Господни неисповедимы». Проще сказать, объяснений не последует. Сами ни черта не понимаем. Если есть высший смысл в происходящем, нам не постичь. И я не могу проникнуться почтением к столь глубокой мудрости.

— Ну, если верить в высшую волю, то ведь для тебя произошел не самый худший случай. Наверняка без…

Надя замялась, подыскивая слова.

— Я легко продолжу мысль, — сказал Игорь. — Не заработай я свою инвалидность — и жизнь моя была бы абсолютно другой. Может, и не спился бы, да вряд ли начал баловаться писательством. Тут спасибо твоему папе. Без него и в голову бы не пришло.

И уж жена, безусловно, нашлась бы другая. В соответствии с поведением и местожительством. Пилила бы с утра до вечера за маленькую зарплату и сводила с ума постепенно. Откуда взяться другой в моем районе? Так вроде благодеяние. Трахнул Бог меня всерьез, и стало лучше. Мне. А вот как быть с остальными? Еще трое погибших. Они просто под его благословляющую руку подвернулись? Или опять неисповедимо нам. Он прозрел сквозь годы: все они будущие ужасные убийцы. Извини. Я их неплохо знал. Наверняка не лучшие представители человечества, но ничем не хуже остальных. В одного врага рода людского с большой натяжкой поверить могу. В трех — никогда.

Тем паче, если существует свобода воли, а это подразумевается, иначе бы ни рая, ни ада не существовало, так не его дело вмешиваться. Предопределенности нет, это я теперь точно знаю. Мы сами себе создаем жизнь в меру способностей, ума и трудолюбия. Поставить цель и ломиться к ней. Без определенного расчета и мечты нет интереса. Человек должен к чему-то стремиться и хотеть больше, чем имеется. Иначе зря мы спустились с деревьев. Ели бы себе бананы до сих пор и забот не знали.

Он усмехнулся и покачал головой:

— А ведь Саша и меня заставил в это поверить. Его слова. Видимо, сверху было предписано еще и ему дать по башке, для моего лучшего понимания ситуации. Очень сложные дальние заходы, сильно переплетенные. Сунуть ко мне в палату. И все с целью заставить меня жить и к чему-то там стремиться.

Игорь подумал и не стал развивать мысль. А то ведь и про ее мать придется сказать. Для чего ее угробила высшая сила? Чтобы Саша превратился в милиционера? Или самолично менял пеленки? Воистину неисповедимы пути Господни. А раз так, то и просить не нужно. Сам даст, когда потребуется. Или не даст. Молитвы здесь бесполезны.

— Кстати, — спросил вслух, — а как у Саши с этим делом? В церковь ходит не на праздники? Исповедаться и все такое…

Надя глянула искоса. Не прикалывается. Похоже, действительно не в курсе. Они между собой об этом не говорят. Высоких духовных материй не обсуждают.

— У папы с Богом тоже очень сложные отношения, — ответила нехотя. — Как у солдата с офицером. Младший по званию своего командира не любит, но уважает субординацию. Положено по уставу то-то и то-то. Честно проделает. Руку к головному убору или «так точно» выполнит в срок. Ну, в смысле свечку на годовщину или панихиду, обязательно все сделает. А просто так зайти — я и не помню. Он говорит, под обстрелом все верующие, в обычной жизни и не вспоминают. Потому что никто не верит в реальную помощь. От отчаяния просят.

— Это детдомовское воспитание. Не проси и не бойся. Легко сказать… Многие искренне верят. Только внушать нужно с детства. А на нас, да и на вас, государство напрямую не давит. Не мешает, однако и не помогает вещать про Бога. И на том спасибо. От коммуниста уже не требуют безбожия. За ним признается право на кой-какое утешение не из правительственных организаций. И это правильно. Должна быть отдушина, при отсутствии явного противостояния с властями. Мы все-таки меняемся. Медленно, и изнутри малозаметно — да когда живущий внутри системы мог видеть всю картину? Исключительно в сравнении можно делать серьезные выводы.

— Вот и написал бы об этом. Слабо?

— К штыку приравнять перо? Вот уж не мое. Если ты своей книгой не смог заинтересовать, лезть с поучениями глупо. Да реально в Союзе писателей бьются ведь не за истину. Все эти расплодившиеся группировки сражаются за материальные блага. Поддержишь Иванова или Сидорова — все заинтересованные стороны отмечают: «Ага! Он из деревенщиков или там военную прозу пишет». У нас ведь все давно распланировано. Сколько в год экземпляров книги типографии выпустят или дач особо прославленным писателям предоставят. И начинается дележка со сварой и визгом. Они не друг друга критикуют — они борются за место под солнцем и соответствующее снабжение. Нет бы по продажам смотреть. Кого покупают, того и выпускать. Нельзя. Все согласно соответствующим решениям. И перманентная борьба за власть в своей среде, а попутно тиражи и блага, никогда не закончится. А мне на все их потуги — плюнуть и растереть. Ну да — первоначально чистое везение, что кому-то в высоких инстанциях понравилось. Могли и не заметить или запретить. А дальше я пишу то, о чем хочу, и так, как хочу. Еще и не слишком быстро. За все годы четыре книги напечатали и от одной отказались. Не соответствует моменту. А мне плевать!

— Ну не так уж равнодушен, — пробурчала Надя. — В общалку ветеранскую выложил, шум был.

— Твоя правда, — согласился Игорь, — не стал переделывать и скинул. Если не на бумаге, так в «Снеге». Пусть читают. За что удостоился беседы в высоких инстанциях, с упреками в нелояльности. Мое счастье, там все-таки сидят не дубари полные. Товарищи имеют мозги и соображают, что иногда надо пар спустить, а не оставлять чайник кипеть, пока не взорвется. Убрать убрали, но особых выводов не сделали. Все лучше, чем в «Правде» разгромная статья от замечательно возбудившихся соратников по писательскому ремеслу, с гиканьем требующих принять меры. Я не диссидент какой, порочащий Родину и ее политику. Я за исправление отдельных ошибок в окружающем мире. А вот начнут давить — невольно принимаешься отвечать.

Надя изумленно покосилась на него.

— Хорошее дело, отдельных. Я вообще удивляюсь, как у тебя за «Приказ» не отняли «Красную Звезду»! Куда смотрят военные?

— А ты читала? — заинтересованно спросил Игорь. — Где взяла? На второй день вечером уже сняли.

— Ха, ты, дядя, ровно маленький. Что в сцепление попало, того уже не вырубишь топором. Ты же в Техцентре работал.

— Я просто менял детальки. Ума не требует, глубоких знаний тоже. Заявка, бумажка — там все написано. Я все-таки бывший механизатор и гайки крутить умею. Один раз показали — и принялся приносить пользу обществу. Заменил вентилятор или модуль, и в конце месяца свой стольник в руки. До серьезных вещей не допускали. Я и сам не рвался. Может, задержись подольше, и стал немного разуметь, а так вынесло во властители душ. Полгода и просидел с отверткой. Не отвлекайся. Мне интересен отзыв от знакомого человека.

— Распечатать проблема, — пожав плечами, ответила Надя, недоумевая по поводу странной необразованности вроде неглупого человека, — а скачать на домашнюю ЭВМ и потом переслать друзьям-приятелям — в любом количестве, нашел сложность. С экрана не всегда приятно читать большие тексты, но при желании почему нет? Под официальный запрет не попало, получается, никакого нарушения. Ходит по рукам достаточно. Читают. Правда, в таких случаях, бывает, и правят текст разные люди — от недовольных до гэбэшников, — но я сравнивала ради интереса. С оригиналом совпадает. Никто целенаправленно тебе репутацию не портит.

— Не понял? — озадаченно сказал Игорь.

— Это я лишнее задвинула? Ну, извини, предупреждать надо, что ты не в курсе. Жена за твоей спиной с моим папаней в сцеплении регулярно общается. Обычно они какие-то технические проблемы трут, мало интересного, а тогда подогнала ему текст, а я уж посмотрела и на диск скачала.

— Два вопроса. Первый: ты регулярно заглядываешь в чужие письма?

— Лезть с поучениями глупо. Это, если не дошло, цитата. У меня есть кому воспитанием ребенка заниматься.

— Ладно, не мое дело.

— Абсолютно так. И давай я второй вопрос озвучу?

— Ну?

— А что Саша сказал?

— Я очень прозрачный, — без особого удивления сообщил Игорь.