Читать интересную книгу "Борт 513 - Дэйв Макара"

только свалить технично, но и, многожелательно, начистить напавшему на меня коту морду!

Пришлось подгружать вероятности и кидаться в атаку!

Получать по сопатке и менять, к чертям кошачьим, всю тактику и стратегию, отпуская на волю подсознание.

Не скажу, что дело пошло веселее, но кошак пару раз тоже с мявом и удивлением улетал к своим товарищам, вставал и с жутчайшей улыбочкой шел на меня…

В виртуальных сражениях кошаки не ведали проблемы с какого потолка упасть на противника – боевые скафы позволяли прилипнуть к потолкам и стенам, отталкиваться от всего и крутиться по всем осям, чем кошачьи и пользовась, превращаясь в бою в летающие мельницы, огрызающиеся во все стороны огнем и мечом.

В реальности, эти мельницы ровно точно такие же!

Улетев в очередной раз к стене, упрямо встал, шмыгнул разбитым и свернутым набок носом и попер на котяру.

И в кои-то веки, внезапно, в круговерти кошачьего красного предупреждения от нейроузла мелькнула тоненькая ниточка желтого цвета, в которую я и втянулся, нанося один-единственный удар.

Не красивый удар, не выверенный, обычный дворовый прямой в челюсть.

И, поймавший его кошкодесант, закатил глаза и рухнул, как мачта!

Офигеть!

Вот и ответочка кошке, за мышкины слезки!

Гомон десантников стих.

Двое подхватили кореша за все лапы и гогоча потощили в медотсек, а против меня вышли еще двое, демонстративно разминая шеи и плечи.

Выдохнул.

И встал в стойку…

… Разумеется, против двух кошаков я не осилился – совершенно другие скорости и зашкаливающая ловкость, но одному я хвост сломал, а второму, в клинче, от злости, прокусил ухо, получив гордое прозвище «Ухожор», сломанный нос и порванное, в отместку, собственное ухо.

Отведя душу с десантом, пошел восстанавливаться, а в себя пришел потому что - ЧП!

Искин «Ипохондры» выдернул меня из капсулы и, пока я топал на гуаптвахту, «обрадовал» новостями.

Пятеро десантников сопровождали два десятка флотских, решивших поковыряться на планете – дело нормальное, дело достойное, дело нужное, вот только у планеты на этот день были иные планы и она разродилась целым шквалом землетрясений, точнее – планетотрясений, огненными брызгами хлынувших наружу лавовых потоков и смерчей, от которых дрожь брала с их то, многкилометровой высотой!

Все усугублялось тем, что атмосфера на планете была далеко не кислородной и любое повреждение скафа грозило запечением гостя в собственном поту.

Вот тут-то и пошла жара – один из команды «Ипохондры» мало того что нарушил приказ, оторвавшись от группы, так он, в придачу, впал в состояние Бемби при угрозе и только кошаки его успели вытащить из-под набегающего лавового языка!

Правда, по запарке, ему сломали руку, когда он начал отбиваться от спасителей, но это мелочи.

Основное – он, вернувшись на корабль, потребовал с десантников оплаты за пребывание в капсуле!

Войдя в кают-компанию, где сидели все заинтересованные стороны, уже, в принципе, знал свой вердикт, тем более что от вердикта искина «Ипохондры», подтвержденного многоопытным Николаем Ивановичем, он отличался в более жесткую к нарушителям, сторону.

- Искин, огласить предварительное решение! – Мой старпом искоса глянул на меня, догадываясь, что решение нифига не будет добрым.

- По существу проблемы… - «Искин «Ипохондры» сделал маленькую паузу». – В удовлетворении иска Сай-Он-Лиира к десантникам мрзинам Луукса и Марсик, отказать в связи…

- Искин! – Я перебил говорящую железяку. – Иск Сай-Он-Лиира к десантникам принять и назначить в качестве наказания 250 часов тренировок Сай-Он-Лиира с рекомыми десантниками, без тренажерных капсул!

Народ переглянулся.

- Сай-Он-Лиир! – Я развернулся к мужчине, до которого вдруг стало доходить, что демократией на моих кораблях вообще нихрена не пахло. – Ваши действия на поверхности четвертой планеты говорят об общей неподготовленности экипажа крейсера «Ипохондра» к прямым столкновениям чрезвычайными ситуациями, а потому экипажу крейсера пройти трехдневные планетарные учения по «чрезвычайным ситуациям на поверхности планеты»!

О, как же Сайя сразу полюбили его собственные коллеги!

По окончанию учений, владельцам худших и средних показателей будут запрещены:

А) Нахождение в капсулах дополненной реальности;

Б) «Призовые» спуски на планету или корабли противника;

В) Отпуска;

Я вздохнул, пытаясь собраться мыслями:

Г) Излечение в медкапсулах будет производиться за их личный счет;

Владельцы худших показателей будут переведены в десантные войска до сдачи зачетов.

Народ, с каждым моим словом роптал, повышал голоса, демонстрировал свое веское «фе», забывая, что хоть корабль и частный, но – боевой и находится в боевом походе, а значит любой, даже самый идиотский приказ командира исполняется без пререканий!

Эх, жаль искин им все это объяснил популярно, напомнив, в придачу, что у многих из членов экипажа и вовсе есть «грешки», за которые можно оказаться если и не голышом в космосе, то с голой жопой по возвращению – запросто!

- Это не приемлимо! – Пробился наконец-то один из команды «Ипохондры», мужественно размахивая руками и отчего-то вопя во всю глотку, словно я его не слышу. – Мы не обязаны! В конце-концов, например, я – пилот и мои действия касаются исключительно космоса!

Нет, можно было дуралею объяснить, что «пределами космоса» ограничивается любой, кто дальше собственного носа не видит, но…

Глядя на крикуна, я вспомнил кое-что…

Глава 26

Лозунг «Пису-пис!» болтающийся на двух жердинах, вкопанных на въезде в лагерь меня всегда нозил.

Нозил и тогда, когда я только приехал сюда из своего родного города простым работягой, нозил уже когда я стал старшим смены, а уж когда я здесь теперь и вовсе начальник – нозит еще больше!

Дав себе слово завтра же, собственноручно спилить этот «шедевр», возвращаюсь на территоррию детского лагеря-базы для «сложных подростков», с которым меня судьба связала вот уже на пять лет!