— Да, — согласилась Грета. На ее лице все еще было выражение, которое ему не нравилось.
Поэтому он осторожно спросил:
— Хорошо, милая, ты и сама это понимаешь, тогда почему выглядишь так, будто я убил твоего щенка?
Выражение ее лица стало удивленным, затем смягчилось улыбкой, когда она поставила свою кружку на место, повернулась в его сторону и наклонилась, приблизившись вплотную. Ее грудь коснулась его руки, а улыбка была не обычной светлой, а какой-то грустной.
— Именно так все и происходит, — смущенно проговорила она. — Ты углубляешься в размышления. Задаешься вопросами. Что ты сделал? Что ты мог сделать? Потом злишься. Почему они не видели, что у нас есть? Почему они не боролись за это вместе со мной? А потом начинаешь понимать. Понимать многое. И сейчас ты именно на этой стадии, Хикс. Ты начинаешь понимать.
Он даже примерно не понимал, к чему это. Но затем догадался:
— Ты говоришь о Хоуп?
Она кивнула.
— Детка…
— Все хорошо, Хиксон, — тихо проговорила она, ее улыбка исчезла, выражение лица смягчилось, но печаль в глазах было не скрыть.
И ему это не нравилось. И он по-прежнему не понимал.
— Что именно хорошо?
— В ночь после инцидента в продуктовом магазине, ты сказал, что было неприятно осознавать, что она хорошая мать, но кроме того… — она наклонила голову в сторону, как бы пожимая плечами. — Правда в том, что ты любил ее. И сейчас ты не видишь причин той любви, потому что зол на нее. Но осознание придет. Ты все вспомнишь, все причины и хорошие времена и…
— Прекрати, — приказал он.
И Грета замолчала.
Он внимательно наблюдал за ней и спросил:
— Ты считаешь, что я вернусь к Хоуп?
— Ты очень любил ее, Хикс. Все это видели. Даже я.
Именно тогда он посмотрел на нее. И начал смеяться. Он не ревел от смеха в основном, потому что Грета больше не выглядела грустной, она казалась обиженной.
— Я не вернусь к ней, — сказал Хикс.
Грусть вернулась.
— Ты не можешь знать, что принесет будущее.
Теперь он понял. И это было действительно смешно.
Но поскольку Грете это не казалось забавным, ему пришлось потратить время на объяснения.
— Верно. — Он повернулся к ней, снова переложил пиво и поднял руку, чтобы обхватить ее челюсть, придвинувшись так, чтобы приблизиться к ее лицу. — Даже если она закончила наш брак, на самом деле не желая того, а используя это как попытку получить дорогое кольцо, она никогда не говорила мне, почему поставила точку. Может она поняла, как я отреагирую на истинную причину. Может, она чувствовала себя правой и думала, что я соглашусь с ее задумкой. Но независимо от всего этого, Грета, несмотря на ее поведение, да, я любил ее. На то были причины. Я не вижу их сейчас, поскольку не ощущаю тепла и доброты к Хоуп. И может произойдет чудо, и она разберется со своим дерьмом, чтобы я с любовью мог вспоминать наше прошлое, и у нас будут какие-то отношения, в которых не будет горечи или трудностей. И мы сможем воспитывать наших детей и быть их родителями, и ситуация при этом не будет мерзкой. Но в остальном детка, поверь мне, все закончено на самом деле.
— Я знаю, что ты можешь так думать, Хиксон, но прошлое обладает сильным притяжением.
Что на самом деле она пыталась сказать?
Он отстранился на пару дюймов и убрал руку с ее лица.
— Ты все еще неравнодушна к Киту? — спросил он.
Ее глаза округлились, уголки губ приподнялись и тело начало дрожать.
— Нет, — голос при ответе тоже дрожал.
— Тогда что ты пытаешься сказать? — надавил он.
Ее веселость улетучилась.
— Хикс, я видела тебя с ней.
— Детка, ты провела десятилетие с мужчиной, который, — Хикс дернул головой в сторону дома, — пока бы были вместе, дал тебе и брату, которым ты восхищаешься, чертовски хорошую жизнь, если судить по тому, чем он обеспечил тебя после развода. И мне не нужно видеть тебя с ним, чтобы понимать, что сейчас ты руководствуешься собственным опытом.
— Хикс…
— Все видели меня с Хоуп. Городок маленький. У нас есть дети, поэтому мы постоянно на виду. И не знаю, почему, может из-за того, что моя должность выборная, жители испытывают ко мне и к ней не совсем здоровый интерес. И мне не нужно говорить, поскольку ты и сама в курсе, что такой же интерес испытывают к нам с тобой.
— Ты не знаешь, почему? — спросила она, а ее глаза вновь округлились.
— Нет. Люди сплетничают, но я понимаю, что основная тема сплетен — я. Мы с Хоуп. Мы с детьми. Мы с тобой.
— Ты не знаешь, почему, — повторила она как утверждение, на этот раз ее слова вновь дрожали.
— Я не вижу здесь ничего забавного.
— Хиксон, ты горяч.
— Грета…
Она накрыла пальцами его губы.
— Нет, малыш. Серьезно. Ты горяч. Ты как суперзвезда. Ты как круглосуточное реалити-шоу с самим собой в главной роли. Тебе даже не надо делать ничего интересного, ты просто надеваешь рубашку шерифа, и она делает тебя еще более сексуальным. Ты отлично смотрелся с Хоуп. Твои дети великолепны. Вы были как королевская чета Глоссопа.
Он обернул рукой ее запястье и убрал ее пальцы, но руки ее не отпустил и заявил:
— Это нелепо.
— Очевидно, наш шериф не смог идентифицировать притяжение горячего сотрудника правоохранительных органов, — пробормотала она ему в плечо, не скрывая, что считает все происходящее уморительным.
— Грета, — прорычал он.
Она усмехнулась и вновь посмотрела на него.
— Тебе стоит хоть иногда заходить на Фейсбук. Или пользоваться гуглом. Да чем угодно.
Вот черт.
— Там есть мои фотографии?
Она наклонилась к нему.
— Нет, Хикс. Там есть фотографии случайных горячих парней. А женщины поступают так же, как всегда вели себя мужчины. Мужчины годами рассматривали календари и журналы, превращая женщин в объекты, сводя их к красивому лицу, прическе и горячему телу. В социальных сетях больше фотографий горячих парней с шестью кубиками пресса без рубашки и в ковбойских шляпах или в полицейских рубашках, нежели снимков горячих цыпочек, намазанных маслом и разъезжающих на «Феррари». — Она отклонилась назад и закончила с притворной серьезностью. — Конечно, я не одобряю этого. По-моему, платить мужчинам их же монетой — нечестно.
Она абсолютно точно лгала.
И была очень мила.
И тем не менее.
— Я не сойдусь с Хоуп.
Ее веселость исчезла.
Хикс ладонью обхватил ее шею сзади.
— Я понимаю, что из-за той жизни, которая у тебя была, ты не ждешь ничего хорошего. Я, конечно, надеюсь, что ты считаешь меня хорошим. И я с тобой. Мы работаем над нашими отношениями, и я останусь с тобой, потому что, надеюсь, что выразился ясно, я хочу этого. Я не играю в игры. И не вернусь к ней. Но понимаю, что должен доказать свои слова.
— Хиксон…
— И я докажу.
— Хорошо, — прошептала она, ее руку поднялась, чтобы провести по его челюсти и запутаться в его волосах. — И чтобы ты знал, Кит уже женат, но даже если бы и не был, он отказался от меня. И я любила его. У нас была хорошая жизнь. И когда я потеряла ее, очень скучала. Скучала по нему. Но все закончено, малыш, потому что он сделал единственную вещь, которую я могу понять в силу обстоятельств, но простить не способна. Он отказался от меня.
Ее глаза опустились к его рту, затем вернулись к нему, и она прошептала:
— И что касается указанного факта. Того, что ты горяч. Но я не отметила, насколько очарована твоим творческим использованием изголовья моей кровати.
Он был рад этому, едва ли не больше чем тому факту, что ее бывший уже женат, а он был в восторге от новости о браке.
— Значит у нас все хорошо, — пробормотал он, двигаясь ближе, смотря на ее прекрасно лицо, но думая об изголовье кровати.
— О, у нас все очень хорошо, — выдохнула она в ответ, наклонив голову.
Хикс накрыл ее губы своим ртом.
Поцелуй стал невероятно нежным. И глубоким. И длился достаточно долго. И был как обычно зрелищным. Его не волновало, что его член начал твердеть в процессе, когда Грета начала покусывать его губы и стонать ему в рот.