— Они особняк не взорвут с мощного гранотомета или какой нибудь пушки? Чтоб разом меня и Львовича.
— Исключено, Львович для них неприкосновенен. Есть определенные договоренности между лидерами на самом верху о не применении подобных методов. На нас тобой, разумеется, не распространяется.
То, что его отсюда не выпустят до беседы с Львовичем, было понятно и целесообразно, спорить Тимоха даже не пытался, а просто принял душ и плотно пообедал в столовой. Поднялся к Сене, у того уже был новый телефон, куда он, чертыхаясь, переписывал старые номера. Но в его, конкретном случае это все не имело смысла, наверняка пасли все разговоры с этой, конкретной точки и менять аппарат стоило только вместе с домом. Ладно, учтем, кроме телефона существует скайп, с него и будем общаться.
— Беда, Рембо, Серого взяли.
— Как взяли, кто взял?
— А я знаю, кто? Пришли, махнули корочками, увезли. Жена звонила, голосила в трубку. Больше суток уже не слуху не духу.
Настроение у Тимохи резко испортилось, каким бы не был козлом Серега, но все равно сердце сжалось в очень не хорошем предчувствии. Надо кончать эту историю, как можно быстрее.
— Сеня, я нашел его. Нашел и лично разговаривал, но ничего больше пока не спрашивай, ладно? Пусть Львович появиться, надеюсь, что говорить в твоем присутствии будем.
— Ладно, терпит. На свалке Игумен с братвой стрелка взяли очередного. Допросить не успели, у них там душман какой — то дикий появился, башку на раз отхватил ножиком.
— За чьей головой охотник, хоть разобрались?
— А кто его знает? Говорю же, допросить не успели. Но Игумен уверен, что за ним.
— Знаешь, Сеня, устал я сегодня от событий всяких и нагрузок физических. Пойду полежу, пока есть время. Скажи ребятам, пусть проводят в комнату, где диван есть и подушка.
Не смотря на пережитый стресс, уснуть получилось и проспал он прилично, не менее двух часов. Потом тупо убивал время, слоняясь по дому и смотря с охранниками большой плазменный телевизор. Но телик быстро надоел, он нашел в одной из комнат компьютер. Врубил его, и через пиратский хостинг долго читал про приключения Эраста Фандорина. Читал до тех пор, пока его не позвали на верх.
Глава 137. Очень трудный разговор
— Здравствуйте, Рембо, давно не виделись.
Одет Львович был с иголочки и шикарно. Костюм, туфли, часы, даже очки с чуть затемненными стеклами. Все очень дорогое, брендовое и Тимоха слегка удивился. В их последнюю встречу, тот меньше всего производил впечатление денди и щеголя.
— Да, Львович, здравствуйте. Не виделись давно, но ваше присутствие я ощущал на каждом шагу. Спасибо за незримую помощь.
— Ну, не преувеличивайте мое расположение. Не хочу лицемерить, но ваши действия полностью соответствовали моим интересам. Я полагаю, хотите сделать какое — то важное заявление?
— Скорей передать привет. От Испанца. Не далее, как вчера имел с ним подробную беседу.
При этих словах Львович подскочил как ужаленный, развернулся на каблуках и громко сказал, почти крикнул:
— Не слова больше! Простите, Сеня, но мы вас покинем, информация слишком конфидициальна. Поверьте, это в ваших интересах.
Не дожидаясь ответа, очкарик быстро двинул к выходу, увлекая за собой Тимоху. Дальнейший разговор был продолжен в той самой комнате, где он только что читал Бориса Акунина, но при плотно закрытых дверях.
— Как его самочувствие, что он еще сказал?
— Самочувствие очень не важное, плюс к тому явная депрессия и мысли о суициде. Ему не нравится происходящее, он не против сотрудничества с вами, но строго на своих условиях.
— Ясно, полная свобода и анонимность. Какие — то особые требования выдвигались?
От этого простого вопроса Тимохе стало страшно. Он сейчас был обязан произнести такие слова, которые очень не хотел говорить. Но сказать было надо, и он набрал воздуха в грудь.
— Львович, он еще сказал, что вы обязаны прекратить все эти гонки со стрельбой. И это без вариантов, вы не можете отказаться.
— Вот так, дословно и сказал? Что я отказаться не могу?
Тима почувствовал, как по его спине, между лопаток, течет тонкая струйка пота. Так же пот начал заливать глаза и он вытер их рукавом, уже не обращая внимания на реакцию собеседника.
— Нет, не дословно, я еще смягчаю выражения. Он заявил, что вы в лучшем случае, начнете с того уровня, с которого начинали. Поймите меня правильно, я просто ретранслятор. Я как тот забор, на котором написали не приличное слово. Моя задача передать информацию.
Львович встал, снял очки и протирая их сделал очередной круг по комнате.
— Я не могу прекратить это. Если бы мог, все давно бы кончилось. Вы даже не представляете уровень людей, которые стоят за всем. Там просто отдали приказ и забыли, но его будут исполнять, чего бы это ни стоило.
— Труп Испанца, который все увидят, точно разрядит ситуацию?
— Труп? Вы о чем, Рембо? Это очень устроит одних и не очень, скрипя сердце, но устроит других. Но категорически не устроит меня. Неужели я в вас ошибся?
— Нет, не ошиблись, я не душегуб. Труп оживет через время.
— Как оживет, что за сказки? Вы там с Испанцем мистики перечитали?
— Львович, все очень серьезно. Существуют методики, когда человека искусственно вводят в состояние летаргического сна и он не отличим от мертвого. Я хочу попробовать провернуть нечто, вроде этого.
— Да ну? Я слышал про летаргический сон, но так же слышал и то, что любой врач без труда отличит мертвого человека от спящего.
— Я понял о чем вы говорите, это трупное окоченение. Считается, что если наступило окоченение тела, то человек безусловно мертв. Для врачей это аксиома и именно на это расчет. Любой здравомыслящий медик, если обнаружит это самое окоченение, немедленно зафиксирует смерть.
— Я не согласен, вы там все сошли с ума. Своими экспериментами вы его убьете по настоящему.
— Может быть, у вас есть лучшие варианты? Да, я согласен, что трудно и, наверное очень рискованно, но я не вижу другого выхода. Львович, мне от вас нужна реальная помощь, одному это дело не поднять. Давайте так, вы мне во всем помогаете, я за это обязуюсь держать вас в курсе дела.
Ну до чего иногда тупят люди, поразительно! Причем неожиданно тупят, не предсказуемо. Вот почему Львовича как заклинило, на что он вообще надеется? Тихонько забрать Испанца, и втихаря эксплуатировать его светлые мозги не получится, он это отлично понимает. Тот согласен только на добровольное сотрудничество и при условии, что все оставят его в покое. А угомонить эти две озверевшие зондер команды сможет холодный труп гения и ничего более. Да, эмоциональным оказался очкарик, чуть не стандарная ситуация и логика сразу выключилась. Но не все оказалось так печально, тот взял себя в руки, и у Тимохи появилась надежда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});