Читать интересную книгу Второе пророчество - Татьяна Устименко

Такого надрывного финала мое сердце уже не выдержало. Я с рычанием взвилась с колен, выхватила из очага горящее полено и, избегая смотреть на две другие лежанки, опрометью выскочила на крыльцо. Приперла дверь снаружи каким-то случайно подвернувшимся под руку чурбачком, словно опасаясь — вдруг кто-нибудь осмелится нарушить покой почивших в мире монахинь, и поднесла свой импровизированный факел к стене домика. Сухое дерево занялось сразу, вспыхнув ярким погребальным костром, а мне показалось, что над притихшим лесом неожиданно разлилась сказочно прекрасная прощальная мелодия… Я беззвучно шевелила губами, перечисляя имена своих врагов. О нет, я не намеревалась им мстить, наоборот, я собиралась их простить. Но ведь прощать врагов нужно так, чтобы они плакали!

Я еще постояла, прикрывая лицо от жара быстро прогорающего кострища, а затем развернулась и решительно направилась в начинающуюся за домиком чащобу. Я шла навстречу своей обновленной судьбе.

Шла со свежими силами, но с дотла выжженной душой…

Глава 9

Жрец с рычанием метался из угла в угол, не находя себе ни места, ни покоя. Все тщательно спланированные операции пошли прахом, впору голову пеплом посыпать от отчаяния и разочарования.

— Поспешишь — Творцов насмешишь! — с горькой усмешкой он напомнил себе эту старую, как мир, истину. — Стрелы Аримана — лучше бы я поспешил… Ведь вон оно что в итоге получилось! — Для наглядности он даже начал загибать пальцы, подсчитывая свои ошибки. — И зачем я тянул, почему не убил ее сразу? Следует признать — девочка оказалась способной ученицей самой судьбы и опасным противником для меня, ибо за истекшее, весьма малое время она успела сильно насолить Крюгеру, заполучить ценные документы и повстречаться со старыми Кружевницами, коих сам Древний остерегался пуще огня. Чего наворожили молодой чаладанье три лесные ведьмы? — Вопрос повис в воздухе, оставшись безответным. — Каким фокусам научили они дерзкую девчонку? — Жрец растерянно схватился за капюшон своего одеяния, натягивая его пониже, до самых глаз, так, будто пытался спрятаться от собственного беспокойства. — И эти треклятые тайные документы… — Он охотился за ними слишком долго и пока еще не мог смириться с мыслью об окончательной утрате столь нужной ему информации. — Помоги же мне, Ариман! — по-волчьи взвыл Следящий, бессильно сжимая кулаки. — Подскажи, как остановить глупую девчонку, чем превозмочь ее загадочное везение, позволяющее ей выходить невредимой из любой неприятности?

А ведь он старался, просто из кожи лез, подстраивая всевозможные каверзы и пакости, должные остановить дочь Сокола. Видят Творцы, он поступал гуманно, исправляя промашки собственной молодости… Судьба никогда не карает сама, для этого у нее есть наемные палачи, а он — как раз из их числа! Вот только карал он на самом деле отнюдь не ни в чем не повинную чаладанью, а посредством ее — лишь самого себя! Он прознал о замыслах Калеба и поведал немцам о планируемой встрече в храме. Он так надеялся, что въедливый нацист сумет перетянуть девчонку на сторону швабов. Но ничего подобного у герра Крюгера не получилось. Личная охрана жреца подкинула гранату в квартиру Евы, рискуя создать лишний шум и привлечь к чаладанье внимание человеческих властей. Но, увы, девчонка не получила ни единой царапины, а Следящий бессильно кусал свои локти, констатируя — у него опять ничего не вышло. Хотя в неудавшемся покушении на Еву тоже нашелся свой плюс: девушка поняла, что оставаться в квартире уже не безопасно, и, видимо подчинившись зову интуиции, сбежала в единственное место, на которое не распространялась власть жрецов бога Митры, на остров Маргитсигет — к усыпальнице принцессы Дагмары. На ничейную территорию, издревле объявленную зоной мира и дружбы. Именно там встречались для проведения своих переговоров вожаки двух чаладов: Чистых и Порченых, именно там справлялись столь редкие среди лугару свадьбы и проводились еще более редкие похороны. Там наглая девчонка находилась под защитой духа прародительницы народа солнечных волков, и, чего уж греха таить, даже сам он не осмелился бы напасть на Евангелину вблизи от места последнего упокоения самой прекрасной из всех венгерских принцесс!

— О Дагмара! — Хриплое рыдание, быстро перешедшее в осиротелое поскуливание, вырвалось из груди жреца. — Зачем ты нас покинула…

Впрочем, его стенания продолжались недолго. Вскоре жрец справился с собой, устыдившись проявленной слабости, смутившись от бессмысленности проливаемых им слез. Но на смену не искупленному чувству вины тут же пришли жуткое озлобление и желание мстить… Так случается часто — не желающий признавать свои ошибки человек осознанно встает не на путь их исправления, а на путь усугубления творимого им зла. Когда-то он был чистым душою жрецом, а ныне он стал чудовищем, интуитивно не переносящим любовь, дружбу и чье-то счастье… Все то, чего он однажды лишился… Быть добрым и милосердным — трудно, куда легче потопить собственное горе в чьей-то невинной крови! А эта чужая девочка, наделенная невозможным, воистину преступным сходством с Дагмарой, называемая чаладаньей народа лугару, что она ему, кто она ему? Он так устал жить, до мозга костей возненавидев это проклятое, нисколько не нужное ему бессмертие… Хватит лицемерить, пора признать открыто: не имея возможности умереть обычным способом, он готов погубить весь мир, лишь бы обрести желанные покой и небытие. Но, увы, смерть приходит только к тому, кто оказался достоин столь жестокой формы милосердия. А лгунам, предателям и трусам ее не дождаться… И вот теперь эта несносная девочка готовится лишить его вожделенного забвения, почти уже замаячившего на горизонте! Нет, он не позволит ей нарушить его планы…

Откуда она вообще взялась — эта девочка? Многие говорят, что красота спасет мир, но никому не известно, от чего точно… А красота молодой чаладаньи завораживает, как трещотка на хвосте очковой кобры. Ее доброта видна слепому и слышна глухому. Про других женщин ему всегда хотелось сказать — «ужас, какая дура», но в отношении нее язык поворачивается лишь на «прелесть, какая глупенькая!». Наивная — но находчивая, глупая — но везучая, слабая — но изворотливая и сообразительная. Она удивляла его безмерно, он восхищался ею, завидовал ей и ненавидел ее. И как это ни печально, она с каждым днем становилась все умнее, сильнее и опаснее. А ведь он так старался предотвратить ее рождение: ввел закон, запрещающий связь между представителями разных чаладов, ибо понимал: создание столь яркой личности возможно лишь путем смешивания разных генов, крови и характеров. Он читал два первых пророчества, но мало верил в возможность появления обещанной спасительницы.

Напротив, он ни минуты не сомневался в неотвратимости грядущей кары бога Митры и гибели Земли. И все вроде бы шло по плану, но тут родилась она, порази ее стрела Аримана, и жизнь сразу же закрутилась в бешеном, неуправляемом ритме сумасшедшей фантасмагории! Он вычислил Еву еще до цветения второго бутона, намного раньше, чем о ней узнал сам ур Наставник, как ни прятали девчонку Калеб и Лев Сокольский. Он вредил ей, как умел и когда мог. Ее толкали под колеса автомобилей, ее шпыняли в школе и не любили в институте, ее выгоняли с работы и всячески унижали. О, у всемогущего жреца имелась весьма обширная сеть шпионов и соглядатаев. Но девчонка оказалась неимоверно живучей и везучей. А затем, не без его участия, Еву намеренно втянули в авантюру с Дозором, и операция по нейтрализации чаладаньи вступила в свою финальную стадию. Вернее, так полагал сам жрец, но на деле все повернулось по-иному… Нет, он уже не может убить Еву сейчас — она находится на виду у обоих чаладов, а он не посмеет так открыто рисковать своим положительным имиджем и своей репутацией, но он поступит по-другому. Да, именно так ему и следует поступить, если он еще надеется ее остановить, пока она не отправилась на север, следуя указаниям текстов, помещенных на дукат и родовой кулон семьи Корвинов, пока она еще не повстречалась с…

Тут Следящий испуганно зажал себе рот, боясь, что с его губ неосторожно сорвется заветное слово. Он уже не доверял никому, в том числе и себе самому…

Нужно каким-то образом срочно положить конец ее небывалому везению, и, спасибо Ариману, для этих целей у него имеется нужное средство. В убежище Следящих, расположенном в подземельях древней Обуды, хранится немало удивительных раритетов, и среди них находится величайшее чудо из чудес — оружие воительницы Мегар. Мало кому известно, к какому именно народу принадлежала прославленная королева воинов — дева Мегар, но не подлежит ни малейшему сомнению сей проверенный жизнью страшный факт — ее оружие приносит неудачу, ведущую к страданиям и смерти. Наследие непревзойденной воительницы состоит из четырех предметов: двух заколок для волос, богато изукрашенных сапфирами и выполненных в виде маленьких кинжалов-стилетов, а также из застежки на косу и наручного доспеха. Жрецы Митры потратили несколько сотен лет, разыскивая по всему свету разрозненные предметы из комплекта Мегар.