Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Последние слова де Виерса хлестнули офицеров, словно плеть. Берген видел, как ван Холден кусает губы, удерживая себя от брани. Однако генерал иначе воспринял эффект своего выступления. Закончив речь, он гордо выпятил грудь и стал как будто выше. «Еще немного, — подумал Берген, — и пуговицы его туники разлетятся в стороны. Старый ублюдок сошел с ума».

Остальные офицеры замерли на своих местах. Никто не смел заговорить. Никто, кроме высокой фигуры, поднимавшейся по склону холма. Трепетавшая на ветру мантия была такой же красной, как песок и камни, по которым ступал техножрец. «Такой же красной, как кровь», — с холодной яростью подумал Берген.

Монотонный голос магоса казался эхом, пришедшим с ближних холмов:

— Вдохновляющая речь, генерал. Я уверен, что вскоре вы исполните свое предназначение. Мои адепты только что сверились с духами наших аугмиттеров. Мы определили, что танк, который вы ищете, действительно находится в городе орков. Вам пора завоевать свое место в истории, и мы, Адептус Механикус, готовы предложить посильную помощь.

На лице генерала расцвела широкая усмешка. Глубокие морщины смяли дряхлую кожу у носа и глаз. Он думал, что его надежды подтвердились. Однако Берген оценивал ситуацию иначе. Старым дураком манипулировали. Де Виерс отчаянно хотел оставить после себя какое-то упоминание в Империуме. Это делало его желанной пешкой в руках великих сил. Хотя не стоило так сильно упрекать его. Он считался неплохим полководцем, пока поражение на Палмеросе не выбило его из колеи. Многие офицеры, и, в частности, представители аристократии, уходили после таких неудач в отставку и посвящали свою жизнь сохранению родословных. Для де Виерса этот путь в вечность был закрыт. Ему пришлось найти другую дорогу.

Поэт Майклос что-то говорил о дураках, пишущих историю кровью благородных людей. К сожалению, Берген не помнил точных слов.

Техномаг Сеннесдиар резко повернул голову и посмотрел на юг. Что-то привлекло его внимание.

— Мы должны немедленно уйти отсюда, — сказал он. — Быстрее! Назад к машинам. Торопитесь!

Хотя вокализатору магоса не удалось передать настойчивость, с которой он обратился к офицерам, его слова прекрасно справились с задачей. Все офицеры повернулись в том же направлении.

— Что вы услышали? — спросил Реннкамп.

Сеннесдиару не пришлось отвечать. Горный проход наполнился нараставшим ревом реактивного двигателя. В какой-то момент он стал оглушительным.

— Прямо над нами! — прокричал полковник ван Холден.

Взглянув вверх, Берген увидел бочкообразный тупоносый истребитель, пронесшийся в трех десятках метров над вершиной холма. На красном корпусе вокруг воздушного патрубка виднелся рисунок акульих зубов. На пилонах под крыльями висели ракеты и бомбы. На краткое мгновение Бергену показалось, что он заметил мельком взглянувшего на него пилота — мерзкого орка в очках и со слюнявой клыкастой нижней челюстью.

— Бегите! — закричал де Виерс.

Офицеры заскользили по песчаному откосу. За ними катился поток мелких камней и пыли. Очевидно, пилот сообщил о наличии людей по какому-то устройству связи, потому что из орочьего города в центре кратера донесся громкий бой барабанов. Кадийцы упустили свои шансы на внезапную атаку. Их преимущество было утрачено. Орки формировали отряды, чтобы встретить их во всеоружии. Настало время убивать или быть убитыми.

Глава 30

Они столкнулись на полпути к городу со свирепостью, разбивающей железо и кости. Первоначальный контроль ситуации почти мгновенно сменился безумием. Никаких защитных рубежей не было. Открытая местность на всем пути до кратера. Кадийцы уничтожали сотни врагов на ближней дистанции, но на стороне орков был огромный численный перевес. Они напоминали ревущее и бурлящее море из клинков, оружия, клыков и крепких мышц. Наверное, они соскучились по настоящим сражениям. И вот наконец война вернулась на Голгофу. Когда бой на дальней дистанции постепенно перешел в штыковую атаку, зеленокожие завопили от восторга. Кровопролитие началось всерьез. В небе над ними вспыхивали яркие молнии. Казалось, что возбуждение орков каким-то образом заряжало атмосферу электричеством.

Танки «Леман Русс», «Химеры» и полугусеничные транспортеры «Геракл» поддерживали огнем кадианскую пехоту, уступавшую врагу и мощью, и количеством. Смертоносные залпы открывали временные коридоры и бреши, позволявшие пехотинцам на короткое время использовать лазганы. Но буквально через мгновения орки снова накрывали их волнами, вытаптывая тела раненых и мертвых воинов. «Часовые», выдвинувшиеся на левом и правом флангах, отражали атаки быстрых байков и багги, которые стремились окружить кадийцев и нанести удар с тыла. Автопушки вели беспрерывный огонь, устилая песок медными гильзами. Вскоре по краям широкого поля боя появились холмы из дымившихся машин.

Воздух на центральном участке сражения горел и пульсировал от лазерных и плазменных лучей. Повсюду поднимались фонтаны разрывов. Потоки жидкого пламени превращали людей и орков в черные подобия опаленных марионеток, которые падали, словно им обрезали нити. Стены и дно кратера содрогались от массированного обстрела, который велся с обеих сторон. Казалось, еще немного, и всех затопит море оранжевой лавы. Мир за стенами башни «Последних молитв-II» наполнился оглушительной канонадой, удушливой пылью и криками изувеченных солдат.

Слабые люди сошли бы с ума от такой жестокости. Ничто не могло сравниться по уровню свирепости с ликующей лютостью зеленокожих. Но кадийцы не были трусами. Их вырастили и воспитали для войны. Умирая на поле боя, они считали, что выполняют свой священный долг. Вульфе тоже не боялся смерти. Годы обучения и боевого опыта уже вступили в действие, подчинив себе основную часть его сознания. Чувства обострились. Движения стали быстрыми и точными. Шрам чесался, напоминая о ненависти, которую он носил в своем сердце. Что бы ни случилось с ним сегодня, он хотел возложить тяжелую дань на расу ксеносов, которая убила так много его товарищей.

По воксу прозвучал голос ван Дроя:

— Бейте их, Безбашенные! Покажите ублюдкам, как велик гнев Императора! Гнев, который они выпустили на волю!

Выстрел пушки отсек все остальные звуки. Кадианские танки продолжали обстреливать разрывными снарядами толпу коричневых тел. Горошек вновь вдавил гашетку в пол, увеличив число поверженных врагов.

Чуть позже генерал-майор Берген приказал всем «Покорителям», «Палачам» и «Разрушителям» прорваться через линию орков и, ведя непрерывный обстрел, уничтожить вражескую артиллерию на западной окраине города. Оттуда они могли совершить обходной маневр и ударить в тыл зеленокожим. Это оказалось нелегким заданием. Они привлекли к себе массированный огонь противника. Прорыв через орду подвергал их огромному риску. Но пехота не могла идти вперед, пока продолжали действовать мощные орудия орков. В ход пошли танки. Другого варианта не было.

* * *

Берген находился в башне «Гордости Цедуса». Он стрелял из автопушки, срезая ряды зеленокожих и превращая их в безжизненные кучи на красном песке. Вокруг танка собралось несколько отрядов из Семьдесят первого пехотного полка. Парни сражались, как неистовые псы. Их становилось все меньше и меньше, но они не теряли своего воодушевления. Берген гордился этими солдатами и старался оказать им любую возможную поддержку. Чуть дальше находилась «Химера» их командира — полковника Грейвса. Он тоже делал все, что мог. Однако Берген понимал, что сражение будет проиграно, если танкам Имриха не удастся прорваться в тыл противника. Священный поиск генерала бесславно закончится у города орков.

Де Виерс свирепствовал и ругал по воксу каждого, кто его слушал. Он требовал, чтобы все машины шли в атаку. Он приказывал незамедлительно сломить натиск вражеских сил. Берген мог бы игнорировать его, но не в этот раз. Старик сражался вместе с остальными — прямо в центре шторма. Он изливал шквалы мультилазерного огня из башни своей «Химеры». «Никто не сможет отсидеться в тылу! — кричал генерал. — Слишком многое поставлено на кон». Это вполне устраивало Бергена. Пусть взбесившийся ублюдок тоже запачкает руки кровью.

* * *

Поле битвы выглядело бурлившим морем коричневых тел, покрытых черными железными пластинами. Среди них вразвалку ходили ярко раскрашенные дредноуты, казавшиеся комичными из-за своих неуклюжих движений. Впрочем, в потоках смерти, которые они изливали из стабберов и огнеметов, смонтированных на плечах и бедрах ходячих саркофагов, ничего комичного не было. Отряды кадийцев падали замертво. Их тела корчились и взрывались под ураганом продольного огня.

Восьмая механизированная дивизия и Двенадцатая дивизия линейной пехоты выдавливали орков с северо-западных и юго-восточных направлений. Они вклинивались в ряды зеленокожих и заставляли их сражаться на три фронта. Десятая бронетанковая дивизия действовала посредине. Вряд ли это соответствовало законам стратегии, но времени на разработку планов не было.