Если бы она могла вот так всю жизнь смотреть на него!
— Чего ты боишься? — прошептал он. — Я почувствовал твой страх сразу, как только пришел в себя.
Ей страшно, потому что она слишком сильно любит его, она боится раствориться в нем. Дрожащим голосом она возразила:
— Вы все еще не пришли в себя, если думаете, что я боюсь вас. Я не…
— Не надо. — Он нежно дотронулся пальцем до ее ресниц. — В твоих глазах светится сейчас что-то… я почти вижу это. Перестань хлестать меня своими словами.
Она совсем не хотела, чтобы он догадался о ее любви. Не сейчас. Она должна сначала сама разобраться в своих чувствах, прежде чем позволить ему узнать о них.
Она закрыла глаза.
— Перестаньте болтать и не мешайте мне спать.
Его пристальный взгляд еще несколько мгновений блуждал по ее лицу, затем он опустился радом.
— Почему ты легла со мной, Tea?
— Чтобы вам было теплее. Сейчас вам ни в коем случае нельзя простудиться. Я уйду, если хотите.
— Нет, останься. — И затем повторил более низким тоном: — Останься со мной, Tea.
Вэр выпрямился в седле.
— Подайте шлем.
Tea покачала головой.
— Я не хочу, чтобы на рану давил тяжелый металл.
— Вы, очевидно, предпочитаете, чтобы один из людей Синана расколол мою голову, как грецкий орех. Подайте мне шлем, — повторил он настойчиво.
Tea не обратила на него внимание.
— Седлай лошадей, Селин, — попросила она сестру.
Вэр покачал головой.
— Вы останетесь здесь и подождете моего возвращения.
— Мы едем в Майсеф.
Селин вернулась, ведя лошадей, и Tea вскочила в седло.
— Я не изменю своего решения, поэтому лучше бы вам помолчать и поберечь свои силы. Они могут понадобиться, чтобы защищать нас.
Она выехала впереди него на тропинку, ведущую в гору.
До нее донеслись его проклятия.
— Я не всегда останусь таким слабым, — мрачно бубнил он, направляя свою лошадь следом. — Так что радуйтесь этому, пока можете.
Ее не радовала его слабость, да и не скажешь, глядя на него, что он уж такой беззащитный. В седле он выглядел сильным и воинственным, но она не могла допустить, чтобы он отправился один в эту крепость, где подстерегали неизвестные опасности.
— Раз вы признаете свою слабость, то у вас должно хватить разума при случае позаботиться о себе. Но поскольку я не вижу даже намека на это, мне придется заняться вами самой. — Она оглянулась, достаточно ли далеко Селин. — Думаю, мы будем не в большей беде в Майсефе, чем здесь, ожидая нападения Кемала. Но я хочу, чтобы вы пообещали мне… — Она замолчала на мгновение, затем продолжила: — Если придется выбирать, то хочу, чтобы вы спасали Селин.
— Вместо вас? — Он покачал головой. — Я не могу дать вам такого обещания.
— Вы должны. Мы втянули ее в эти игры со смертью, не считаясь с ее выбором. — Она облизала губы. — Мы должны сделать все, чтобы ей ничего не угрожало. Неужели вы не видите, что это справедливо?
— Меня это не волнует. Черт возьми, я не могу дать вам такого обещания. — Он встретился с ней взглядом. — Вы сами понимаете, что не могу.
Мрак и пламя. Горящие факелы, осветившие неизвестность. Близость, объятия, двое вместе.
Она с усилием отвела от него взгляд.
— Это несправедливо, — прошептала она.
— А когда-либо, где-либо есть такое чудо, как справедливость? — Он горько улыбнулся. — Я попытаюсь спасти вас обеих, но не ожидайте от меня, что я позволю вам умереть, а кому-то выжить. — Он пришпорил лошадь, объезжая Tea. — Этого никогда не будет.
— О, я вижу, вы слушаетесь моих приказов с вашей обычной покорностью.
Ее взгляд метнулся вверх по тропе.
— Кадар!
Тот осуждающе хмыкнул, подъезжая к ним.
— Разве я не велел вам оставаться на месте, пока я не приеду за вами? И что я вижу? Вы скачете прямо в логово Синана, чтобы схватить его за бороду. — Его взгляд обратился к Вэру. — Я рад, что ты выздоровел. Полагаю, это твоя затея. Ты захотел освободиться от своего долга мне и ринулся вырывать меня из удушающих объятий Синана. Впрочем, тебе пришлось бы не так легко. Так что потерпи еще некоторое время и побудь моей собственностью.
— Я уверен, что смогу вынести это положение, — сказал Вэр грубовато. — Ты сам в порядке?
— Я прекрасно накормлен, великолепно одет, но духовно полностью истощен. Синан — это мозг, лишенный души, что совершенно ошеломляет. — Он обратился к Селин. — Я не хотел возвращаться к вам, истекая кровью, и затруднять вас, умоляя о помощи.
— Очень мудро с вашей стороны, — равнодушно сказала она.
— Но мне понадобилась вся мощь моих убеждений, чтобы он согласился пригласить вас. Он не думает, что вы окажетесь забавными для него. — Кадар развернул лошадь. — Хотя ему доставил удовольствие ужас солдат Кемала. Возможно, он подумал, что такую же радость он сможет получить, запугивая вас.
— Кемал? — переспросила Tea, выделив из всей его болтовни самое главное. — Что вы знаете о нем?
— Он разбил лагерь у подножия, пытаясь заставить солдат следовать за ним в горы, чтобы зарезать вас. Это стало гораздо труднее, с тех пор как каждую ночь одного из этих бедняг находят с перерезанным горлом от уха до уха.
— Твое предложение? — спросил Вэр.
— Ну, я рассудил, что яд мало подходит к данной ситуации. — Он взглянул на Tea. — Но испугать Кемала до такой степени, чтобы он убрался отсюда, стало бы намного легче, если бы он не относился с таким суеверием и не обожал свое любимое знамя. С ним он еще убедит своих солдат последовать за ним и захватить нас.
— Только ли предложение? — внезапно спросила Селин.
Кадар встретил ее пытливый взгляд с невинным видом.
— Ни в коем случае никто не должен говорить Синану о вере Кемала в знамя. Встретившись с ним, потупите взгляд и опустите головы, не заговаривайте первыми. Возможно, он не обратит на вас внимания. Он смотрит на женщин почти как на животных, и я бы не хотел, чтобы ваша с Селин гордыня поставила мои переговоры под угрозу срыва.
— Я не собираюсь склонять перед ним голову, у меня нет желания и говорить с ним, — заявила Селин. — Кстати, многие мужчины рассматривают женщин всего лишь как животных, рожденных только для того, чтобы удовлетворять их нужды.
— Уверен, вы найдете Синана совершенно непохожим ни на кого, с кем вам приходилось когда-либо сталкиваться в жизни, — пробормотал Кадар.
Что-то изменилось в нем, внезапно поняла Tea. Внешне он оставался таким же, но там, внутри, затаилась… какая-то пустота. Нет, не пустота… мрак. Что-то, чему не находилось определения.
Селин тоже что-то почувствовала. Сестра не отрывала от Кадара своего пристального, подозрительного взгляда.