Читать интересную книгу Свой дракон - Галина Романова

– Что с тобой, дочь моя? – Королева тихо наклонилась в ее сторону.

– Ничего, матушка, – ответала та, скользя взглядом по лицам собравшихся.

– Ты очень волнуешься! Успокойся.

– Я спокойна.

– Ой ли! – Королева указала на что-то внизу. Нерия опустила глаза – задумавшись, она ощипывала лепестки цветов и листья с ветки, так что весь подол ее платья и пол вокруг были усыпаны ими.

– Так что с тобой происходит? – Королева с удовольствием наблюдала, как смутилась дочь. – Ты влюблена?

– В кого? – улыбнулась та.

– Не знаю. Ты мне не скажешь?

– Ах, мама, какое это теперь имеет значение?

Ее величество поджала губы и отстала от дочери. В конце концов, даже если у девушки и появилась сердечная привязанность, скоро все это останется в прошлом. Ее увезут в другую страну, а предмет ее увлечения останется тут. Хотя, если бы знать, кто это, можно было бы проследить, чтобы тайный возлюбленный наверняка не вошел в число свиты.

Тишину нарушили звуки труб и колокольный перезвон. Все встрепенулись. Сейчас начнется!

Накануне

Готик не ожидал, что за ним придут в такое время. Он только что получил свою вечернюю пайку – ломоть хлеба, тонкую полоску ветчины на нем (эту роскошь он получал всего пятый раз), кружку вина, на сей раз не разбавленного водой, и три яйца. Да, последние пять дней рацион питания узника существенно улучшился, но юноша не знал, с чем это связано. Он полностью ушел в себя, смирился и просто тихо радовался таким переменам.

Вот сейчас, съев ужин, он устроился вздремнуть – и услышал скрежет замков и шаги. Кого-то еще привели? У него появится товарищ по несчастью? Во всяком случае, можно узнать новости…

Два факела разогнали мрак подземелья. Вперед шагнули кузнец и сэр Альдон:

– Вставай!

Готик повиновался, с удивлением наблюдая, как с него снимают кандалы.

– Что это значит?

– Молчи и иди вперед!

Пришлось повиноваться, за порогом его ждали шесть рыцарей при оружии, не считая брата-тюремщика и самого мистика. Но любопытство взяло свое:

– Меня куда? На казнь или…

– Иди!

Оказавшись на свежем воздухе, Готик покачнулся, прилагая усилия, чтобы удержаться на ногах и жадно хватая воздух раскрытым ртом. Как же он отвык от яркого света, красок, звуков и запахов! Вонь, которой пропиталась его одежда за время сидения под замком, внезапно стала раздражать.

Спускался вечер, обычный тихий вечер начала лета. Деревья в монастырском саду шелестели листвой, траву усеивали лепестки облетавших яблонь и груш. Распевала какая-то птица. В траве тут и там мелькали цветы, уже закрывающие венчики перед закатом.

До отбоя оставалось еще время, и добрая половина учеников и рядовых рыцарей сбежались, чтобы посмотреть, как отступника провожают до собора. Двери были распахнуты настежь. Священник и капеллан ждали на пороге.

– На все вопросы отвечай согласием, – успел шепнуть сэр Альдон, когда до ступеней оставалось всего несколько шагов.

– Кто ты, дерзнувший переступить порог сего здания? – Священник возвысил голос, задрожавший от благородного негодования.

– Я… – Не знавший, что сказать, Готик брякнул наобум: – Жалкий грешник…

– Ты пришел к святому порогу, дабы принести покаяние?

– Да. – Хвала Создателю, он знает, что отвечать.

– Ты признаешься в том, что совершил преступление?

– Мм… да.

– Ты раскаиваешься в своем поступке?

– Э-э… да.

– Ты готов принести свое тело и душу на алтарь Создателя?

– Д-да…

– Ты пришел сюда, чтобы заслужить прощение?

– Да!

– Создатель милостив к грешникам, зная людскую слабость. Войди и помолись, чтобы Он простил тебя и дал шанс исправить причиненное тобой зло!

Он посторонился, сделав приглашающий жест, и юноша поднялся по ступеням.

В соборе все было пышно убрано, на алтаре ярко горели свечи. Два ряда послушников, опустив головы, образовали коридор, по которому он должен был идти. Все происходило в гробовом молчании, и поэтому тихий шепот:

– Подойдешь – пади ниц, – был слышен достаточно четко.

Готик послушно выполнил приказ, ложась на пол у алтаря и опуская лицо на руки. «Не дерзну поднять взгляд ввысь, на светлый лик Создателя, но и смотреть вниз, на Хаос, не хочу!» Над его головой послышалось песнопение, запахло ладаном. Началось поминальное богослужение. Юноша лежал, не шевелясь и зная, что это отпевают его.

Богослужение завершилось. Послушники и священники покинули собор. Одна за другой погасли свечи, погрузив огромную внутренность здания во мрак. Готик лежал, не шевелясь, оставшись наедине с Богом и со своей душой. Предполагалось, что он до рассвета будет молиться, но о чем? О себе и своей участи, просить милосердия? О тех, кого любил и предал?

«Я виноват, – крутилась в голове мысль, – я предал друга. Мне нет прощения. И если они захотят меня казнить, я… Это будет правильно! Авест меня не простит. О Создатель, он же ни в чем не виноват! Он никого не убивал, никого не трогал. За что его? За то, что он не такой, как все? Но я тоже не такой! За что нас, Создатель? Мы же не делали ничего плохого! Мы просто дружили! Что такого в том, что человек дружит с драконом?»

Иногда он проваливался в дремоту, но усилием воли заставлял себя не спать. Нужно во что бы то ни стало дотерпеть до рассвета. Это испытание, которое он должен выдержать. Если сможет не сомкнуть глаз, сможет и все остальное. Надо только стиснуть зубы и терпеть.

…Скрежет ключа в замке. Скрип двери. Шаги, голоса. Уже утро? Послушники ходят, зажигают свечи – все в полном молчании. Надо еще немного подождать. Скоро черед дойдет и до него.

Новые шаги – вошли еще четыре человека – прогрохотали по полу и остановились рядом:

– Восстань!

Тело затекло от неудобной позы, но юноша повиновался. Четыре приора Ордена в парадных одеяниях стояли перед ним. Двоих он знал – это были сэр Альдон и сэр Руйер. Все были с оружием наголо.

– Следуй за нами!

Куда еще? Оказалось, в алтарный придел.

Там уже ждал своего часа чан, доверху наполненный горячей водой, в которую были добавлены ароматные масла. Четыре послушника в восемь рук молча и быстро раздели Готика и, подхватив, погрузили в чан. Горячая вода защипала кожу. Чья-то рука надавила на макушку, заставляя нырнуть с головой. Его окунули трижды, а голос священника в стороне читал молитву. Когда юноша, отфыркиваясь, вынырнул в последний раз, его схватили под руки, буквально вынося из чана, и поставили на чистое полотно. Заставили опуститься на колени перед облаченным в белую, расшитую золотом ризу священником, сложить руки на груди.

– Восславим нашего брата!

«Это же посвящение! – запоздало осенило Готика, когда над ним зазвучали слова молитвы. – Посвящение в рыцари! Но… почему?»

Под звуки молитвы его опять поставили на ноги и быстро одели во все чистое. Юноша не сопротивлялся – он был настолько поражен открытием, что перестал понимать, где находится. Его посвящают в рыцари! На него надевают парадные одежды драконоборца! Заставляют опять опуститься на колени, и священник благословляет его, улыбаясь при этом. Его, преступника и отступника, делают равным полноправным членам Ордена! За что? Почему?

Сэр Руйер сделал шаг вперед. В его руке блеснул сталью клинка церемониальный меч: рукоять украшена стилизованным изображением дракона, вместо гарды расправленные крылья, вместо яблока – голова с распахнутой пастью. Описав дугу и блеснув в свете свечей, меч плашмя ударил сперва по правому плечу, потом – по левому:

– Встать, сэр Готик, рыцарь-драконоборец!

Юноша повиновался. Вперед шагнул сэр Альдон, протянул ему оружие:

– Прими свой меч, брат. И добро пожаловать в наши ряды!

Все еще теряясь в догадках, Готик поцеловал основание клинка, пробормотал клятву, обещая обнажать это оружие только для защиты слабых и восстановления справедливости.

– Идем, брат! Сегодня тебе предстоит последнее испытание. Ты должен доказать, что достоин оказанной тебе высокой чести.

Рука старого мистика легко коснулась плеча. Готик повиновался, вслед за магистрами покидая алтарный придел.

В соборе уже собрались все остальные рыцари, ученики и послушники. Хор приветственных голосов оглушил недавнего узника. Он покачнулся, как от удара в грудь. Кругом были только радостные, одухотворенные лица. Но в его собственной душе радости не было. Что же происходит?

Тревожная мысль билась в голове, мешая сосредоточиться. Не дав неофиту смешаться с толпой, его увлекли в сторону ристалища, где уже все было готово к празднованию. Взревели трубы, над головами собравшихся поплыл колокольный звон.

Ошеломленный внезапной переменой, Готик стоял столбом и пропустил начало праздника. Опомнился, лишь когда окружавшие его рыцари под звуки труб двинулись вперед, вынуждая и его тоже выйти на ристалище. Еще в соборе его нарядили в кольчугу, надели шлем, наручи, поножи – полное рыцарское облачение. Голова слегка гудела, сквозь гул крови в ушах звуки долетали плохо. Он почти ничего не слышал. Что за испытание ему предстоит? Что он должен доказать и сделать?