Читать интересную книгу "Щит судьбы - Дэвид Дрейк"

На следующий день вскоре после полудня появился Баресманас. С ним приехал Куруш, как и все старшие командиры его домашнего войска, за исключением Мерены.

Ни на ком не было доспехов и только у двоих мечи. Увидев, как богато они одеты, Велисарий похвалил себя за то, что решил надеть свои лучшие одежды. Как и персы, он не надел доспехи и не взял оружия, за исключением кинжала.

Во время поездки в город Велисарий пытался вытянуть информацию из Баресманаса относительно таинственного светского мероприятия. Но шахрадар не отвечал, только таинственно улыбался.

Когда они прибыли в нужный дворец, Велисарий на мгновение восхитился строением. Внешние стены были массивными в соответствии с древней месопотамской традицией использовать для строительства булыжники и так называемые рваные камни, скрепленные известковым раствором. Грубость внутреннего материала скрывалась внешним слоем штукатурки, по которой шла роспись. Иронично, но большинство украшений были заимствованы у греков или римлян — зубчатый орнамент, дентикулы, акант. Тем не менее эффект сильно отличался, потому что персы по-своему подходили к цвету, в котором доминировали черные, красные и желтые оттенки.

Здание насчитывало сорок ярдов в ширину и примерно вдвое больше в длину. Внешние стены также украшала многочисленная лепнина, очень сложного узора и выпуклая. Судя по высоте, здание было трехэтажным. Но Велисарий хорошо знал персидскую архитектуру и понял, что большинство внутренних помещений дворца состоит из одного этажа, просто с очень высоким потолком. Только в задней части, там, где живет губернатор с семьей, окажется несколько этажей.

При входе во дворец оказался огромный зал. Нечто среднее между вестибюлем и залом для приемов, что было обычно для персидской архитектуры. В этом дворце зал располагался у южной стены, более узкой. В нем отсутствовал потолок. Эта особенность при климате Месопотамии была не только практична, но и приятна. Стены составляли примерно сорок футов в высоту, если измерить от мраморного пола до арочного свода в дальнем конце. Стены украшала как мозаика в римском стиле, так и традиционные барельефы Месопотамии.

Велисарий предполагал, что независимо от характера мероприятия, оно будет проходить в этом зале. Но после того как спешился и последовал за Баресманасом внутрь, обнаружил, что зал для приемов почти пуст. Присутствовали только сам Агафий и небольшая группа его подчиненных — Кирилл и трое других трибунов из константинопольских войск.

Пять греков стояли под небольшой аркой в углу зала. За этой аркой Велисарий разглядел небольшой коридор с цилиндрическим сводом, который открывался в следующий зал. Вот в том помещении, судя по тому, что увидел полководец, собралось много народу.

Когда они проходили сквозь зал для приемов, Велисарий склонился к Баресманасу.

— Я думал…

Баресманас покачал головой. На его лице все еще играла таинственная улыбка, но она стала шире.

— Чушь! — объявил он. — Первый зал предназначен для публичных приемов. А если учесть характер мероприятия, то хозяин, естественно, решил, что подобающим будет предложить свои собственные апартаменты. Зал для неофициальных приемов. — Шахрадар показал вперед. — Как ты видишь, он находится рядом.

Агафий шагнул вперед, чтобы встретить их. Выражение его лица было очень напряженным и официальным, но, как показалось Велисарию, он также заметил облегчение в глазах парня.

— Спасибо, что ты пришел, — поблагодарил он тихо. Агафий повернулся и повел их по коридору.

Помещение, в котором они оказались, было большим, примерно шестьдесят футов по длине и ширине. Стены поднимались на тридцать футов. Их украшали фрески, изображающие подвиги из различных эпических сказаний ариев. Над залом еще футов на двадцать возвышался огромный купол.

Собралось уже много людей, все — персы. Велисарий узнал губернатора, стоявшего у северной стены. Его окружала небольшая группа высокопоставленных помощников. Еще примерно дюжину человек, стоявших неподалеку от них, Велисарий определил как писарей.

У западной стены собралось еще больше народу. Священнослужители, как понял Велисарий. Он с интересом заметил, что, судя по их одеждам, собрались представители обеих зороастрийских ветвей. Персы называли своих священников или мобады, или хербады. Когда Велисарий много лет назад впервые столкнулся с этим различием, то думал, что оно в некотором роде напоминает различие между христианскими священниками и монахами. Когда же он поближе познакомился с персидским обществом, то понял, что предположил неправильно. Различие между мобадами и хербадами было более тонким и он никогда не смог бы точно его определить, за исключением того, что мобады держали в руках юридическую власть священнослужителей, а хербады выступали в роли учителей и «мудрых людей».

Однако присутствовали обе ветви. Это было несколько необычно. Имело место значительное, хотя и не выставляемое напоказ, соперничество между двумя ветвями. Обычно, как знал Велисарий, мобады и хербады старались избегать компании друг друга.

Теперь он осмотрел самую большую последнюю группу персов в комнате. Эти стояли у восточной стены и, казалось, все относились к дехганам. Среди них обнаружился и Мерена, командующий войском Баресманаса. Изучая дехганов, Велисарий внезапно понял: многие из них внешне похожи друг на друга.

Шепот Баресманаса подтвердил его догадку.

— Это клан Мерены — по крайней мере те, кто оказался в городе. — Теперь таинственная улыбка шахрадара переросла в широкую.

Он покачал головой.

— Ты до сих пор не понял? На самом деле странно для человека, который обычно так все тонко чувствует. Я бы подумал…

Внезапно послышался шум. Толпа дехганов у восточной стены расступалась, освобождая место для небольшой группы, входившей в зал через арку в восточной стене.

Появились четыре женщины — первые женщины, которых увидел Велисарий после того, как вошел во дворец.

«Я догадался вчера», — поступил самодовольный импульс от Эйда.

Первая женщина была среднего возраста. Трое, идущие за ней, оказались довольно молодыми. Очевидно, ее дочери.

Велисарий почувствовал, как у него отвисает челюсть.

«Ну и дурак…»

Старшей девушке в центре, возможно, было лет шестнадцать.

«Это первые признаки старческого слабоумия, вот это что».

Она была одета в богатые одежды. Сестры по бокам бледнели на ее фоне.

«Не волнуйся, дедушка».

Ее лицо, за исключением глаз, закрывала паранджа. Это были темно-карие глаза. Они горели от возбуждения. Красивые глаза. Велисарий не сомневался, что и сама девушка такая же красивая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});