— Путешествие.
— Я только что вернулась из путешествия. Даже, можно сказать, из нескольких. — Я бросила на Ронду подозрительный взгляд. — Господи, надеюсь, это не духовное путешествие, в некотором роде?
Эмброуз снова засмеялся.
— Роза, я хотел бы, чтобы для тебя каждый день раскладывали Таро.
Ронда будто не слышала его замечания.
— Если бы это были кубки, может быть. Но мечи материальны. Они означают действие. Поистине кругосветное путешествие.
Куда, черт побери, могу я отправиться? Может, это означает, что я вернусь в Академию, как намекала Татьяна? Или, чем черт не шутит, несмотря на все мои нарушения и нападки на ее королевское величество, меня в конце концов назначат стражем? К кому-то не при дворе?
— Похоже, ты в поиске. Это может быть комбинация физического и духовного путешествий. — Толкование прозвучало так, словно она не знает, что сказать, и пытается скрыть это за красивыми словами. — И последняя… — Брови гадалки сошлись к переносице. — Ее смысл скрыт от меня.
Я взглянула на карту.
— Паж кубков. По-моему, все понятно. Это паж с… э-э… кубком.
— Обычно я улавливаю смысл… Карты говорят со мной. Но эта молчит.
— Единственное, что неясно, кто здесь изображен, парень или девушка.
Человек на карте был молод, но по волосам и неопределенным чертам лица его пол не угадывался. Голубые трико и туника тоже ни о чем не говорили. Утешал лишь вид залитого солнцем поля, на фоне которого он располагался.
— Это может быть кто угодно, — пояснила Ронда. — Это карта самого низшего разряда из тех, на которых представлены люди: король, королева, рыцарь и паж. Кем бы ни был паж, это человек надежный и творческий. Оптимист. Возможно, карта говорит, что некто отправится в путешествие вместе с тобой, или о том, ради кого это путешествие состоится.
Если до этого я испытывала к картам хоть какое-то доверие, теперь оно исчезло. Как верить, если полученное предсказание может означать что угодно? Обычно Ронда замечала мой скептицизм, но сейчас все ее внимание сосредоточилось на карте.
— Но что непонятно… вот это облако вокруг. Зачем? Оно не имеет смысла.
От искреннего, казалось бы, недоумения в ее тоне меня пробрала дрожь. Я всегда говорила себе, что это сплошное жульничество, но если она все выдумывает, то почему бы ей не выдумать что-нибудь и по поводу пажа кубков? Обман выглядит не слишком убедительным, если эта последняя карта вроде как ее саму ставит в тупик. Мысль, что, возможно, какая-то мистическая сила мешает ей понять, поколебала мое циничное недоверие.
Наконец она со вздохом подняла взгляд.
— Сожалею, но это все, что я могу сказать. Может, остальные карты понятнее.
Я пробежала взглядом по картам. Пустой кубок. Враг. Обвинения. Ловушка. Путешествие.
— Кое-что из этого я уже знаю. Остальное лишь порождает новые вопросы.
— Ну, так обычно и бывает. — Она понимающе улыбнулась.
Я поблагодарила ее, втайне радуясь тому, что этот спектакль, по крайней мере, бесплатный. Эмброуз увел меня, и я попыталась стряхнуть навеянное гаданием настроение. В моей жизни хватало проблем и без дурацких карт.
— Как ты? — спросил он, когда мы вышли на воздух. Солнце поднялось выше — скоро этот бурный день закончится и королевский двор погрузится в сон. — Я не повел бы тебя к ней, если бы знал, как сильно ты расстроишься.
— Нет-нет, дело не в картах. Или, скорее, не только в картах. Тут еще всякие другие вещи происходят… и, наверное, об одной из них тебе следует знать.
Когда мы сегодня только встретились, мне не хотелось разговаривать о постановлении Совета, но как дампир он имел право знать о переменах. Я и рассказала ему. Он слушал меня с бесстрастным лицом, только темно-карие глаза распахивались все шире.
— Тут какая-то ошибка, — сказал он, когда я закончила. — Не могут они так поступить. Не могут они так поступить с шестнадцатилетними ребятами.
— Ну да, мне тоже так казалось, но, по-видимому, они настроены достаточно серьезно, раз вышвырнули меня оттуда, когда я… так сказать… подвергла сомнению правильность их решения.
— Могу себе представить, как ты «подвергла сомнению». Все это приведет к тому, что еще больше дампиров откажутся становиться стражами, хотя… Конечно, молодежи легче «промывать мозги».
— Чувствительная для тебя тема? — спросила я. В конце концов, он тоже не захотел становиться стражем.
Он покачал головой.
— Отказаться от этой работы и остаться в данном обществе почти невозможно. Меня спасают только влиятельные друзья, которых у этих ребят нет. Они станут изгоями. Вот к чему все это приведет — либо к гибели подростков, либо к тому, что они будут вышвырнуты из своей среды.
Интересно, что это за «влиятельные друзья»? Но сейчас было не время выслушивать историю его жизни.
— Ну, эту королевскую суку, похоже, не заботят последствия собственного решения.
Внезапно его задумчивый, отрешенный взгляд стал напряженным, почти сердитым.
— Не называй ее так, — сказал он. — Это не ее вина.
Ничего себе! Это сюрприз. До сих пор мне прибилось видеть лишь привлекательного, очаровательного, всегда дружелюбного Эмброуза.
Разумеется, это ее вина! Ты что, забыл? Она верховная правительница мороев!
— Совет тоже голосовал, не она одна, — еще более сердито ответил он.
— Да, но она поддержала это постановление. Именно она решила исход голосования.
— Для этого должна быть причина. Ты не знаешь королеву так, как я. Ей такие вещи не по душе.
У меня чуть не вырвалось: «Ты в своем уме?» Только тут я вспомнила о его отношениях с коровой. Если слухи об их любовной связи соответствуют действительности — при одной мысли о чем меня начинало выворачивать, — стоит ли удивляться что он волнуется за нее? Еще я порадовалась тому, что действительно не знаю Королеву так, как Эмброуз. Следы укусов на его шее указывали на вполне определенный тип интимных отношений.
— Что бы между вами ни происходило, меня это не касается, — ответила я, — но она использует ваши отношения, чтобы обмануть тебя, внушить, будто не такая, как на самом деле. Она и со мной так поступала, и я поддалась. А в действительности все сплошной обман.
Его лицо окаменело.
— Не верю. Как королева, она часто оказывается в очень сложных ситуациях. Вот увидишь, она отменит это постановление.
Я не успела ответить, потому что в голове зазвучал голос Лиссы, очень настойчивый.
«Роза, ты должна это увидеть. Только пообещай, что не будешь устраивать никаких беспорядков».
Одновременно она показала мне, куда нужно идти.