Ясно, что Мордант нуждается в повелителе достаточно сильном, чтобы быть способным управляться с обстоятельствами, и достаточно умном, чтобы делать это по возможности лучшим образом. Смотритель Леббик явно не подходит: он слишком предан королю. И Гильдия как единое целое тоже – несмотря на силу, которую представляют Мастера, они все слишком разобщены, чтобы действовать эффективно. Знаток Хэвелок? Он безумен. Мастер Квилон? Териза не знала, каковы его мотивы, но не могла представить его возглавляющим борьбу за выживание Морданта.
Итак, остается лишь Мастер Эремис.
Джерадину, конечно же, эта идея придется не по вкусу. Но, быть может, ей удастся его убедить. И если они станут помогать Мастеру, она, может быть, получит возможность проводить с ним больше времени…
Эта мысль вызвала в памяти ощущение его губ на ее груди. Териза вздрогнула и обняла себя руками. Саддит уверяла ее: «Любой Мастер сделает для меня все, что я пожелаю, – если, конечно же, это будет ему по силам». И еще она говорила: «То же самое вполне может быть доступно и вам, если вы захотите». Хорошо, почему бы и нет? У нее не было ни опыта Саддит, ни ее умения оценивать ситуацию, но Эремис все же счел ее очаровательной.
До этого никто никогда не считал ее очаровательной.
Когда солнце закатилось за горизонт и тьма поглотила замок, Териза отошла от окна, выпила бокал вина и устроилась поудобнее в кресле, продолжая размышлять.
Через некоторое время Саддит принесла ужин. Служанке не терпелось поболтать: Орисон полнился слухами об аудиенции принца Крагена, и она слышала их все, но хотела бы знать, что же происходило на самом деле. Териза же обнаружила, что слишком устала – и к тому же слишком смущена, чтобы излагать свое суждение относительно этого вопроса. Полученные за день впечатления без остатка исчерпали ресурсы ее эмоций, а сладкие воспоминания о Мастере Эремисе нагнали на нее сон, и после немногословных полуискренних извинений она отослала Саддит. Затем Териза поужинала, выпила бокал вина, повесила одежду в тот гардероб, где не было кресла, блокирующего дверь в потайной ход, и легла в постель.
Она почти моментально заснула…
…и почти сразу проснулась от глухого деревянного стука. Сны, содержания которых она не помнила, затуманивали ее сознание; она была почему-то совершенно уверена, что звуки, которые она слышит, производит ее собственная одежда, которая стучит в дверь гардероба, умоляя выпустить – стыдясь находиться среди платьев и плащей, которые были ей одолжены для того, чтобы ее соблазнить. Но что-то в этом рассуждении было не так, не могла она так рассуждать…
Стук повторился. Через ошеломляюще долгое мгновение Териза осознала, что стук доносится из фальшивого гардероба.
Из того, где была дверь, ведущая в потайной ход.
Вначале сознание ее было настолько затуманено сном и усталостью, что Териза даже не подумала отвечать на стук. В ее голове в это время шевелились смутные мысли. Мне никак не дают отдохнуть. Неужели все здесь ночи напролет шпионят друг за другом?
Получить ответ на такой вопрос не представлялось возможным, и она решила отложить его на потом. Стук повторился, заглушенный голос прохрипел:
– Миледи!
Насколько ей было известно, лишь Знаток Хэвелок и Мастер Квилон знали о тайном ходе.
Если стук будет громче, стражники снаружи услышат его.
– Хорошо, хорошо, – пробормотала она, откидывая покрывала и выбираясь из постели. – Иду.
К счастью, огонь в камине почти потух, отчего воздух в комнате был холодным – это напомнило ей, что она совсем нагая. Голова ее стала соображать яснее. Она бросилась к гардеробу, достала оттуда вещи и оделась. Стук повторился.
– Да иду я, – ответила она по возможности громко – насколько посмела.
Как только она убрала кресло, дверь раскрылась и из гардероба ударил свет лампы.
Хотя глаза Теризы не успели приспособиться к свету, она без труда узнала визитера. Мастер Квилон пробрался сквозь висящие платья и вылез из шкафа.
– Миледи, – прошептал он с некоторым раздражением, – вы слишком крепко спите.
– Прошу прощения. – Она не пыталась стараться, чтобы в ее голосе были нотки раскаяния. – Я никак не могу привыкнуть к тому, что в мою комнату врываются посреди ночи.
– Я тоже предпочел бы сейчас спать, – заметил он. – Но есть нечто более важное, чем сон. – От раздражения нос его задергался. В свете лампы Мастер больше обычного походил на кролика. Но страсти, обуревающие его, никак не шли к его лицу. Глаза его маниакально блестели, словно у домашнего зверька, впавшего в бешенство. – Виделись ли вы с Джерадином после аудиенции принца Крагена?
Териза невольно отступила на шаг. Его поведение пугало; комнату внезапно наполнило предчувствие опасности.
– Он пропал?
– Пропал? Ничего подобного. А почему он должен был пропасть? Я только хотел бы знать, беседовали ли вы с ним сегодня после того, как я разделил вас.
Териза сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться:
– А что произошло?
Мастер Квилон зарычал:
– Миледи, вы беседовали сним?
– Нет, – ответила она испуганно. – Я не видела его. Я не говорила с ним. А что происходит?
Мастер Квилон какое-то время молча смотрел на нее.
– Хорошо, – сказал он, и его лицо несколько расслабилось. – Это хорошо. – Но он не сводил с нее взгляда. – Миледи, на заседании Гильдии вы слышали достаточно много. И я пойду дальше, предположив, что еще кое-что вы узнали от Мастера Эремиса. Вы не должны беседовать об этом с Джерадином. Он ничего не должен знать.
– Но почему? – Страх пронизал ее; тревога обручем сдавила живот. Она надеялась, что увидит его снова, проведет с ним целый день и все расскажет ему. – По какой причине? Ведь он единственный, с кем я могу поговорить!
– Потому что, – Мастер тщательно выговаривал слова, – это единственная возможность сохранить ему жизнь.
– Что?
– До тех пор, пока он ничего не знает, враги не решатся выдать себя убийством. Но если вы расскажете ему все, что знаете, он наверняка начнет действовать. И тогда станет слишком опасен и будет убит.
– Убит? – Она внутренне содрогнулась. Пол и свет лампы закачались. – Почему кто-то хочет убить его?
– Миледи, – ответил Квилон с трудом, – вам должно быть очевидно, что ваше присутствие здесь – не случайно. Вы были воплощены через зеркало, которое создавалось совсем для других целей. Как это было сделано? Никакая ошибка или недочет не могут объяснить этого. Вы утверждаете, что неповинны в этом. Тогда кто?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});