Все дело в том, что животное было покрыто белой шерстью, и при виде его жителей острова Тсалал охватила свойственная им паника, рождаемая белым цветом… Невозможно представить, с каким отчаянием они голосили свое «текели-ли», «анаму-му» и «лама-лама»!
Каково же было изумление Уильяма Гая и всех остальных, когда они узнали в грозном звере пса Тигра!..
Да, это был Тигр, спасшийся из-под обрушившихся в пропасть камней и спрятавшийся в глубине острова. Пробродив несколько дней вокруг деревни Клок-Клок, он принялся сеять ужас среди дикарей.
Читатель помнит, что однажды, попав в трюм «Дельфина», бедный пес едва не взбесился. На этот раз бешенство сделало свое дело, и он был готов перекусать все население острова…
Перед лицом такой беды дикари, в том числе сам Ту-Уит и вампу, главные вельможи острова, стали уносить с Тсалала ноги. Вскоре опустел весь остров, включая самые отдаленные его уголки, и не было такой силы, которая сумела бы удержать дикарей!..
Часть туземцев не уместилась в пирогах и вынуждена была остаться на Тсалале; кое-кто был искусан Тигром, и через какое-то время среди дикарей вспыхнула эпидемия бешенства. И тогда — о ужас! — они стали кидаться друг на друга и рвать друг друга зубами… Кости, найденные нами вблизи деревни Клок-Клок, и были останками этих несчастных. Уже одиннадцать лет белели они там на ветру!..
Что касается злосчастного пса, то он забрался в дальний угол острова, где и издох. Дирк Петерс обнаружил его скелет с ошейником, на котором навечно осталась надпись «Артур Пим».
Вот какая катастрофа — вполне под стать гениальной фантазии Эдгара По — стала причиной бегства жителей с острова Тсалал. Укрывшись на островах юго-западной оконечности архипелага, дикари навечно прокляли остров Тсалал, где «белый зверь» сеял ужас и гибель…
Дождавшись, пока эпидемия бешенства покончит с последними туземцами, Уильям Гай, Паттерсон, Тринкл, Ковен, Робертс, Форбс и Лекстон покинули постылый лабиринт, где им грозила голодная смерть.
Как же эти семеро просуществовали на острове столько лет? Жизнь их оказалась не столь тяжела, как можно было бы вообразить. Они кормились растительностью, обильно произраставшей на плодородной островной почве, и мясом домашних животных. Единственное, чего им недоставало, — это чего-нибудь плавучего, чтобы покинуть остров, добраться до ледяных полей и до Полярного круга, пересечение которого стоило «Джейн» стольких трудов, ибо все — и ярость ураганов, и льды, и заряды снега и града — ополчилось тогда против нее!
О том, чтобы самим построить лодку, не могло идти и речи: Уильям Гай и его товарищи были совершенно беспомощны, ибо у них не было никаких инструментов — только ружья, пистолеты и ножи.
Увы, единственной их заботой стало устроиться поудобнее и уповать на счастливую случайностью. Помочь им могло одно лишь Провидение…
Капитан и старший помощник решили, что лагерь следует разбить на северо-западном берегу острова, поскольку от деревни Клок-Клок не было видно океана, тогда как следовало постоянно наблюдать за горизонтом, на случай, если какой-нибудь корабль, как это ни невероятно, окажется вблизи острова.
Капитан Уильям Гай, Паттерсон и пятеро их товарищей проделали обратный путь по оврагу, заваленному камнями, шлаками, обломками черного гранита и раздробленным мергелем, в котором поблескивали металлические вкрапления. Таким предстал овраг и взору Артура Пима, сравнившего его с «местом, где некогда находился древний Вавилон, а теперь царит запустение».
Прежде чем выйти из горловины, Уильям Гай принял решение исследовать правый склон, где исчезли Артур Пим, Дирк Петерс и Аллен. Однако здесь царил такой хаос, что проникнуть в глубь массива не было возможности. Уильям Гай так и не узнал о существовании то ли естественного, то ли искусственного лабиринта, служившего продолжением тому, в котором провел столько времени он сам, и, возможно, соединявшегося с ним под руслом высохшего горного потока.
Перебравшись через нагромождение камней, люди двинулись на северо-запад. На побережье, примерно в трех милях от деревни Клок-Клок, они принялись обживать грот, напоминавший наше убежище на берегу Земли Халбрейн.
В нем семеро с «Джейн» прожили долгие годы, подобно тому как это предстояло теперь нам, — правда, в несравнимо лучших условиях, ибо плодородие острова Тсалал дарило им все, чего мы были лишены на Земле Халбрейн. Ведь мы обречены на гибель, как только у нас выйдут последние припасы, их же не подстерегала эта участь. Они могли ждать бесконечно дол— го… и ждали!
Им и в голову не приходило, что Артур Пим, Дирк Петерс и Аллен пережили обвал.
По словам Уильяма Гая, ничто не нарушало монотонности их существования на протяжении всех одиннадцати лет — туземцы испытывали теперь ужас от одного вида берегов острова Тсалал. Никакая опасность не угрожала им. Однако они чем дальше, тем больше утрачивали надежду на спасение. В первые годы всякий раз с наступлением лета они уговаривали себя, что на поиски «Джейн» будет отправлен корабль. Однако спустя лет пять надежда оставила их…
Уильям Гай пользовался плодами земли, в том числе растениями, помогающими от цинги ложечником и бурым сельдереем, домашней птицей — курами и превосходными утками, а также черными свиньями, весьма размножившимися на острове. Кроме того, в пищу шли яйца альбатросов и галапагосских черепах; одних этих черепах, отличающихся огромными размерами и изысканным мясом, вполне хватило бы, чтобы спастись от голода во время зимовки.
Осталось упомянуть неисчерпаемые ресурсы моря, нареченного нами именем Джейн. Бухты его изобиловали рыбой — лососи, треска, скаты, морские языки, барабульки, лобаны, камбалы, рыбы-попугаи, а также бесчисленные моллюски разнообразили стол новых островитян.
Не станем останавливаться на жизни этих людей с 1828 по 1839 год. Тяжким испытанием были зимы. При том что лето на островах архипелага было очень мягким, зима несла с собой лютые морозы, снега и ураганы. Море, забитое дрейфующими льдами, замерзало на шесть-семь месяцев. Лишь когда над горизонтом снова появлялось солнце, море освобождалось ото льдов и принимало вид, который поразил Артура Пима, а потом и нас, стоило нам пройти южнее пакового льда.
В целом же существование на острове Тсалал не было изнурительным. Ожидала ли нас та же судьба здесь, на берегу Земли Халбрейн? Ведь наши припасы, при всем их обилии, в конце концов иссякнут, а черепахи могут с приближением зимы откочевать в более низкие широты…
Так или иначе, еще семь месяцев назад все, кто пережил вместе с Уильямом Гаем засаду туземцев, оставались живы, ибо это были как на подбор люди недюжинной силы, отменной выносливости, с мужественным характером… Увы, скоро на них обрушились невзгоды.