Читать интересную книгу Пьесы - Макс Фриш

В интервью, данном по поводу пьесы журналу "Шпигель", Фриш, в частности, сказал: "Классическая драматургия... утверждает, что история могла развиваться только так и не иначе. Мой жизненный опыт подсказывает, однако, что в мире происходят многие вещи, которые не должны были бы происходить, и, напротив, не происходят вещи, которые могли бы произойти".

Судьбы мира, говорит своей последней пьесой Фриш, зависят от людей, из биографий которых складывается история.

Фриш назвал "Бидермана и поджигателей" поучительной пьесой без поучения. В ней назидательный эффект преследуется парадоксальными средствами: показом бесполезности назидания. Бидерман не извлекает никакого урока из исторической трагедии. Современная действительность на Западе сплошь и рядом дает подобные жизненные примеры. Можно ли, наблюдая их массовость, по-прежнему веровать в преобразующую силу искусства? В этом сомнении Фриша очевидно его расхождение с учителем. Фриш - человек и писатель - полон искренней благодарности Брехту, творчество которого он считает эталоном современной драматургии, ее высшим достижением (откликаясь на различные и разнонаправленные течения современного западного театра, он недавно заметил: "Что остается, так это Брехт, мы же суетливо торопимся дальше..."). И все-таки Фриш далек от брехтовского оптимизма относительно назидательной пользы театра. В своем программном докладе "Писатель и театр", прочитанном в 1964 году во Франкфурте-на-Майне, он, в частности, сказал: "Без него, полагал Брехт, правители чувствовали бы себя увереннее. Скромная надежда - и очень смелая. Миллионы зрителей видели Брехта и будут смотреть его вновь и вновь. Смею сомневаться, чтобы хотя бы один из них изменил при этом свои политические взгляды или по крайней мере подверг их испытанию".

Фриш отнюдь не склонен любоваться своим сомнением. Оно для него величайшая писательская мука. К тому же сомнение - не отчаяние. Художник, полагает Фриш, не может добиться радикального преобразования общества, но может способствовать его совершенствованию, может стать значительным барьером на пути бредовых планов крайне правой реакции.

"Театр - политическое заведение, - сказал в том же докладе Фриш. - Даже абсурдизм, который, казалось бы, уклоняется от политической роли театра, на самом деле ее играет: публика, которую удовлетворяет абсурд, привела бы в восторг диктатора - ведь она знать ничего не желает о причинах кризиса, но лишь упивается тем, что ее пугает, своим отдыхом в апокалипсическом садочке... Но что могут сделать другие пьесы, пьесы моралистов? Вот в чем вопрос". Утешительный пример действенности искусства, говорит далее Фриш, дан в "Гамлете". Но это театр в театре. Затеянный Гамлетом театр становится ловушкой, в которую попадает совесть короля,- но у современных генералов нет совести. Стало быть, рассуждает Фриш, направлять свой морализм следует не на злодеев (королей или генералов), а на тех, кто их выбирает или терпит.

Тут Фриша наводит на грустные мысли пример Брехта, театру которого раньше отказывали в праве называться искусством, а теперь, признав его гениальным, обрекли, увы, на "бездейственность классики". Однако эта бездейственность не абсолютна, по Фришу. Художник не в состоянии добиться прямого и непосредственного эффекта своим словом, практического - тут и сейчас - изменения порядка вещей. Но, разоблачая лицемерие буржуазной пропаганды, он тем самым ограничивает сферу ее воздействия, "накладывает запрет" на многие ее испытанные приемы, выбивает из ее рук демагогическое оружие - хотя бы тем, что дискредитирует ее лозунги. "Я знаю: усилия в этом направлении даже такого писателя, как Карл Краус, не спасли в свое время Вену. И все-таки теперь во многом благодаря литературе такие слова, как "война", уже невозможно использовать в качестве приманки".

Фриш не отчаивается в возможностях искусства, не предостерегает против его переоценки, по-прежнему утверждая, что одной художественной культуры недостаточно для человеческого устройства людей на земле - для этого необходима и культура политическая. Художник не всевластен, но и не беспомощен. "Уже тот факт, что гитлеровская клика, рассчитанная на всеобщее оглупление, не выносила литературу, достаточное доказательство силы писательского слова, хотя и негативное доказательство".

Старинный Цюрих, славу которого издавна составляли имена поселившихся в нем эмигрантов, теперь обрел знаменитость в лице Макса Фриша, навсегда вписавшего свое имя не только в литературные и театральные анналы города: в Цюрихе вам покажут бассейн, построенный по чертежам архитектора М. Фриша, подведут к обелиску, поставленному в знак протеста против войны во Вьетнаме, где на сером граните выбит его текст. И все-таки уроженец и постоянный - за вычетом путешествий - житель Цюриха, Фриш сам себя называет эмигрантом. В 1958 году, в речи при получении премии имени Бюхнера, припомнив, как он мальчишкой играл в футбол на одной из тихих улочек, неподалеку от двух соседних домов, на которых висят мемориальные доски с барельефами Бюхнера и Ленина, Фриш сознательно присоединил себя к традиции гонимых бунтарей и революционеров: "Мы стали эмигрантами, не покидая отечества... Первой станцией Бюхнера был Страсбург, нашей первой станцией стала ирония..."

"Люди спокойно переносят правду, пока над ней не начинают смеяться", сказано в "Дон Жуане". В иронии, в сатирическом смехе Фриш видит оружие против буржуазного мироустройства, в котором он обречен на внутреннюю эмиграцию, связанную для него с непрерывной борьбой за достоинство и право человека.

Фриш горд своей принадлежностью к нелюбезному на Западе клану "обличителей". Недавно, когда маститый швейцарский критик и литературовед Эмиль Штайгер выступил с резкими нападками на прогрессивную литературу критического реализма ("Когда подобные писатели утверждают, что, клоака и есть настоящий портрет мира; сутенеры, проститутки и пьяницы - истинные, неприукрашенные представители человечества, то мне хочется спросить: в каком обществе они вращаются?"), М. Фриш дал ему достойную отповедь ("Вероятно, в том же, что и вы, Эмиль Штайгер, только они видят его иначе, глубже..."). Литература, уверена она в своей действенности или нет, просто не имеет права умалчивать о неблагополучии общества, о болезненных его процессах, о язвах и нарывах - вот вывод Фриша. В ответ на замечание Штайгера, что "отчаяние в жизни" всегда процветает в сравнительно спокойные времена, Фриш сказал (ибо прения проходили публично): "История столь же недвусмысленно учит нас, что всегда, когда голову поднимает фашизм, литературу называют "нигилистической", потому что отхожее место в ее изображении выглядит именно тем, чем и является..."

Ю. Архипов

ХРОНОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА M. ФРИША

1934 - роман "Юрг Рейнхарт" (Jurg Reinhart).

1937 - повесть "Ответ из тишины" (Antwort aus der Stille).

1940 - дневник "Листки из вещевого мешка" (Blatter aus dem Brotsack).

1943 - роман "Трудности, или J'adore ce qui me brule (Die Schwierigkeiten, oder J'adore ce qui me brule).

1944 - пьеса "Санта Крус" (Santa Cruz).

1945 - повесть "Бин, или Путешествие в Пекин" (Bin, oder Die Reise nach Peking).

1946 - пьесы "Опять они поют" (Nun singen sie wieder).

"Китайская стена" (Die chinesische Mauer).

1947 - вторая редакция пьесы "Санта Крус".

1949 - пьеса "Когда окончилась война" (Als der Krieg zu Ende war).

1950 - "Дневник 1946-1949" (Tagebuch 1946-1949).

1951 - пьеса "Граф Эдерланд" (Graf Oederland).

1953 - пьеса "Дон Жуан, или Любовь к геометрии" (Don Juan, oder Die Liebe zur Geometrie).

Радиопьесы "Рип ван Винкль" (Rip van Winkle).

"Бидерман и поджигатели" (Biedermann und die Brandstifter).

1954 - роман "Штиллер" (Stiller).

Радиопьеса "Дилетант и архитектура" (Der Laie und die Architektur).

1955 - вторая редакция пьесы "Китайская стена".

Радиопьеса "Господин Кихот" (Herr Quixote).

1956 - вторая редакция романа "Штиллер".

Вторая редакция пьесы "Граф Эдерланд".

1957 - роман "Homo Фабер".

1958 - пьеса "Бидерман и поджигатели".

Скетч "Великий гнев Филиппа Хоца" (Die grose Wut des Philipp Hotz).

1959 - рассказ "Шинц" (Schinz).

1961 - третья редакция пьесы "Граф Эдерланд".

Пьеса "Андорра" (Andorra).

1962 - вторая редакция пьесы "Дон Жуан, или Любовь к геометрии".

1964 - роман "Допустим, меня зовут Гантенбайн" (Mein Name sei Gantenbein).

1966 - сценарий фильма "Цюрих транзитный" (Zurich - Transit).

1967 - сборник статей "Общественность как собеседник" (Offentlichkeit als Partner).

1968 - "Биография" (Biographie).