разворачивала голову мужичка в сторону Яси, при этом оплетя его ноги хвостом так, что тот даже шевельнуться не мог. Походу, они это отработали еще там, в Шариате, уж больно ловко Ки проделала все, как мне показалось.
Сопротивление было сломлено меньше чем за минуту и уже второй, вздернутый одной рукой Ки вверх, проходил процедуру перехода на сторону света, правда, в отличие от первого этот пытался выглядеть гордо, и, как я понял, даже оказал нечто схожее с сопротивлением. Яся ругнулась «Чертов ментат», завершив с ним и переходя к последнему, который, когда Ки подняла его, словно тряпичную куклу, попытался высвободить руку, чтобы сотворить нечто огненное, но у него ничего не вышло. Не прошло и пяти минут, как передо мной стояли три на вид совершенно нормальных бойца, если не считать того, что двое были связаны, но при этом в их глазах потухли все те чувства, что я наблюдал ранее.
— Спрашивать должна только ты? — поинтересовался я у Яси.
— Вы будете делать все, что он вам говорит, — произнесла девушка вместо ответа на мой вопрос, после чего, уже развернувшись ко мне, — необязательно.
Такой допрос мне оказался по душе. Ни крови, ни криков или стенаний, а лишь охотное выкладывание всей известной информации, коей было достаточно. В том, что эта группа была не единственной, я не сомневался нисколько, и все трое это подтвердили, правда, никто не смог хоть как-то обозначить количество остальных, они просто не знали этого. Зато стало точно известно, что к Триозерью таких групп вышло две, те, кого перехватили мы, должны были пройти в сам стаб, а другие — перекрывать подходы к нему, и да, в обеих группах имелись неплохие сенсы. Еще из бесполезной информации я узнал, что основными бойцами были именно те, кого я положил первыми, у обоих было по два развитых боевых дара, таких людей в Шариате очень ценили.
Но самая удивительная информация поступила от допрашиваемых неожиданно, после вопроса: «Как с вами вышли на связь?». Я предполагал все что угодно, от скрытой сети репитеров до мобильных групп с тем же назначением, но правда оказалась гораздо интереснее. В Шариате есть некий Клур, и дар у него до крайности необычен, в моей старой жизни его бы просто назвали телепатом, но тут его дар назывался «ментальный мост», что также было недалеко от сути. Дело все в том, что его дар мог установить связь с другим иммунным на почтительном расстоянии и позволял передавать не только голос, но и образы, при этом физически говорить было не нужно, что обеспечивало тишину. Но и ограничения у дара тоже имелись, дело в том, что этот самый ментальный мост можно было организовать не с каждым, а лишь с тем, на кого он поставил свою метку, аналогичную тем, что ставят поисковые сенсы на цель. У метки есть срок действия, хоть и большой, но, как говорили пленные, она работает около сорока дней, из которых лишь первая треть на полную мощность, а потом падает, и после тридцати дней даже до Китайского стаба уже связь не дотягивается. По количеству сеансов связи и количеству установленных меток тоже есть ограничения, но какие, никто из них не знал.
Дар, конечно, уникальный, и в условиях СТИКСа должен быть не просто востребованный, а скорее, на вес жемчуга, и что-то мне подсказывает, что так оно и есть. Из интересных даров у выживших из группы имелся лишь сенс, причём очень даже неплохой, и пирокинетик с необычным даром «огненный вал». Когда допрос был закончен, мне в голову тут же пришла идея, и, немного её обмозговав, я спросил Ясю, которая так же, как и Ки, внимательно слушала, о чем говорили пленные.
— Слушай, Яся, я так понимаю, что они теперь навсегда такие?
— Ну да, если я их не освобожу.
— Но ты же говорила, что готовила засланцев в другие стабы по приказу Верга, я сомневаюсь в том, что такие замороженные не вызовут подозрения при проходе ворот.
— Это можно исправить, а зачем тебе?
— А ты не думаешь, что нам не помешают сенс, сильный пирокинетик и еще один ствол, который, как и их, можно, не думая, бросить в атаку?
— С такой точки я на них не смотрела, но идея мне нравится. — Сказав, она как-то хищно улыбнулась и отдала ряд команд.
Вскоре пленные были развязаны и влились в нашу группу, при этом вели себя весьма адекватно, даже общались с нами и промеж собой. Дожидаться утра смысла никакого не было и мы продолжили путь после короткого завтрака.
Сенс, как и было велено, сообщал обо всем, что попадалось его дару на пути, и, как удалось выяснить, твари тут все же имеются и немало, удалось даже засечь кого-то, сравнимого с кусачом, так как сенс точно заявил, что это фиолетовый уровень. Правда, тварь, некоторое время сопровождавшая нас на почтительном расстоянии, вскоре удалилась, еще раз подтвердив мои выводы о том, что те твари, что живут на скудных кормовых территориях, вынуждены больше развивать свой мозг, чем наращивать мышечную массу. Дар пирокинетика мы тоже протестировали и он нас впечатлил. Выставив две руки вперед, он пустил реальную стену огня высотой примерно пять метров и шириной около пятнадцати. Стена яркого белого огня со скоростью бегущего человека рванулась в указанном пирокинетиком направлении, издавая гул, который был схож с звуком выходящего из трубы воздуха под высоким давлением и, прокатившись примерно пятьдесят метров, пропала. Попавшие под её воздействие деревья превратились практически в угольки, уцелели разве что самые толстые стволы, металл оплавился и стек на землю, а бетон местами побелел так, что создавалось ощущение — если дунет ветер, то он рассыплется в труху.
В общем, все признали идею формирования данного добровольно-принудительного отряда ополченцев весьма неплохой идеей, тем более что ими не требуется постоянно руководить, Яся просто отдала приказ охранять нас любой ценой, пафосно, да, но крайне эффективно. Оружие им тоже дали, правда, уже по остаточному принципу, один из автоматов конфисковала Яся, а тот, что она подобрала в Шариате, был отдан на замену. Поскольку с едой мы по-прежнему испытывали проблемы, пришлось навестить схрон, что предназначался для мобильных групп, аналогичных той, которую мы перехватили. В схроне было все — оружие, провиант, одежда и даже несколько наборов споранов, гороха и готового живца, но самое удивительное, что там лежало — это четыре одноразовых гранатомета.
Четыре зеленых трубы с белой надписью «LAW80» были весьма нежданным сюрпризом, ведь я уже усвоил,