Читать интересную книгу Обитель теней - Питер Страуб

– Ты что, Уизерс, вздумал угрожать мне? – осведомился я.

– Именно. – Уизерс просто-таки захлебывался от привалившего ему счастья. – Ты ведь считаешься дезертиром, так?

А значит, до сих пор должен числиться в розыске. Что ж, я позабочусь о том, чтобы розыск скоро и успешно завершился.

В общем, мне пришлось вызвать Хальмара Харальдсона и, как цепного пса, спустить его на Уизерса.

***

Дебильно ухмыляющаяся физиономия Коллектора материализовалась в фосфорическом свете. Рыжеволосый отпрянул.

Из-за спины двойника Коллинза Роза не могла видеть, что так напугало человека в роли Уизерса. Девушка смотрела на него с удивлением, к которому, однако, уже примешивалась тревога.

– Эй! – закричал рыжий. – Эй, мистер Коллинз, что это?!

Сердце Тома екнуло: по всей видимости, это уже была не инсценировка. Коллектор рванулся к рыжеволосому. Роза, увидев его, вскрикнула.

– А теперь, дети мои, понаблюдайте, как замечательно сыграет отведенную ему роль ваш старый добрый знакомый, мистер Ридпэт.

– Боже милостивый, – в ужасе прошептал Дэл и приподнялся.

Роза закричала снова, и двойник Коллинза крепко схватил ее за руку.

– Остановите его, Коллинз! – орал как резаный рыжеволосый. – Да помогите же мне, о Господи!

Коллектор сбил его с ног, с головы слетел рыжий парик, и Том узнал в "докторе Уизерсе" человека с поезда – постаревшего Скелета Ридпэта. Коллектор, пригвоздив его к земле, со всего размаху молотил по лицу, рыча при этом, словно разъяренный дикий зверь.

Дэл, вскочив, кричал от ужаса, Роза тоже кричала, не в силах сдвинуться с места.

– А ну, тихо! – цыкнул Коллинз, и Дэл умолк.

Удары сыпались один за другим, костлявые кулаки монстра месили то, что еще недавно было лицом бедняги. Роза отвернулась, вжавшись в кирпичную стену, плечи ее тряслись.

– Вам необходимо это видеть так же, как видел я, – спокойным голосом проговорил Коллинз. – Хорек этот, конечно, толком ничего заранее не знал, но в этом ведь и состояла его роль – сыграть перед вами Уизерса.

Коллектор тем временем молча добивал несчастного старика.

– Личность эта, чтоб вы знали, абсолютно ничтожная: неудавшийся актер по имени Крикмор, – хмыкнул Коллинз. – Явился ко мне по объявлению, представляете? Меня он утомил почти так же, как сам Уизерс. Тот, видите ли, знал, что я вытащил деньги из кармана Вандури, как будто это преступление – взять деньги мертвеца.

Коллинз приложился к бутылке.

То, что сотворил Коллектор – Скелет Ридпэт с актером, не поддавалось описанию. Лицо бедняги представляло собой сплошное месиво из крови, мяса, лоскутов содранной кожи и торчащих наружу костей черепа. Том медленно поднялся и отвернулся: его тошнило.

– И даже не думай бежать – твой старый знакомый поймает тебя в два счета, – послышался голос Коллинза. – И вот тогда уже все будет не понарошку.

Том снова посмотрел на кошмарную сцену. Коллектор постепенно растворялся в тумане, мертвое тело исчезло, а возле лестницы, скрестив руки на груди, стояли Снейл, Торн и Пиз.

– Так это было понарошку? – спросил Том.

– С Уизерсом – нет, сынок. Что же касается Крикмора, за него не беспокойся. Несколько царапин, только и всего.

Завтра я хорошо ему заплачу и отправлю его назад. Уверяю вас, он будет вполне доволен.

Дрожь понемногу отпускала Дэла.

– Это действительно был Скелет, – пробормотал он. – Как он изуродовал его лицо.., и столько крови…

– Несколько пластиковых мешочков со свиной кровью, спрятанных за щеками, – пояснил маг. – Крикмор сейчас уже умывается в летнем домике, намереваясь откупорить очередную свою бутылку.

На лестнице во вновь сгустившемся тумане Роза медленно поднимала голову. Коллинз махнул рукой, и свет на просеке погас.

– Ну а для меня ужас только-только начинался, – сказал он.

Том и Дэл, все еще дрожа, снова присели на влажную от измороси траву.

Глава 3

– Зверство Харальдсона поразило даже меня. Вы, ребята, видели немножко поросячьей крови и пусть даже жуткую, но всего лишь инсценировку, я же стал свидетелем того, как по-настоящему буквально расчленяют человека, стараясь, чтобы тот до конца прочувствовал свою агонию, чтобы жизнь в нем теплилась до самого последнего момента. До этого я воспринимал Коллектора как игрушку, в качестве которой он и был изобретен… Конечно, действовал Харальдсон не по собственной, а по моей воле, он был всего лишь моим инструментом, куклой, ожившей благодаря силе моего воображения. Теперь же Харальдсон стал мне помехой. Я понял, что его может заменить кто угодно, в том числе и, если будет нужно, кто-нибудь из "Странствующих друзей". Убедившись, что Уизерс мертв, я освободил Харальдсона, и почти сразу же он был схвачен полицией. Его приговорили к смертной казни за убийство Уизерса, однако приговор так и не был приведен в исполнение: шведа, абсолютно невменяемого, поместили в сумасшедший дом. Пресса поначалу подняла шумиху, но вскоре она стихла. Мы к тому времени были уже далеко, работали в провинции, и никому не пришло в голову связать Уизерса и Харальдсона со мной.

Расправа Коллектора с Уизерсом навела меня еще на одну мысль, а именно о том, что в "Странствующих друзьях" я больше не нуждался. В самом деле. Коллектор был для меня лучшим телохранителем. Мысль эта еще только-только начала формироваться; пока же я развлекал "Странствующих друзей" любимой их забавой – травлей барсуков. Всякий раз, как мы оказывались в сельской местности, они добывали пару хороших охотничьих псов, и мы глубокой ночью, прихватив лопаты и щипцы, отправлялись за барсуками. После того как я избавился от Уизерса, нас занесло в деревню к западу от Йорка, где мы и организовали барсучью охоту.

Наблюдая за шестерыми троллями и их главарем, смаковавшими мучительную смерть бедных животных, я, кажется, впервые задумался: а нужны ли они мне? Мысль эту я тем не менее прогнал: в то время голова моя была забита другим.

В частности, размышлениями о Розе Форте: в последнее время она все больше отдалялась от меня, как-то вроде бы даже ко мне охладела, и это приводило меня в бешенство.

Я стал ее поколачивать, особенно когда напивался. Вела она себя крайне непоследовательно, так что нельзя было понять, любит она меня или же ненавидит. Спекл Джон, который к тысяча девятьсот двадцать второму году окончательно смирился с ролью второй скрипки, пытался давать мне советы, как всегда дурацкие: будь с ней поласковей, помягче, выслушай ее и все такое прочее. Она же повадилась плакаться ему в манишку. В общем, я начал презирать их обоих.

Другой моей заботой стали деньги. В те времена иллюзионисты были в моде, мы пользовались особенным успехом, и все же денег постоянно не хватало. Помимо наших выступлений я очень неплохо зарабатывал на предсказаниях и советах богатеньким губошлепам, однако даже этого мне было мало. Я уже привык жить в роскоши и комфорте, к тому же спектакли наши требовали все больше и больше средств, и, наконец, уже тогда я начал подумывать о своем прощальном представлении как о зрелище совершенно грандиозном. Меня начинали утомлять непрерывные гастроли по всему миру, да еще с девятью ассистентами на шее, а значит, последнее шоу было не за горами, и ему суждено было стать самым потрясающим, которое когда-либо видел свет.

А раз так, нужны были деньги, много денег. Цены на билеты мы подняли до максимально возможной цифры, так что надо было искать другие источники. И вот тут-то "Странствующие друзья" мне здорово пригодились.

Однажды поздно вечером я решил неожиданно навестить уже упомянутого мною богатого придурка из Кенсингтона – звали его Роберт Чалфонт. На его тупой, с квадратной нижней челюстью физиономии я прочел смесь приятного изумления и легкого испуга – это было как раз то, что надо. Он видел, как я поступил с Кроули во время нашей встречи у него в саду ранее тем же летом. Естественно, Чалфонт сразу пригласил меня в дом и угостил солодовым виски. Я сидел у него в библиотеке, потягивая напиток и наблюдая, как он нервно расхаживал взад-вперед. Не раз он приглашал меня на ужин, однако я не приходил, а тут вдруг сам ни с того ни с сего появился без предупреждения, что, конечно, было неспроста.

– Как я рад, что вы ко мне все-таки заглянули, – соврал он.

Без лишних церемоний я взял быка за рога:

– Мне нужны деньги, Чалфонт. Много денег.

– Хм… Видите ли, Коллинз, боюсь, я не могу предоставить вам деньги по первому требованию. Вы же знаете, так дела не делаются.

– Я лично именно так и делаю дела, – заявил я ему. – От тебя, Чалфонт, мне нужны три тысячи фунтов в год; кроме того, ты подпишешь бумагу, согласно которой взнос этот – добровольный, в знак признательности за мои труды.

– Черт побери, вам же известна моя признательность: она не сравнится ни с чьей. Однако ваша просьба кажется мне просто абсурдной…

– Это ты абсурден, – оборвал я его. – Ты домогаешься знакомства с великими магами, лезешь в их тайны, хочешь лицезреть проявления их могущества – настало время за эту честь платить.