Читать интересную книгу Задание Империи - Олег Измеров

И, кстати, мелькнуло в голове у Виктора, последовательно ненавидеть Сталина должны только гомосексуалисты. Потому что они им были типа уже по жизни приговоренные, а остальные — ну это как выйдет: могли в те времена сесть, а могли и полюс покорять или наркоматом руководить. Но тогда справедливо ли обратное утверждение — те, кто последовательно ненавидит Сталина… Не в переносном, а в прямом смысле?

"Тьфу, какой бред лезет в голову. Наверное, от жары. И вообще, какая разница, что делать в нашей реальности? В нее еще вернуться надо, а возвращать, похоже, не собираются. Лучше о фотоаппаратах думать. Да, а "Нарцисс" для местных спецслужб тоже бы неплохо. В дополнение к "Миноксам"…"

7. Бомбовоз принца Кирну.

В пятницу, двадцать четвертого, его неожиданно разбудили в половине шестого и сказали быстро одеваться. Причем, не Ступин — ни его, ни Лены не было, а за ним приехал Быгов с рукой на черной перевязи.

"Похоже, число посвященных в операцию ограничивают. И долечиться-то как следует бедняге не дали…"

— А как же с одеждой? — спросил он, — ну, той, в которой я в ваше время приехал?

— Виктор Сергеевич, сейчас некогда! Потом этот вопрос решим!

Виктор подозревал, что решать ничего и не собирались, но деваться было некуда. Помыться и побриться ему тоже не дали — "сделаете в самолете, там время будет". Выйдя на крыльцо, он обратил внимание, что небо было затянуто серой пеленой, было тепло и накрапывал дождь; у дверей его уже ждал черный "Мерседес" сборки Первого казенного автозавода, и шофер услужливо распахивал дверцу. "Локализация" — вздохнул Виктор и полез на заднее сиденье.

…Подвезли его прямо к самолету. Когда Виктор вышел из машины, то, что он увидел, разом отбило вопросы о бритье и прочем.

Перед ним на высоте двухэтажного дома возвышалось нечто циклопическое даже для его века гигантских транспортных самолетов и аэробусов. Размах крыльев у этого чуда был метров пятьдесят, а то и больше, ширина массивного овального крыла была такая, что под ним можно было бы свободно спрятать от дождя автобус, да и толщиной оно было с высоту автобуса. Собственно, могучее крыло, на котором разместилось шесть двигателей спереди и один сзади — это было первое, что бросалось в глаза, а также второе и третье. Сухощавые двойные балки фюзеляжа, торчащие из крыла сзади, уже не впечатляли, как и двухэтажная, как бы с отвисшей челюстью, кабина. Крыло, как на пьедестале, покоилось на двух обтекателях неубирающегося шасси, похожих на гигантские алюминиевые галоши, каждая размером с лимузин на трех колесах; каждое колесо в две трети человеческого роста. Перед одной из галош был открыт и возле него стояла бортпроводница в серо — голубом форменном костюме и беретке, из-под которой выбивались темные локоны.

— Туда, туда проходите! — Быгов подтолкнул его в раскрытую пасть галоши.

Трап оказался внутри стойки шасси, наклоненной вперед, как ледорез у деревянного моста, и вел не в фюзеляж, как у всех современных самолетов, а внутрь крыла. Поднявшись по нему и стараясь не задеть головой круглые плафоны освещения на потолке, Виктор оказался в длинном узком коридоре вполне приличной высоты, который проходил внутри крыла. Вдоль одной из сторон коридора, которая была ближе к хвосту, тянулись лакированные двери с квадратным матовым стеклом наверху.

"Черт возьми", подумал Виктор, "да это просто Титаник какой-то".

— Первый поворот направо!

Он повернул в ближайший проход, который через пару метров пересекался с еще одним коридором; по одной из сторон тоже шли двери.

— Теперь налево! Первая дверь!

На матовом стекле были выгравированы облака, птицы и самолетик. Виктор толкнул дверь от себя; за ней оказалось что-то вроде четырехместного купе или каюты с верхними и нижними полками и столиком. Четырехугольные окна, заделанные чуть желтоватым огстеклом, оказались на потолке.

"Да, пейзажами тут не полюбуешься."

— Здравствуйте, господин Еремин! — поприветствовали его два охранника в штатском.

— Здравствуйте… А это что, тут ночуют, что ли?

— Машина предназначена для дальних перелетов, — пояснил Быгов, — из Москвы она будет лететь на Чукотку, дальше через Берингов пролив — на Аляску, а оттуда в Вашингтон. Конечно, быстрее можно было бы лететь через полюс, это короче, но для пассажирской авиации пока слишком рискованно, и, кроме того, самолет делает промежуточные посадки, забирая пассажиров из других городов. Мы прилетим в Вашингтон во вторник утром по местному.

— Четыре дня?

— Меньше, считая часовые пояса. Но проделать весь путь, сидя в креслах, слишком тяжело. Поэтому в крыле устроены шестьдесят четыре спальных места. Разве у вас такого нет?

— Сейчас практически нет. У нас скорости под восемьсот, поэтому почти все летят в креслах. Так что это, честно говоря, в новинку.

— Ну, тогда, наверное, вам будет интересно поближе ознакомиться с нашим чудом техники.

При подробном рассмотрении чудо техники показалось Виктору довольно уютным. В середине крыла был большой салон с креслами и столиками и с буфетом, то-есть в нем и обедали. В самом носу, под кабиной пилота, был малый остекленный салон, из которого можно было любоваться землей. Санузлы были по концам коридоров. Кстати, для бритья пассажирам выдавались черные электрические бритвы, по форме похожие на крысок и очень напоминавшие советские дешевые "БЭ-2".

— Обычными бритвами тут пользоваться нельзя, — пояснил Быгов, — а то вдруг воздушная яма и можно порезаться.

— Понятно. Короче, настоящий бомбовоз принца Кирну!

— Простите, кого?

— Да это из Стругацких, фантастика такая… в будущем.

— Про такие самолеты фантастика в будущем? Впрочем, вы правильно догадались, что это, как вы говорите, бомбовоз. В военном варианте он берет почти семнадцать тонн бомб.

— Сколько?

— Ну, шестнадцать тонн шестьсот килограммов.

— А, ну да, а я уж подумал… — и Виктор подумал, что Б-52 берет меньше.

— Бомбовоз защищают двенадцать огневых точек, практически без мертвых зон. Любая точка простреливаеся минимум тремя стрелками. Самолет так велик, что стрелков на огневую позицию по тревоге развозят специальными вагонетками с электроприводом; на гражданском, конечно, вы этого не увидите. В общем, этим воздушным дредноутом мы затмили знаменитую летающую лодку Дорнье. Кроме трансконтинентального, будет построено еще несколько самолетов на средние расстояния — от столиц на курорты Крыма и Кавказа. Там уже будут привычные вам кресла на полторы сотни мест. Ну, вас, наверное, вряд ли этим удивишь…

— Почему же… Очень даже удивишь! Да, а багаж пассажиров перед посадкой досматривают? И самих пассажиров?

— Простите, зачем?

— А террористы? Попытаются захватить самолет или взорвут бомбу?

— Но они же не дураки. Если они взорвут самолет, то сами погибнут.

— В вашей реальности не бывает фанатиков?

— Простите… Я не подумал о том, что у вас там уже другой опыт.

— Да я сам виноват. Не подумал, что у вас такое развитие гражданской авиации.

Над дверью щелкнула и зашипела бакелитовая круглая коробка динамика.

— Дамы и господа! Мы рады приветствовать вас на борту судна императорского добровольного воздушного флота! Через несколько минут наше судно поднимется в воздух. Во время набора высоты просим вас оставаться в каютах и брать леденцы из коробочки на столике, для лучшего привыкания к разрежению атмосферы. Вызов проводниц кнопкой слева…

— Так что будем делать? Оно уже взлетает.

— Сказать, чтоб задержали рейс… хотя тогда мы рискуем угодить в штормовую погоду при подлете к Уэлену, а это ничем не лучше бомбы. Постойте: сейчас самолетом пользуется немного людей и практически на каждого есть досье в жандармерии. До Сыктывкара я свяжусь по рации и запрошу данные на всех. Во всяком случае, в списке пассажиров подозрительных лиц не значилось. Работники дипмиссий, торговые представители, один известный радиообозреватель, потом американский миллионер Мэйсон-младший с семьей…

— Миллионер?

— Ну, он вне подозрений. Как и наши соседи — это дипкурьеры и они тоже вооружены. Если есть шпионы, то это, возможно, О'Гилви, сотрудник посольства США, и он защищен иммунитетом, и журналист Терразини из "Нью-Йорк Таймс" с личной секретаршей, которые, по нашим данным, посланы УСС подстраховать вас. Ну и, конечно, следить за вами. В свою очередь, обслуга — агенты жандармерии. Да, еще несомненно, вне подозрений знаменитые фельетонисты Ильф и Петров. Их авантюрные сатирические романы очень популярны и они едут писать продолжение.

— Они тоже работают на жандармерию?

— Неужели они были агентами в вашей реальности?

— Не слышал. Просто компания подбирается интересная.

Где-то за стенкой уже зарокотали двигатели и пол начал мелко вибрировать. Виктор подумал, что путешествие может оказаться не столь комфортным. Из динамика полилась знакомая музыка "Авиамарша", только без слов.