и в нетерпении плюхнулась в кресло рядом с ним. Он посмотрел на меня хитрым взглядом.
— Татьяна, — неожиданно обратился он ко мне земным именем. — Да, да. Ты сейчас именно Татьяна.
Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
— Я вижу, что ты почувствовала себя в своей стихии и уже готова меня агитировать, чтобы и подключил тебя к следствию. Я же прав? — он вопросительно выгнул бровь.
Я только развела в стороны руками, показывая, что мне нечего возразить. Виктор одним движением оказался на краю своего кресла и взял мои руки в свои.
— Тани, я понимаю твой порыв. Но здесь ты — юная девушка, только закончившая школу. Конечно, никто не позволит тебе участвовать в следствии. Это может вызвать только скандал. Даже твои тётушки не поймут, так как они не знают о замене. Я уже не говорю об отце и дедушках Таниры. Поэтому сразу говорю этой идее «нет».
Но увидев, как сильно я расстроилась, чуть сжал мои руки и, проникновенно глядя мне в глаза, добавил, что поговорит с Ректором ГКАМА и Максимилианом о том, чтобы время от времени брать меня с собой на их встречи по этому делу. Они в курсе, что я — «попаданка с Земли» и Виктор постарается их убедить в моей способности принести пользу расследованию.
— А пока, — продолжил Виктор. — Мы с тобой возвращаемся. Скоро придут твои подруги, а мне пора встретиться с Максом.
Глава 28. На круги своя
Танира Беккерлион
После обеда мы с Оливией, Дейзи и Беатрис сидели в гостиной уставшие от суеты и разговоров. К счастью в гостиной имелся камин, и мы медитировали на огонь, попивая чай с мелиссой и мятой.
Я уже знала, что Дейзи, скорее всего, завтра уже заберут родители. С ними следствию было проще всего. Конечно, им рекомендовано до завершения разбирательств по их проблеме, обеспечить дочери безопасность. Поэтому они планируют уехать в своё имение в пригороде и там вести затворническую жизнь. Только отец, конечно, будет ходить на службу.
Для Оливии и Беатрис решение нашел ректор ГКАМА. Он предложил поселить пока девушек в свободном преподавательском домике на территории академии. Всё же защищённость учебного заведения, где обучаются королевские дети и дети высшей знати, достаточно высока. Уоррен же в это время будет решать вопрос со свадьбой и заберёт Оливию оттуда уже молодой женой. Беатрис же пройдёт тестирование по предметам и будет решаться вопрос о её восстановлении в академии. Возможно, её оставят в ГКАМА — её потенциал в настоящее время позволяет это сделать. Предполагается, что ей распишут до сентября план занятий, чтобы она не теряла времени даром, пока отсиживается за стенами академии в ожидании завершения следствия.
Так что есть вероятность, что мы с Беатрис будем видеться в академии. Ужасно хочется расспросить её про попаданство, но именно сейчас совершенно нет сил. Слишком много ярких эмоций мы прожили за два дня и сейчас наши юные организмы получили откат. Нам хорошо просто тихо сидеть, глядя на огонь, пить успокоительный чай и чувствовать себя в безопасности. В конце концов, нас ещё будет время пообщаться. Я и в академии её найду, если будет нужно. С моими-то связями.
Да и мне пора вернуться домой. Вопрос репутации в этом мире значит очень много, а я и так пропала на сутки. Сегодня де отправится домой Дейзи — официальная версия моей пропажи связана с ней, поэтому меня с её родителями и Лионеллой переправят к ним, а оттуда мы с бабулей вернёмся в дом Амалии.
Ближе к 16 часам за Дейзи приехали родители, а за мной — бабушки и у нас в апартаментах, если можно так сказать, разразилась сцена прощания. Всё же Дейзи была из нас самой эмоциональной, и прощание вышло трогательным со слезами, объятьями и клятвами дружбы навек. Я подарила девочкам в качестве сувениров те костюмы, в которых мы отсыпались в подвале. Но особый восторг у Дейзи вызвали «носкотапки», которые она умилительно прижимала к груди. Впрочем «компромат» быстро спрятали. Я обняла на прощание Оливию и Беатрис, пообещав навестить их в ГКАМА, и мы с бабушками и семьёй Дейзи отправились в зал для телепортации.
За пару часов до этого.
— Мали, не переживай ты так! Всё уже позади и через два часа мы заберём нашу девочку домой.
— Нелли, тебе легко говорить — ты уже её видела, да и с обоими герцогами успела пообщаться. А у меня полный дом страдальцев. Сыновья и подруги Таниры страдают, что оставили её одну, не подстраховали, не защитили. Примчался Винсент с криками, что из-за моих интриг он может лишиться шанса, породниться с королевской семьёй. Такой мне концерт закатил — ужас. Кричал, что вот если бы сделали по его, то никакого похищения бы не случилось.
— Конечно, не случилось бы — она бы взаперти сидела где-нибудь да драженины служанки бы над ней измывались. Ага, знаем, как по его было бы.
— Так это же не всё — потом примчался Шейнитар. Он меня не обвинял, конечно. Но сам волновался, развил бурную деятельность: с кем-то переписывался, куда-то бежал, а мне постоянно пересказывал, что ему удалось узнать. Ему так легче было — всё же занят. А я пока всех выслушаю, успокою, тоже начинаю безумно хотеть кому-нибудь пожаловаться.
— Да, накрутили они тебя сильно. Но не забывай — у тебя есть я! И у нас есть целых два часа, чтобы вернуть тебе душевное равновесие. Ты помнишь кафе с золотыми рыбками и медовыми пирожными?
— Это где стены и потолок — аквариумы с водорослями и золотыми рыбками? Конечно, помню — это же такая красота!
— Вот и замечательно! Нам туда. Переноси уже нас поскорее — там пирожные нас заждались.
— Нелли…
— И не спорь со мной — бесполезно!
Ещё через два часа.
— Нелли, как же ты была права! Тут так хорошо! И пирожные очень поднимают настроение. Надо будет с Танирой здесь побывать. Она тоже, наверное, напереживалась.
— Вот видишь, способ не хитрый, а всегда работает, — засмеялась Лионелла, обнимая подругу. — Нам пора, дорогая.
Амалия