Пистолет с кобурой я сдал Лиз, которая убрала его в маленький сейф и отдала мне ключ, а жетон я сдавать не стал. Нефиг. Натянул свитер, надел бушлат.
— Что делать дальше? — спросил я.
— Проходите в дверь, там вам всё объяснят. Вы ещё не ходили через пассажирские «ворота»?
— Нет.
— Ну, увидите.
Я открыл распашную дверь в следующую комнату и вошёл. Большая комната с бетонными стенами, кое-как покрашенными белилами, бетонный пол, рамка «ворот» около двух метров в высоту и метра полтора шириной. Прямо в арку уходили трубчатые рельсы, как под вагонетку для «американских горок», а на рельсах стояла небольшая платформа с двумя креслами и отсеком под багаж. У дальней стены помещения находилось нечто вроде пульта управления с парой мониторов и несколькими переключателями, за которым сидел молодой парень в оранжевом комбинезоне с орденской пирамидой на груди.
— Впервые проходите или уже доводилось? — спросил он меня сонно-равнодушным тоном.
— Впервые.
— Всё очень просто, — всё так же вальяжно произнёс он. — Садитесь в одно из кресел на платформе и отдыхаете. После гудка замираете, проезжаете «зеркало» и встаёте с платформы. Всё. Если будет багаж, то ставите его вот в это место, за рейлинг, садитесь, ждёте гудка и проезжаете. Какие-нибудь вопросы?
— Долго ждать?
— Канал сегодня работает… — чуть задумчиво ответил парень. — Думаю, что «пик» быстро поймаю, чтобы вас протолкнуть… Нет, недолго.
Кресло было пластиковое, штампованное, как на стадионе. Никаких ремней или чего иного. Вообще вся конструкция с виду никакими высокими технологиями не блистала. Железяки, болты, трубы, провода к каким-то блокам на «воротах», больше напоминающим газовые баллоны. Платформу придумали затем, чтобы проходящий по каналу двигался именно вперёд, а не завалился назад, будучи пьяным, например. Насколько я помнил, именно этого нельзя было допускать.
Едва я уселся на оранжевое пластмассовое сиденье, как загудела сирена, поверхность «ворот» обратилась в уже знакомое мне колеблющееся «зеркало», платформа бодро сорвалась с места, пронесла меня через его поверхность так быстро, что я ничего не успел почувствовать, и почти сразу же остановилась с резким замедлением, заставив меня качнуться вперёд. Я посмотрел по сторонам и обнаружил, что нахожусь в точно такой же комнате, в какой был секунду назад, только за пультом управления другой парень, в синей куртке с каким-то логотипом вместо орденской пирамиды.
— Привет, — кивнул он мне. — Слезайте. Вы надолго?
— Нет, на несколько часов.
— То есть отель бронировать или помочь с чем-нибудь другим не требуется? — уточнил он.
— Нет, спасибо, — поблагодарил я. — Скажите только, сколько здесь сейчас времени и какая погода?
Парень показал на часы на стене. Четверть двенадцатого. Рядом висел монитор, сообщавший погоду и температуру в градусах по Фаренгейту и Цельсию. По Цельсию было плюс пять — вполне стандартная погода для зимнего Лондона. Затем парень вытащил из ящика магнитную ключ-карту и протянул её мне.
— На обратном пути понадобится, чтобы дверь открылась. И дорогу не забывайте, а то случалось здесь… всякое.
— Спасибо. Увидимся.
— Увидимся.
Я прошёл мимо парня в дальнюю дверь в комнате и оказался возле стойки, за которой дежурили двое вооружённых пистолетами охранников. Они ничего мне не сказали — лишь кивнули, равно как и я им. Один из них нажал на кнопку отпирания двери, я услышал зуммер и толкнул массивную металлическую дверь. Она вела в тамбур со шлюзовой системой, как на входе в некоторые небольшие отделения банков. Одна дверь за мной закрылась, а вторая передо мной открылась. Я вышел и оказался в большом подземном гараже. И меня окутало запахами бензина, выхлопного дыма, пыли, влажного бетона. Вот ведь гадость какая. Чёрт возьми, как я привык там, в Новой Земле, к свежему воздуху! Рядом со мной оказалась бетонная лестница с зелёной табличкой «Exit», куда я и направился.
Гараж находился почти у самой Мраморной арки. Справа от меня по противоположной стороне улицы вдаль тянулись дорожки и газоны Гайд-парка, за спиной лежал район, спешно заселяемый арабами и простирающийся до самой Гайд-парк-сквср — «Маленький Бейрут». А налево уходила шумная, суетливая и бестолковая Оксфорд-стрит, начинающаяся со стеклянного куба универсама «Маркс энд Спенсер». Знакомые, знакомые места и при этом уже совершенно незнакомые. Шумно и невероятно многолюдно. Множество машин. Толкающиеся в хвост друг другу автобусы на Оксфорд-стрит. Мигающие светофоры.
Сначала навестил банкомат банка «Баркли». Карта сработала, из щёлкнувшей задвижкой щели прямо мне в руки выехала тощая стопка двадцатифунтовых банкнот. Жить можно. Я свернул налево, дошёл до угла «Маркс энд Спенсер», дождался зелёного света, перешёл на другую сторону Оксфорд-стрит и вошёл в магазин электроники на противоположной стороне. Прямо у кассы я купил две флэшки, опять вышел на улицу, прошёл чуть дальше, свернул направо и пошёл в сторону Вашингтон-сквер по маленьким улочкам района Мейфэйр. Я здесь жил и провёл много времени, поэтому вспоминать дорогу мне совсем не требовалось. К тому же я вообще любил лондонский Вест Энд и сейчас получал удовольствие от прогулки. Единственное, что мне не слишком нравилось, — холод. Пять градусов — не мороз, но после тропических широт Новой Земли, где я провёл последние месяцы, я здорово мёрз.
Пропетляв мимо домов с привратниками и припаркованными «бентли», я пересёк Вашингтон-сквер с нелепым серым кубом американского посольства, окружённого бетонными и металлическими барьерами, и вскоре выбрался на Керзон-стрит, место, где в своё время находился офис моего партнёра и где я сам прожил пару лет, снимая студию в доме под гордым названием «Керзон Плаза». Вообще-то я шёл в здание как раз напротив своего бывшего места жительства, именуемое «Керзон Уан», но в последний момент остановился. Ностальгия накатила. Повернул обратно и, пройдя метров сто, нырнул в арку напротив отеля «Вашингтон» — довольно мерзкого места с претензией на роскошь, маленькими номерами и большими ценами. Пройдя арку насквозь, я вышел на крошечную площадь и увидел слева красную с золотом, хорошо знакомую вывеску паба «Кингз Армз».
Толкнул тяжёлую дверь паба, вошёл внутрь. Этому пабу уже лет двести, и за все двести лет в его интерьере ничего не изменилось. А на мой взгляд, так не изменилось совсем, потому что за стойкой на первом этаже стояла хорошо знакомая мне толстая девушка в очках, которая наливала мне эль в течение всего моего пребывания в этом городе. Она меня сразу узнала и даже помнила, что я обычно заказываю. Спросила: «Как обычно?» — и, взявшись за рукоятку насоса, накачала мне пинту эля «Лондон Прайд». Пристроившись у стойки, я с удовольствием отхлебнул. Эх, хороший эль. В Новой Земле я пил какой-то другой «Прайд», в порту в Порто-Франко, но этот «Прайд» всё же получше, на мой взгляд.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});