Если решение Би-би-си не снимать «Хрустальный куб» и разочаровало, расстроило или оскорбило меня, я был слишком горд, чтобы показать это. К тому же мне было чем заняться — предложения работы, комедийной и иной, поступать продолжали. Одной из них стало сотрудничество с Роуэном Аткинсоном в сочинении сценария для Дэвида Паттнема. Идея состояла в создании английских «Каникул господина Юло» — фильма, в котором Роуэн, простак за границей, оказывается, сам того не замечая, вовлеченным в уголовщину.[138] Персонаж этот был, по сути дела, мистером Бином, но поторопившимся лет на десять с появлением на свет.
Между визитами в Манчестер, которых требовали съемки «На природе 2», я приезжал к Роуэну и его подруге Лесли Эш. Должен признаться, их дом в Оксфордшире был для меня ослепительным символом того, что может дать человеку комедия. «Астон-Мартин» на подъездной дорожке, заросший глициниями фасад георгианского, сложенного из сочных тонов тесаного камня дома, стоящий неподалеку от него коттедж, теннисный корт, спускающиеся к реке лужайки и плодовые сады — все это казалось мне таким фантастически великолепным, таким неопределимо зрелым, таким недостижимым.
Мы устраивались в коттедже, я отстукивал на «Би-би-си Микро» мои заготовки. Мы сочинили сцену, в которой молодая француженка обучает персонажа Роуэна французской скороговорке: «Dido dîna, dit-on, du dos dodu d’un dodu dindon» («Дидона съедала, как говорят, огромную спину огромной индейки»). Бинообразный персонаж Роуэна честно пытается повторить ее. На протяжении фильма, решили мы, он, едва ему выпадет свободная минута, будет бормотать это «ду-ду-ду-ду-ду», озадачивая окружающих. Вот почти и все, что я помню о фильме, который в следующие несколько месяцев тихо испустил дух, как то происходит с 99 процентами всех кинопроектов. А между тем все больше и больше времени начинала отнимать у меня журналистика.
Колумнист[139]
С начала и до середины восьмидесятых журнальная индустрия Британии переживала бум. «Татлер», «Харперз-энд-Куин» и вновь оживший «Вэнити Фэйр» — то, что можно назвать «сектором принцессы Ди», — обострили аппетит публики к информации о делишках слоанских рейнджеров, убранстве их кухонь и загородных домов, о гостях, которых они приглашают на свои приемы. «Вог» и «Космополитен» пользовались успехом у людей, следивших за модой и сексуально искушенных, «Сити Лимитс» и «Тайм Аут» продавались везде и всюду, The Face Ника Логана обратился в диктатора молодежной моды и классного стиля — в то время, когда употребление слова «классный» еще считалось классным. Несколько лет спустя Логан доказал, основав метросексуальную avant la lettre[140] «Арену», что глянцевые журналы могут читать и мужчины. Я написал некоторое количество статей для этого журнала и литературных обзоров для ныне покойного «Слушателя» — еженедельника, который издавала Би-би-си.
Главным редактором «Слушателя» был, когда я начал работать там, Рассел Туиск — носитель фамилии, блиставшей красотой столь непревзойденной, что я согласился бы писать для него, даже если бы он издавал «Ежемесячник сатанистов-детоубийц». Его литературный редактор Линни Трасс прославилась впоследствии как автор книги «Казнить нельзя помиловать». Я не помню ни одного случая, в котором мне довелось пасть жертвой ее «нулевой терпимости в отношении к пунктуации»;[141] возможно, она правила мои сочинения, не извещая меня об этом.
Некоторое время спустя Туиска сменил Алан Корен, бывший моим героем еще в те времена, когда он редактировал «Панч». Корен предложил мне оставить книжные обзоры и писать взамен регулярную колонку, и в течение года с чем-то я каждую неделю сочинял для журнала статью на любую предложенную им тему.
К этому времени я обзавелся факсом. Став моей собственностью, сей новый, чарующий образчик технологических достижений год или около того простоял, нелюбимый и неиспользуемый, на моем письменном столе. Я не был знаком ни с одним другим обладателем такой машинки, так что пообщаться бедняжке было попросту не с кем. Быть единственным известным тебе обладателем факса — это примерно то же, что быть единственным известным тебе обладателем теннисной ракетки.
Коннектикутские загадки[142]
В один прекрасный день (я сильно забегаю вперед, но, по-моему, этой истории самое место именно здесь) мне позвонил Майк Оккрент. Мюзикл «Я и моя девушка» уже пошел к тому времени в Вест-Энде, и все мы разволновались, услышав, что на нем побывали Стивен Сондхайм и Хэл Принс, приславшие затем Майку восторженное письмо.
— Я сказал Сондхайму, что у вас имеется факс, — сказал Майк.
— Верно, имеется. — К чему он это говорит, я не сообразил. — Насколько я понимаю… э-э… а в чем дело?
— Он поинтересовался, есть ли у меня знакомый с факсом. Вы — единственный, кого я смог припомнить. Он собирается позвонить вам. Вы не против?
Стивен Сондхайм, автор текстов «Вест-сайдской истории», композитор, сочинивший «Воскресенье в парке с Джорджем», «И мы весело кружимся», «Суини Тодда» и «Маленькую ночную музыку», собирается мне позвонить? Не против, конечно не против, заверил я Майка.
— Но в чем все-таки дело-то?
— Да он сам все расскажет…
Боже мой, всемилостивые небеса! Он хочет, чтобы я написал либретто для его следующего мюзикла! Зачем еще мог я ему понадобиться? О благие брюки мои! Мне собирается позвонить Стивен Сондхайм, величайший композитор-лирик со времен Кола Портера. Странно только, что его интересует мой факс. Хотя, может быть, так он представляет себе нашу совместную работу. Я посылаю ему факсом диалоги, сюжетные идеи, он мне — свои соображения и исправления. Что ж, если вдуматься, мысль превосходная — совершенно новый метод сотрудничества.
В тот же вечер телефон зазвонил снова. Я жил тогда в доме, который делил с Хью и Кэти, и предупредил обоих, что весь вечер просижу у аппарата, ожидая звонка.
— Здравствуйте, это Стивен Фрай?
— С-с-слушаю.
— Это вас Стивен Сондхайм беспокоит.
— Правильно. Да, конечно. Ух ты. Да. Это… я…
— Знаете, я хочу поздравить вас с отличной работой, с либретто «Я и моя девочка». Прекрасный спектакль.
— О господи. Спасибо. Ваша похвала это… это…
— Ну вот. Послушайте. Я так понимаю, у вас имеется факс?
— Имеется. Да. Конечно. Да, «Бразер Ф120». Э-э, хотя номер модели ничуть не важен. Пустяк. Бессмысленная информация… В общем, да. Факс у меня есть. Действительно. М-м.
— Вы в ближайший уик-энд дома будете?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});