он полагал, что его войска продвинулись бы прямо к этим скрытым иракским позициям и к их пушкам.
Затем он сказал мне вот что:
— Вы знаете, капитан, у меня есть трупы из роты «Чарли», которые нам еще предстоит найти. Этим утром мы возвращаемся по Аллее засад, а затем направляемся на восток, в район болот, чтобы забрать машины и поискать наших погибших. Потому что мы никого не оставляем позади, ты же знаешь.
— Да, это важно. Так же как и мы.
— А теперь, ребята, я хочу попросить вас об одолжении, Следопыты.
Он сделал паузу.
— Капитан, как вы думаете, ребята, вы могли бы обеспечить вооруженный эскорт, когда мы будем выполнять эту миссию по поиску, и, может быть, сможете как-то прикрыть моих ребят?
Мне показалось, что это была несколько безумная просьба. У нас было три «Лендровера» с открытым верхом и без брони, которые были расстреляны к черту. Его люди действовали на тяжелобронированных боевых машинах пехоты «Брэдли», каждая из которых имела 25-мм пушку M242. Для нас было бы немного сложно обеспечить им какое-нибудь прикрытие. Но я сказал ему, что мы сделаем все, что в наших силах, хотя, скорее всего, в любой момент нас перебросят на другую миссию.
Мы попрощались, и в течение пары часов мы с ребятами занимались оценкой повреждений и проверкой машин, готовясь к отъезду. Наша позиция продолжала подвергаться спорадическому, но неточному обстрелу, но мы не обращали на это особого внимания. Мы оставили разбираться с этим морским пехотинцам.
В какой-то момент по дороге к нам навстречу с грохотом проехал желтый мусоровоз. Он остановился на приличном расстоянии, и пара парней с длинными сальными волосами высунулись из окна и разрядили АК-47 в нашу сторону. Все это было немного смехотворно по сравнению со смертельным прорывом из Калат-Сикара, и мы не придали этому слишком большого значения.
Грузовик снова тронулся с места и набирал скорость, пока не помчался в сторону позиций США на передовой. Одна из «Брэдли» дала очередь и разнесла грузовик на куски из своей пушки М242. Было только правильно, что они по нему врезали. Он вполне мог быть начинен взрывчаткой, поскольку эти иракские боевики выполняли задание смертника.
В 01.00 мы получили ответ из штаб-квартиры Следопытов на наше текстовое сообщение. Нам было приказано вернуться на базу. Дез провел все утро, подправляя, разговаривая и латая Пинки, а другие ребята помогали, чем могли. Пока мы не торопились, он рассчитывал, что они благополучно доберутся до базы.
В 01.30 мы выехали, направляясь обратно в Насирию и по Аллее засад. Когда мы это делали, в противоположном направлении двигался длинный поток машин Корпуса морской пехоты США. Я предположил, что они готовились к большому наступлению на север. Мы увидели, как вперед выдвинулось штабное подразделение полковой боевой группы 2 (RCT-2) — те же ребята, с которыми мы разговаривали перед первым въездом в Насирию. Мы остановились, чтобы поговорить с их оперативным офицером.
Он одарил нас ослепительной улыбкой и сердечно поблагодарил. Информация, которую мы предоставили, была динамитом, сказал он нам. Она использовалась для обнаружения, обездвиживания и разгрома иракских позиций на всем протяжении трассы № 7 к северу от их линии фронта. К тому времени, как мы добрались до южной окраины Насирии, мы начали немного расслабляться и получать удовольствие от поездки. Эта территория принадлежала Корпусу морской пехоты США, и на многие километры в любом направлении вряд ли мог находиться враг.
Стив повернулся ко мне и прокричал комментарий с наигранным американским акцентом:
— Знаешь что, приятель, через несколько недель мы будем на Ли-цес-тер Сквер, встречать любовь всей нашей жизни в «Шедоу Лаунж».
— Приятель, я никогда так сильно не нуждался в Смадже в его костюме Элвиса, как сейчас! — крикнул я ему в ответ. — Черт возьми, я даже собираюсь, на хрен, спеть…
Мы все трое смеялись.
Когда мы ехали на юг по трассе № 8, я обнаружил, что у меня в голове крутятся слова из песни «Гроув Армада» «Hands of Time». Это классный, сочный трек, который как бы воплотил мои эмоции прямо сейчас. Я испытывал чистую, тотальную радость от того, что я жив, и от того, что пережил непереживаемое.
Плюс было кое-что еще. Возможно, мы и не достигли цели миссии, аэродрома Калат-Сикар, но без предупреждения попали под шквал вражеского огня, и в итоге нам пришлось вести разведку боем примерно на 200 километрах территории противника. При этом мы обнаружили то, что составляло две иракские дивизии, спрятанные в пустыне к северу от Насирии. Мы внесли свой вклад, чтобы поколотить их, и теперь американская авиация собиралась нанести им сокрушительный удар.
Морские пехотинцы США теперь знали, что их ждет впереди, и они были предупреждены координатами каждой позиции. Так что, хотя мы, возможно, и провалили нашу миссию, я считал, что мы сделали там что-то довольно экстраординарное. Мне нравился американский народ и его вооруженные силы. Я тренировался бок о бок с ними и служил бок о бок с ними, и меня согревал их щедрый, открытый дух. Я был благодарен за то, что мы помогли не дать выбить из них все дерьмо некоторым из этих молодых морских пехотинцев США, когда они продвигались к северу от Насирии.
Мы смогли добавить нечто неисчислимо ценное к их военным усилиям — сверхточные разведданные. К тому же я видел, насколько мы подняли их моральный дух, просто находясь там. Они получили мать всех избиений в Насирии. Им надрали задницы, а головы опустили. Они зализывали свои раны, когда внезапно из темноты появилась куча сумасшедших. Мы были там, далеко впереди, принимая бой с врагом. «Ууу-йя!» как говорят в Корпусе.
Пока мы мчались на юг, припев песни «Гроув Армада» «Hands of Time» продолжал звучать у меня в голове. Текст песни говорит о невозможности повернуть время вспять. Что ж, я ни о чем не жалел. Это была хорошая миссия. Может быть, не та, к которой мы стремились, но все равно это миссия всей нашей жизни. Как заместитель командира Следопытов, я гордился тем, чего мы достигли. И я был рад, что каждый человек в моем патруле вернулся домой живым. Я бы не хотел поворачивать время вспять, даже если бы это было в моей власти.
Было 22.00, и к тому времени, когда мы вернулись в штаб Следопытов, наступила кромешная тьма. Мы почти не спали несколько ночей и несколько часов подряд были в пути, сражаясь за свою жизнь. Мы были полностью