Читать интересную книгу Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Ты здраво рассуждаешь, магос, ты цитируешь Кодекс, чье учение дорого всем, кто носит доспех Адептус Астартес. Ты хитер, но одной лишь хитростью тебе не удастся убедить меня. Нужно больше подробностей. — Гальт наклонился вперед. — Где необходимо установить это устройство? Покажи мне.

Скиталец повернулся. Одна из его частей увеличилась до огромных размеров, вытолкнув границы корабля за пределы зала. Детализация ухудшилась, на карте появилось много пустых пятен. На одном из таких пятен мерцал красный череп.

Гальт коротко кивнул:

— Это возможно. Место находится вдалеке от гнездовищ улья. Кластрин, я правильно понимаю, что телепортация невозможна?

— К сожалению, это так, брат-капитан. Материя не сможет заново образоваться из-за солнечного излучения и энергетических колебаний в самом скитальце.

— В таком случае нам необходимо проникнуть внутрь с обшивки. Вот отсюда, — Гальт указал пальцем на доступную точку корпуса на хребте корабля. — Им придется прорезать путь внутрь. Абордажные торпеды привлекут к себе слишком много внимания. Необходимо будет одно отделение терминаторов, максимум — два. И им придется двигаться быстро. Три километра в глубину… Хм-м-м… — Гальт откинулся назад и прищурился. — Однако это возможно. Как ты считаешь, владыка Цедис?

— У Кроповопийц нет свежего опыта участия в таких боях, — ответил Цедис. — Хотя мы и сражались с генокрадской угрозой во многих мирах, последняя битва в космосе произошла четыре набора новобранцев назад. Я положусь на опыт твоего ордена в недавних столкновениях. Предлагаю именно тебе взять на себя ответственность за исполнение первой операции, брат-капитан Гальт. Выбери одного из своих воинов, чтобы возглавить ее, а я предоставлю отделение моих братьев под твое командование.

— Это честь, владыка магистр.

— Это благоразумие, владыка капитан. Я — гордый воин, но не позволю моей гордости затмить рассудок.

— Когитатор-лексмеханик Нуминистон будет сопровождать вас, — сказал Плоск.

— Это невозможно, — ответил Гальт.

— Это необходимо, — возразил Плоск. — Я сомневаюсь, что даже твой магистр кузницы обладает знаниями, необходимыми для активации сейсмического зонда и получения от него всей необходимой информации.

Гальт посмотрел на показатели, пляшущие в воздухе неподалеку от механизма «Имагифер Максимус».

— Только терминаторская броня защитит от такого уровня радиации, лорд-магос. Ты наверняка погибнешь.

— Я выживу. Плоть слаба, но во мне осталось мало плоти, — проскрипел Нуминистон. — Вы обнаружите, что моя броня предоставляет достаточный уровень защиты. У нас есть свои способы.

— Хорошо, — нехотя согласился Гальт, — но я не собираюсь нести ответственность за твою судьбу. Ты сам отправляешься на разведку и сам отвечаешь за любые события, которые могут с тобой произойти.

— Я согласен, — ответил Плоск.

— Я пойду с ними, — произнес Кластрин, — моя броня также предоставляет достаточный уровень защиты.

— Как пожелаешь, магистр кузницы, — сказал Гальт. Он был доволен, что технодесантник вызвался сам. Приказать Кластрину фактически означало бы открыто заявить, что Гальт не доверяет техножрецам.

— Кто возглавит эту операцию, владыка? — спросил Кластрин сдвоенным голосом.

Гальт не ответил. Это мог быть только один человек, даже если операция предвещала его смерть. Один человек, сражавшийся с ксеносами по всему сегментуму, включая пять удачных зачисток скитальцев.

Сержант-ветеран Волдон.

Глава 5

Операция первая

Гальт стоял у окна парадных покоев, почти не обставленных мебелью. Капитан снял броню и переоделся в простую орденскую робу. Он лениво перебирал в руках свою подвеску. Окна комнаты выходили на правый борт — противоположную от скитальца и солнца сторону. Сквозь собственное отражение Гальт видел звездный пейзаж, который он за свою жизнь узнал со всех сторон. Капитан знал, как пейзаж менялся в зависимости от положения в сегментуме Ультима. В пустоте, вдали от загрязненной атмосферы, звезды всегда казались такими сильными, горящими вечным, негасимым светом, будто космос был местом настолько чистым, что свет мог беспрепятственно путешествовать во все его уголки. Опыт говорил капитану, что это не так, что этот чистый свет освещал неисчислимые кошмары и существ, которые уничтожили бы человечество, выдайся им такой шанс. Вселенная была совсем не доброй, несмотря на красоту сияющих звезд.

Гальт задумался о том, сколько же времени прошло с того момента, как его впустили в залы мертвых и показали вселенную, которую он и представить себе не мог. Долгие годы и множество войн отделяли члена ордена от мальчишки, которым он был. Мальчишки, который верил, что звезды были глазами судей Императора, всегда оценивавших людей по деяниям, описанным на коже, и выбиравших самых благородных, чтобы представить их самому Небесному Императору после смерти.

Теперь он знал, что это не так, но часть его все еще верила. И он, и все остальные продолжили отмечать деяния на коже, даже после того как узнали истинную природу звезд. Они все еще ожидали, что Император будет судить их по этим отметкам. Кроме этого, Гальт знал, что Император был человеком. Человеком, чье наследие он нес в своем измененном теле. Но при этом Владыка Человечества был для Гальта и Богом. Он никогда не мог полностью отстраниться от этой веры, и каждый визит в Тень Новум только усиливал ее. Узы между Новадесантом и их братьями в Ультрамаре постепенно слабели, как все слабеет со временем, и Новадесант уверенно шагал вперед по дороге к почету.

Гальт предполагал, что Кровопийцы ощущали себя примерно так же. Они тоже двигались своим собственным путем, все дальше от обычаев породившего их ордена. Однако он никогда не встречал Кровавых Ангелов, поэтому не мог сравнивать наверняка.

— Разве не могут две сущности жить в одном теле? — пробормотал он. Гальт потер свою новую татуировку. Он надеялся, что Император будет доволен ей, и в тот день, когда Гальт, наконец, увидит своего господина для последнего подсчета деяний, Новадесантника посчитают достойным вступить в легионы мертвых героев, которых Император созывает для последних дней. У капитана было предчувствие, что происходящее сейчас на орбите Джорсо может сильно на это повлиять.

Он снова задумался, не спросить ли совета у магистра ордена Гидарикона с помощью астропатического послания, но решил не делать этого. Капитаны Новадесанта большую часть времени действовали в одиночку, и ожидалось, что они могут сами принимать решения. Для него это было вдвойне актуально. Гальт был первым капитаном и потенциальным кандидатом в магистры ордена, командующим всеми Новадесантниками. Он не знал, чем заслужил такое повышение. Пост капитана принадлежал ему по праву, Гальт был уверен в своих способностях. Но мог ли он когда-нибудь стать магистром? У него было слишком много сомнений, и они касались слишком многих вещей.

Часы зазвонили, напоминая о времени вечерних размышлений, но медитацию пришлось отложить. У Гальта были другие дела. Ровно в назначенное время раздался стук в дверь.

— Войдите! — сказал капитан.

Дверь скользнула назад, и вошел мажордом Полячек. Он низко поклонился:

— Владыка первый капитан, владыка сержант-ветеран Волдон прибыл на встречу с вами.

— Благодарю. Впусти его.

Полячек еще раз поклонился и вышел. Мгновение спустя в комнату вошел Волдон. Поверх робы он надел тот самый кушак, который Гальт видел в Тени Новум. По спине капитана пробежал холодок, и ему пришлось приложить усилия, чтобы оставаться спокойным.

— Брат сержант-ветеран Волдон, — обратился к пришедшему Гальт. Он шагнул вперед и сжал предплечье своего старого наставника.

— Мантиллион, как ты?

— Я думал, что все это знают, — ответил Гальт. — Разве ты — нет?

— Все знают, как чувствует себя наш лидер, наш владыка капитан. Но я имел в виду, как ты сам? Как чувствует себя человек Мантиллион Гальт?

— Капитан и Гальт… это один и тот же человек, брат.

Волдон почесал старый шрам на голове, разрезающий абстрактное изображение чужеземного воина, гибнущего под ударами цепного меча сержанта.

— Всегда есть место для самого себя, даже внутри таких, как мы. Если мы не будем думать самостоятельно, то перестанем быть полезными инструментами и проводниками воли Императора.

Гальт покачал головой:

— Возможно, если избегаешь звания капитана…

— Именно поэтому я им и не стал, — ухмыляясь, ответил Волдон.

— Пожалуйста, присядь.

Волдон и Гальт сели за единственный стол в комнате. Та немногая мебель, что украшала ее, представляла собой прекрасные предметы старины, отобранные в Ульграмаре и на Гоноруме. Гальт вынул пробку из стоящего на столе графина с тонким горлышком и налил желтого вина в два небольших бокала.