Все у него ладилось. Даже смог заинтриговать эту зубрилку Светку Пташку, позвонив ей по телефону и пообещав потрясающую новость. Светка была одноклассницей Олега. Он к ней относился вообще-то безразлично. Его даже раздражали широко раскрытые наивные глаза и глупейшая привычка к месту и не к месту говорить «да?». Этим своим еда?» она могла кого угодно вывести из терпения. Нет, Светка явно не занимала его воображения. А вот на выпускном вечере, когда повел танцевать и почувствовал ее в своих руках, туго обтянутую скользящим шелковым платьицем, с ним начало твориться что-то непонятное. Он увлек Светку в менее освещенную часть зала, танцевал, не уступая ее никому, вплотную прижимаясь к ней, когда не было поблизости педагогов. А она лишь краснела и делала робкие попытки отстраниться. Он, конечно, и не знал, и не думал о том, что Светку удерживает возле него любовь, что ее тоже волновало впервые испытанное ощущение мужской близости и потому она не убегала от него.
Ободренный ее молчаливым непротивлением, он шептал у нее над ухом: «Смоемся в класс? У меня ключ есть...» Она поднимала на него свои наивные. глаза: «Да?» И это «да» означало «нет». Только он уж понял, что ее «нет» не твердое. Перехитрив дежурных, они все же пробрались в класс. Светка в полумраке отыскала свою парту, уселась, по-ученически положив перед собой руки, указала Олегу на другую парту: «Твое место вон там». «Было когда-то, — ответил он, — а теперь рядом с тобой». И, не рассчитав, ткнулся губами ей в нос. «Ты что? Ты что? — зашипела Светка. — Это же наш класс. Посиди просто так. Но Олегу сидеть просто так было вовсе не интересно. И она, видимо, решив, что обиделся, прислонилась к нему, зашептала: «Я тебя еще в восьмом классе полюбила. Все тайком посматривала...» Олег тут же нашел ее губы, и она притихла. Он обнял ее. привлек к себе, но, когда скользнув рукой по коленям, она вдруг чмыхнула, с трудом сдерживая смех. «Сопишь, как паровоз», — сказала обескураженному Олегу. Сняла его руку с колон, озабоченно добавила: «Ну, хватит. Праздничное платье все измял...»
Потом они еще несколько раз встречались. Последнее время все реже — она начала готовиться к поступлению в мединститут.
Вот эту Светку и ждал Олег, чтобы сообщить ей, как он все просто и быстро переиграл. Решился-то он на такое не без ее участия, ведь это она когда-то обронила что-то но поводу его фотогеничности.
Светка пришла с книгой — физикой. Можно было подумать — учить здесь у него собиралась. И будто таская с собой учебник, само собой постигнешь заключенную в нем премудрость.
— А это для отвода глаз, — поняв его насмешливый взгляд, шепнула Светка. — Чтоб мать не ворчала.
— Чего шепчешься? — сказал Олег. — Никого нет. Предки — тю-тю. На курорт махнули.
Услышав, как защелкнулся замок, Светка нерешительно задержалась в передней. Но Олег положил ей руку на спину, легонько и настойчиво подтолкнул в комнату.
Она сразу же увидела, что журнальный столик был не на своем обычном месте, а вплотную придвинут к трюмо. В зеркале отражались бутылка вина, два фужера, вазы с конфетами и яблоками, пепельница, в которой дымилась сигарета. К столику приставлены два кресла.
— Что это? — удивилась Светка.
— Как в лучших домах Филадельфии. — Олег сделал широкий жест, играя роль гостеприимного хозяина. — Что вам угодно? Телек?.. Маг?.. Есть новая лента Высоцкого.
— Нет, в самом деле, у тебя праздник?
— Репетирую, — загадочно отозвался Олег. Включил магнитофон, подвел Светку к столику, провозгласил: — Для начала — по бокалу вина.
— Да? — сказала Светка. — А зубрить кто будет?
— Деревня! — возмутился Олег. — Готовишься в мединститут и не знаешь, что медики пьют спирт, курят, потому что без этого им никак нельзя. Вот побудешь в анатомке возле трупов — тогда скажешь.
Светке, конечно, не хотелось быть «деревней».
— Разве немножко? — сказала она. — Да?
— Оно сладкое, — заверил Олег. — К тому же, если б ты знала, за что мы пьем... А все началось с Ростислава нашего. Посмотрел на него, подумал: стоило кончать институт, чтобы всю жизнь с коксом возиться! В этой грязи! И я сказал себе: «Ту би ор нот ту би!..» Теперь жду вызова из ВГИКа.
— Да? — Наивные глаза Светки расширились еще больше, — Поздравляю, Олежка.
Она действительно обрадовалась и, чтобы не огорчать Олега, выпила. Вино в самом деле было не противным, а спиртной привкус перебила конфета, которую Олег, заблаговременно развернув, сунул ей в рот. Сидя в креслах, они видели себя в зеркале. Олег кривлялся: то нахмурится, то улыбнется, то гневно сверкнет глазами или изобразит, будто убит горем. Светка хихикала, порозовевшая от выпитого вина, слегка захмелевшая.
— Надо отрабатывать мимику, — пояснил Олег. — И готовить монолог.
— Да? — отозвалась Светка и удивленно, и восхищенно. — Ты этот выучи: «Эх, тройка! Птица-тройка!..»
— Чепуха, — сказал Олег. — Старье. Надо что-то модерновое. — И покосился на ее до половины бедер открытые ноги.
Светка перехватила его взгляд, начала тянуть подол к коленкам. Только ничего из этого не получалось — прибежала ведь в мини-сарафанчике. А Олег, видя ее напрасные старания, усмехнулся:
— Серая ты, Пташка. — Подхватился. — Сейчас кое-что покажу.
Подвывали гитарам битлы. Запись была с десятых рук, магнитофон — включен не на полную громкость. Светка отстукивала каблучком такты и грызла яблоко. Возвратился Олег, раскрыл перед ней пайку:
— Смотри, чтоб имела представление, — сказал назидательно. — Зарубежка.
В папке были вырезки из иллюстрированных заграничных изданий — цветные рекламные фотографии. С них улыбались красавицы, едва прикрытые одеждой, в пляжных костюмах, в ажурных, ничего не утаивающих купальниках, и вовсе обнаженные. Снимки — яркие, красочные. На них цвело, дразнило своей откровенной доступностью совершенное, красивое, молодое женское тело.
— Видишь, — торжествовал Олег.
Они, конечно, не задумывались над тем, что так рабыни буржуазного общества вынуждены зарабатывать свой хлеб во всевозможных рекламных бюро, что с этих портретов улыбается человеческая беда, что это кричит распятая целомудренность, униженная и оскорбленная женская стыдливость.
— Видишь! — повторил Олег. — Не боятся показать себя всему миру, а ты... коленки свои прячешь. Просто насмешила.
— Ну и смотри, если тебе нравится. — Светка храбро поддернула сарафанчик, но предупредила: Только не приставай. Да?
— Красивые ноги, — сказал Олег и отвел глаза — Светкино предупреждение еще имело силу. — У этой вот, что пьет кока-колу, точно такие. Давай и мы с ней за компанию.
— Давай, — согласилась Светка. «Серой* ей тоже не хотелось быть, тем более уже знает: это вино вовсе не крепкое.
Они пили и смотрели на