Читать интересную книгу Мальчик из Фракии - Василий Колташов

«Почему он говорит „как“?» – подумал Амвросий.

– Меня отец не отпустил… – грустно признался Невзор.

– У-у! Так ты ничего и не видел?

– Погоди, Вторяк, – прервал его Идарий. – Всякий свое видел…

Они расселись на траве, сбоку от крыши одного из низких жилищ. Высокие дубы накрывали их своими тяжелыми ветвями. Идарий по-порядку принялся рассказывать обо всех приключениях выпавших на долю товарищей за лето. Сын медвежатника удивленно кривил рот, слушая необычную повесть. «Разве можем мы стать друзьями, а не просто помириться?» – спрашивал он себя. Ни Велес, ни другие боги не могли ему ничего подсказать.

Амвросий и Вторяк изредка прерывали друга, внося дополнения в рассказ. Вспомнилось отбытие из городища, боевой настрой и детские еще иллюзии. Потом настали дни пребывания в горах и первые стычки с хорватами. Невзор живо воображал как мальчики покинули карпатскую крепость, где их оставил Рыва, как шли много дней, как приняли постриг воинов и наконец добрались сюда. Он сам видел разоренные селения, видел счастье на лицах освобожденных отцом пленников. Воины лишь дважды брали его с собой. Его делом было охранять охотничий поселок. Другие подростки также стерегли прятавшихся женщин, стариков и детей, пока взрослые мужчины сражались.

Пожилая женщина вынесла на улицу глиняный кувшин с квасом.

– Готовь медвежатину, сынок! – крикнул Сом. – Надо покормить гостей, да и про наших храбрецов не забывай.

Невзор вскоре принес ребятам несколько лепешек и два влажных куска соленого мяса. Идарий проворно разделил солонину и хлеб. Принялись жевать. Медвежатина была предварительно отмочена и не казалась очень соленой. Вскоре мальчикам достался и квас, холодный и терпкий. Его принесла хмурая седая женщина.

– Бабка моя, – пояснил Невзор. – Ух и злая!

– А где теперь Деян? – поинтересовался Идарий.

– Ага! – мотнул головой Вторяк. Он отчаянно старался вытащить застрявшую в зубах жилку.

– С того времени как старейшины отказались на лето Рыве людей дать, а вы ушли, он тут был. В поле работал. В лесу мы с ним даже встретились, когда я за медом ходил. Потом авары пришли, прокляни их Чернобог! Вот тогда война и началась. Мы все узнали от беглецов что князь погиб. Вскоре Всегорд заперся в городище.

– Это мы слышали… – перебил Невзора Вторяк.

– Пускай говорит, – вмешался Амвросий.

– Да чего рассказывать? Он на Маренином болоте сидит. Баб и детей сторожит. Мало ли что… Все взрослые общинники в отряды собрались, там и отец его. Селения брошены, а люди… Кто в лесах как мы, а кто на болоте. Завтра вас туда отведу. Хотите?

Ночь в сырых землянках прошла спокойно. На рассвете Невзор разбудил товарищей. Напились из бочонка кваса, захватили побольше солонины. В полдень вышли к болоту. Остановились перекусить. Еще раз бросили взгляд на могучие деревья оставленные позади. Из водянистой земли росли тонкостволые березы. Стертые кожаные башмаки и лапти хлюпали в зеленоватых лужах. Жужжали комары.

– Сколько еще идти? – проворчал Вторяк. Он пожалел, что отправился на болото с остальными.

– Ты что чертей испугался? – коварно прищурился Невзор. – Отстанешь, так они тебя быстро в смертельное место заманят. Видал я их! Страшные твари, зелены с желтыми клыками и рыла у них свиные.

Племянник Даврита проглотил слюну и с опасением посмотрел вдаль. Редкие кустарники, кочки и мутная булькающая жижа сливались впереди с туманным горизонтом. Не встречалось больше ни единого тонкого деревца. Странные звуки издавала вода.

– Видал пузыри? Это мертвецы дышат, кого духи здешние в глуби утопили, – серьезно пояснил Невзор, делая вид будто не замечает как побледнел Вторяк.

«Он и правда болотных чертей боится», – подумал Амвросий. Он давно перестал серьезно относиться к рассказам о всевозможных духах. Насмешливые замечания Валента научили мальчика меньше доверять невероятным рассказам. То, чего он не видел, могло оказаться совсем иным, если вообще существовало.

Идарий незаметно подмигнул другу. Он считал, что все страшные легенды созданы как раз для того чтобы научиться не бояться. Только наш страх, говорил он, предает силу злым духам. Сами они не способны ни на что, иначе давно одолели бы богов.

– Может мы плохой день выбрали… Не вернуться ли?

Идарий расхохотался, глядя как Вторяк силится придать лицу выражение отваги. Он похлопал товарища по плечу и рассказал откуда по его мнению черпают силы черти и другие невидимые твари.

Юный римлянин слушал размеренную речь друга и размышлял. Он надеялся увидеть Дельфину, еще раз заглянуть в ее небесно-голубые глаза. Ожидал найти в них покой и нежность. «Конечно она должна быть со всеми в лагере на болоте! Она наверняка похорошела за лето, стала еще красивей. Как она, должно быть, напугана всеми невзгодами этой войны. Обрадуется ли увидев меня? Улыбнется ли?» Он мечтал о ней, не зная даже что делать со счастьем, которое могла подарить взаимность.

Невзор неожиданно остановился. Ткнул влево длинным шестом.

– Вон видите на островке кривое дерево растет, все во мху. Знак это старый. От него гуськом пойдем. Топь тут. Впереди я, а вы по одному позади. Запомнили сюда путь? Дальше запоминайте, кроме меня кто еще покажет?

Сын медвежатника был доволен собой. Душа его пела: он нашел наконец друзей, тех кто не задирал его обидными фразами, а слушал и был готов помочь. Грустное время одиночества оставалось позади.

Мальчики подвигались дальше. Слышались трескучие голоса жаб и лягушек. Ноги мокли в зеленой пахучей каше. Солнце пекло, забыв об исходе жаркой части года. Вскоре ребята увидели вдали заросли. Остановились. Сын медвежатника приложил ладони ко рту и криком утки оповестил сторожей о приходе своих.

– Добрались, – заметил Идарий. Улыбнулся Вторяку: – Без всяких болотных чертей дошли, через самую жуткую топь.

– Это верно… – согласился тот.

Амвросий оглянулся, опершись на посох. Он попробовал смерить взглядом пройденное расстояние. Неразличимой серо-зеленой полосой лежал лес. За ним в сутках пути расположилось городище Магуры обложенное аварами. «Как там Валент? Как красавица Ирина с братцем, Рыва и остальные?» – мысленно вопрошал мальчик. Вновь в его памяти всплыли сцены увиденной недавно битвы: враги карабкались на стены, гремели барабаны кагана и гудели рожки защитников. «Перун дай им сил удержать город!»

Невзор повторил свой клич.

– Ну? – спросил его Идарий.

– Идем!

Они выбрались на сухую поверхность. На открытом месте, возле молодой ивы их окружил десяток подростков вооруженных копьями и дротиками. Среди них Амвросий сразу узнал Деяна.

19

В лагере общинников горели костры. Огонь разводили ненадолго только под вечер. Почти весь скот несколько смелых пастухов отогнали далеко. Люди остались в шалашах посреди болота. Собрать урожай они не успели: рожь и пшеница достались воинам каганата. Селение сгорело дотла. Перебивались беженцы дичью, простыми супами, лепешками из кореньев и болотными травами. Остров приютил около двухсот человек.

По дороге к тайному поселению Деян поведал о невзгодах своего рода. Пятеро мужчин погибли в стычках с хорватами. Среди них один оказался его братом. Все, кого старики сочли в достаточных силах, ушли воевать в леса.

– А вы как тут очутились? – спросил темнобровый мальчуган Ёрш, ростом чуть пониже Деяна.

– Верно!? Разве не всех кто в городище живет авары обложили? – поддержал другой паренек.

Идарий принялся рассказывать. Он приукрашивал все эпизоды недавних приключений, отчего Вторяк с удовольствием надувал щеки. Ребята расселись возле огня, отгонявшего насекомых. Невзор отдал загорелой худощавой женщине медвежье мясо и вернулся к товарищам. Приятели Деяна не скрывали своего восторга от прозвучавшей повести. Юный римлянин почти не слушал, что они говорили. Он искал глазами знакомый профиль среди мелькавших фигур. Здесь ли сейчас Дельфина? Хватит ли у него духу подойти к ней и заговорить? Помогут ли в этом Эрот и Лада?

Она появилась внезапно. Вышла с подругой из какого-то шалаша. Обе они держали ведра. Говорили о своем. Не замечали мальчишек на краю лагеря. Как взрослые, заняты они были собственным делом.

Дельфина мало изменилась с весны. Она подросла. Манеры ее сделались менее резкими, но взгляд остался смелым. На ней было старое льняное платье. Яркий амулет из расписанного дерева висел на груди. Вместо двух кос появилась одна, еще более пышная. Щеки девочки были румяны. Пунцовый ротик приоткрывался так притягательно, когда она говорила.

Амвросий не мог отвести взор. В груди его ныло. Глаза болели от едва сдерживаемых слез отчаянья. Она не заметила его! Он сидел от нее всего в десяти шагах, а она даже не посмотрела в его сторону. Как мог он теперь подойти к ней? Она не могла не видеть его? Может быть ей хотелось не замечать его настойчивый взгляд? «Пусть так! Тогда я вижу ее в последний раз. Никогда больше я не посмотрю в ее сторону».