Читать интересную книгу Веду бой! Смертный бой - Федор Вихрев

Здание эстонского погранконтроля было разнесено в клочья. Нет, не снарядом. Неаккуратный водила головного танка не удержал машину на ровной дороге и нечаянно — совершенно нечаянно! — зацепил бортом строение.

Эстонские погранцы, несмотря на пресловутую тормознутость, оттуда выскочили очень быстро. И теперь растерянно смотрели на грохочущую металлом колонну российской бронетехники.

И с каждой машины наша бравая пехота что-то орала, улюлюкала и свистела погранцам. Те даже и не думали отвечать.

Внезапно что-то в душе вдруг произошло, словно теплая волна какой-то гордости. И я тоже не удержался и крикнул:

— А до Таллина далеко?

Сидевшие рядом бойцы дружно заржали.

Водилы же продолжали хулиганить.

Дорожные знаки не трогали. А вот указатели с надписями на эстонском непременно роняли.

Ну, ничего. Наши ваишники новые поставят. На русском теперь.

Самое смешное, когда мы шли по трассе А-20 и проходили населенные пункты различного калибра, эстонцы выходили к обочинам и молчали. С какой-то обреченностью на лицах стояли и разглядывали несущиеся мимо танки, БМП, БТР, грузовики…

Вот так вот едешь — а на обочинах манекены стоят. Не злятся. Не радуются. Просто стоят и смотрят. Как суслики, честное слово!

На первой машине мужики подняли трехцветный российский флаг. А вот наш мехвод номер отколол…

Где-то под Кохтла-Ярве бойцы вдруг закопошились. Вытащили палку, сноровисто натянули на нее…

Красный флаг с серпом и молотом яростно заколыхался на балтийском ветру!

Веселуха началась, когда мы в Таллин вошли. Ох, и мат висел, когда колонна попыталась в Старый Город выползти. Улицы узкие, кривые. Немцы, блин, понастроили в свое время. Или это датчане были? Хотя… Какая разница? Технику пришлось оставить, и пехом, пехом.

Выползли на Ратушную площадь. Вот тебе и Старый Томас, вот тебе и сама Ратуша.

Из окон, из подворотен — да отовсюду! — торчали любопытствующие морды эстонцев.

Фил окликнул меня:

— Смотри! Гостиница какая-то! «Scandic Palace» вроде…

— Ага. Скандинавский палас. И как они тут живут? Все не по-человечьи называют! Надо же, гостиницу в честь ковра назвали, — откликнулся кто-то из бойцов.

— Лех! Пойдем, позырим! Может, там Интернет есть?

Браво перекинув «калаши» через плечо, мы потопали по брусчатке к этому самому «скандинавскому паласу». Бойцы наши усаживались вдоль стен, пугая автоматами местных, высыпавших на улицы, ротозеев.

Но дойти мы не успели.

С одной из улочек на площадь внезапно вышла колонна. Шли какие-то старичеллы в мундирах под красно-бело-красными знаменами и орали:

Die Straße frei Den braunen Bataillonen,Die Straße frei Dem Sturmabteilungsmann!Es schauhn aufs Hakenkreuz Voll Hoffnung schon MillionenDer Tag für Freiheit Und für Brot bricht an.

Фил тут же начал щелкать своим фотиком, а я машинально снял с предохранителя свой «калаш».

Бойцы наши отреагировали так же. В смысле, «передернули затворы».

Передние ряды демонстрантов внезапно остановились. Задние продолжали напирать, не сразу сообразив — что происходит. Эстонцы, че!

И песня медленно затихла. На площади воцарилось молчание. Гражданские куда-то внезапно рассосались.

«Сейчас прольется чья-то кровь…» — мелькнула у меня в голове какая-то цитата из какого-то фильма.

И тут Фил внезапно заорал:

— «Расцветали яблони и груши. Поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, на высокий берег, на крутой…»

И, закинув на спину автомат, пошел навстречу старым эстонским придуркам, продолжая щелкать своей «фаллической дурой».

На какой-то миг мне показалось, что вся площадь, весь город, да что там, весь мир — просто вымерли все.

И что-то тут и меня подкинуло, и я пошел вслед за Филом:

Пусть фриц помнит русскую «катюшу»,Пусть услышит, как она поет!Из врагов вытряхивает души,А своим отвагу придает!

Этот куплет мне дед пел. Его нет в официальной версии. А вот у меня есть.

Внезапно за спиной загрохотал КПВТ. Очередь прошла поверх голов нацистских ветеранов, выбивая кирпичную пыль из старинных домов Таллина.

А потом бойцы наши вдруг заорали «УРА-А-А-А!!!» и бросились на эсэсовских стариков. Впереди бежал наш мехвод Лешка Глушков с тем самым красным знаменем. И вот честное слово даю. Никто не хотел инвалидов фашистских бить прикладами. Русские солдаты — люди добродушные и отходчивые. Мы их просто попугать хотели. Мы же не рассчитывали, что половина бывших вояк из двадцатой гренадерской дивизии СС страдает на старости лет недержанием кишечника? Ну, парочка еще копыта откинула от инфаркта. Мы-то тут при чем?

И никого мы танками не давили. Танки и прочие БМП в город не вошли. Больно надо еще на них моторесурс тратить…

— Мехвод! — крикнул Глушкову довольно хохочущий Фил. — А ты почему свою лошадку бросил?

Тот тем временем сунул свой красный флаг наиболее гордому эсэсовцу и заставил его маршировать по площади, распевая гимн Советского Союза. «Союз нерушимый республик свободных…» От страха у эстонца даже акцент пропал.

— Товарищ лейтенант! Я первый раз за границей! Попросил ребят присмотреть! Когда я еще в Таллине побываю?

Хочешь посмотреть мир? Совершенно бесплатно? Программа «Все включено!». Генеральный спонсор — Министерство обороны Российской Федерации.

Вечером этого же дня полковник Российской армии Виктор Сенников, комендант города Таллина, столицы новоявленной Эстонской области, отдал первый свой приказ:

«Перенести Бронзового солдата на прежнее место. Все расходы возлагаются на принимающую сторону».

Долго мы задерживаться в столице Эстляндии не стали. Командование оставило небольшой гарнизон и отправило нашу колонну дальше. Единственное, что успели мы — распечатать-таки несколько фоток в той самой гостинице. Фил умница. Когда побежал на престарелых нацистов — щелкал на бегу. Исторические кадры должны получиться.

Особенно меня впечатлил один — перекошенное лицо какого-то старика. В глазах эсэсмана плескался дикий ужас, а из искривленного рта стекала струйка слюны. Ну и кающийся хрен с красным флагом в руках, покорно поглядывающий на чумазого мехвода, — тоже хорош.

Сволота, блин.

А потом колонна двинулась дальше на запад. Что-то там происходило, раз нас так гнали. Очень мне это все напомнило знаменитый бросок десантников на косовский аэродром. Помните, в Сербии тогда? Как мы тогда гордились за нашу армию… А теперь вот сами!

Шли без остановок. Физиология, однако, давала о себе знать. Вы не поверите, но орошение придорожной травы мы производили прямо с брони. Само по себе сидеть на несущейся БМП — довольно сложная штука. Ну а сам процесс слива солдатского радиатора превращался в акробатический этюд. Впрочем, чего-то я увлекся…

Эстонцы по-прежнему бесстрастно стояли вдоль дорог, когда мы проезжали населенные пункты. Стояли и взирали исподлобья.

В русских же хуторах и деревнях нас забрасывали цветами! Честное слово — такое чувство, как будто снимаюсь во фронтовой хронике сорок пятого года. Мурашки по коже! А в одном селе мне разбередил сердце какой-то старик.

Он стоял около своего дома, вытянувшись по стойке «смирно». На старом, еще советском, мундире, блестело несколько медалек — какие точно? — я толком не разглядел. Одну только узнал. «Отважную».

Старик стоял, и рука его дрожала, приложенная к такой же старой пилотке. Левая. Потому как пустой правый рукав был заткнут за поясной ремень. А за низким заборчиком стояла его бабка. Крестилась и кланялась в пояс. Кланялась и крестилась. Старика обдували могучие и вонючие клубы сиреневого дыма от наших машин. Но он не морщился, а даже с каким-то наслаждением вдыхал запах сгоревшего дизтоплива. По морщинистому лицу его стекали слезы.

Следующая за нами «бээмпэшка» вдруг тормознула. Оттуда выскочил какой-то летеха и положил к ногам старика туго набитый солдатский сидор. Потом крепко обнял его и лихо запрыгнул обратно.

Первый раз нас обстреляли на подходе к эстонско-латвийской границе. Из небольшого леска вдруг ударила пулеметная очередь. Слава Богу, пулеметчик оказался неопытным. Очередь прошла выше — слишком ствол задрал. Останавливаться мы не стали. Колонна ощетинилась такой стеной огня, что лесок просто исчез. КПВТ перерезает стволы деревьев не хуже «Хускварны». Гринписа на нас нет… А танки даже не соизволили башни повернуть.

Смелый был эстонец. Смелый, но глупый. Хотя… С другой стороны, разве не так поступали наши деды в сорок первом?

Впрочем, наши деды не сжигали деревни вместе с людьми.

Господи… Какая была вонь! Она перебивала все на свете, когда мы вошли в выгоревшую деревеньку.

Живых там не было.

Это была первая остановка нашей колонны. В вечернем свете мирно заходящего солнца дотлевали остатки домов, сожженных вместе с их жителями.