его. ― Если все было так просто, почему твоя семья не освободила ее?
Неужели все, что он мне говорил, было ложью? Этого не могло быть. Я встречалась с Камиллой. Я видела, как Сабина отреагировала на наши парные узы. Джулиан лгал мне сейчас или… Если это была игра, то не только он один играл со своей жертвой. Они все были частью этого злого розыгрыша. Каждый из них играл со мной, даже Жаклин, Селия и Беллами ― вампиры, которые проявили ко мне доброту. Возможно, если бы я никогда не встретила их, то поверила бы, что вампиры жестоки, как он утверждал. Возможно, я бы проиграла в той игре, в которую мы сейчас играли.
― Моя сестра? ― повторил он, и его высокомерная маска на секунду спала. ― Моя семья склонна к драматизму. Но мы все любим игры, даже Камилла.
― Лжец, ― прошептала я.
Голубые глаза вспыхнули от моего оскорбления, и я оказалась прижатой к стене. Лицо Джулиана было в нескольких дюймах от моего, а его глаза ― цвета чистого оникса. Его губа приподнялась, обнажив клыки. Я ждала реакции своего тела, но там, где я должна была чувствовать любовь, я чувствовала ненависть. Во мне не было желания. Вместо этого меня переполняло отвращение. ― Зачем мне хрупкий, бесполезный человек?
― Что мне может понадобиться от лживого мешка с дерьмом? ― Я зашипела на него.
― Осторожнее, котёнок.
Но сейчас он был именно там, где я хотела. Я закинула свою руку на его, ту, которая прижимала меня к стене, а затем скользнула обнаженными пальцами по его рукаву, пока не нащупала голую кожу. Я впилась в нее, и электричество затрещало, как проволока под напряжением, в месте соприкосновения наших кожных покровов.
А потом я рухнула на пол. Я подняла голову, не пытаясь скрыть свой триумф, и обнаружила его в другом конце комнаты. Он присел, как хищник, готовящийся к нападению, но я не двигалась. Села выпрямилась, улыбка на ее лице сменилась хмурым взглядом.
― Ты не моя пара, ― спокойно сказала я.
Села шагнула вперед, снова натягивая улыбку. На этот раз она казалась неуверенной. Не потребуется много усилий, чтобы стереть ее, но это не помешало ей попытаться снова скормить мне свою ложь. ― Именно это мы и пытались тебе сказать.
Но я не поверила. Уже нет.
― Нет. С этим покончено. ― Я повернулась к ней лицом, потирая ушибленную шею. ― Это не Джулиан.
ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
Джулиан
Вокруг была только тьма.
Я потянулся к Тее в поисках ее света, но там, где она должна была быть, меня встретила только тьма, а затем память вернулась ко мне одной ужасающей вспышкой.
Тея стояла на коленях у моих ног. Кровь пропитала ее кашемировый свитер и текла из зияющей раны на шее. Она умоляла меня продолжать питаться, предлагая себя с полной покорностью, даже когда истекала кровью. А потом…
Она умерла.
Я скрючился, пружины койки застонали под моим весом, я перевалил верхнюю часть тела через край кровати, и меня вырвало жидкой смесью крови и желудочной кислоты. Мое тело вздымалось, а желудок яростно сокращался даже после того, как я почувствовал себя абсолютно пустым. Но образы остались запечатлены в моем мозгу.
Тея жива.
Я произносил эти слова про себя, как заклинание. Я не причинил ей вреда. Я не напал на нее. Воспоминания были ложью. Все это было какой-то игрой или испытанием. Но даже если я и знал это, это никак не успокаивало панику, которую я чувствовал. Привязанность перешла в режим повышенной готовности, и тело физически восстало против моего бездействия, изгнав последнюю кровь, которую я выпил из нее. Теперь, когда желудок был пуст, тошнота уступила место раскалывающейся головной боли, такой сильной, что хотелось, чтобы кто-нибудь отрубил мне голову. Я упал обратно на койку и попытался взять себя в руки. Валяясь без дела, я ничем не мог помочь своей паре. Мне нужно было придумать план. Эта мысль отозвалась колющей болью, словно мой мозг ненавидел эту идею. Я потер виски, разрываясь между тем, чтобы успокоить боль, и тем, чтобы попытаться найти подсказки о том, куда меня забрали.
Был только один путь: выбраться отсюда и найти ее. Поэтому я напряг слух и поморщился, почувствовав еще один горячий укол боли. Не обращая внимания, я настроил слух на окружающую обстановку. Глаза наконец-то привыкли к отсутствию света, и я понял, что причина, по которой мне казалось, что здесь только темнота, заключалась в том, что в этой комнате не было больше ничего, кроме меня и койки, на которой я очнулся несколько минут назад. Ни окон. Никакой другой мебели. Стены были выкрашены в какой-то нейтральный цвет, который я не мог разобрать без света, но казался бежевым.
Я перекинул ноги через край хлипкой кровати, стараясь не задеть то, что выблевал минуту назад, и встал. Мое тело протестовало при каждом движении и было ненормально вялым. Должно быть, Совет накачал меня чем-то или наложил особо сильное заклинание. Но такая магия уже давно не действует. Скорее всего, они ввели какое-то снадобье или успокоительное из колдовских трав, чтобы ослабить меня.
Возможно, чтобы я не убил их.
Но это лишь дало им время. Убийственная ярость снова овладела мной. Когда я понял, что они делают, ― что тело Теи, лежащее у моих ног, было гламуром, ― мое облегчение было недолгим. Всепоглощающая ярость охватила меня. Я раскусил их блеф, и теперь ждал момента, чтобы напасть. Мне удалось ранить первого охранника, который был достаточно глуп, чтобы войти в комнату. Но прежде чем я смог вырваться на свободу, сработало то, что они мне дали, и я не успел замахнуться второй раз.
Тишину нарушило жужжание, а затем щелчок электронного замка. Зажегся верхний свет, и в комнату вошла женщина примерно возраста моей матери, судя по тому, как она держалась. Ее сопровождали несколько охранников. Один из них держал перевязанную руку, и его глаза прищурились, на лице промелькнула злоба. По крайней мере, один удар, который я нанес, был засчитан. Я по-волчьи улыбнулся ему.
― Ты готов перейти к следующему этапу или планируешь покалечить еще одного из моих людей? ― спросила она, щелкнув пальцами в перчатке.
― Это зависит от того, планируешь ли ты снова трахать мою голову, ― ответил я ровным голосом. Раньше я действовал инстинктивно, слишком опустошенный чувством вины и горем,