Чертов зверинец! Разогнав баскеров и устроив пожар, от внимания Графа избавились, да. Но, похоже, переборщили.
Граф не смог разобраться со зверьем своими силами. И вот теперь за спиной ревели военные вертушки, обшаривая местность…
Похоже, вся Пензенская область стоит на ушах. Вертолеты постепенно расширяли круг поисков.
Днем топотушка успевала пройти дальше того места, которое прочесывали военные и гэбэшники… Но это днем. На этот раз вертолет за спиной грохотал уже полчаса и никак не отрывался. Наоборот, подбирался все ближе. Хоть и змейкой, а все равно идет быстрее… Спасал только дождь. Холодный плотный дождь, который делал бесполезным поиск тепловизором с нормальной высоты. В ясную погоду Алике с ее тоннами тремя веса засекли бы по тепловому излучению даже на большом расстоянии. Так сияет в инфракрасном диапазоне, что никакие деревья не прикроют. Но холодный дождь поглощал и рассеивал тепловое излучение – так сильный туман способен съесть свет даже самого мощного авиационного прожектора.
Да и пилоты вертолета искали баскеров, а не слона. Те тоже не шавки, но все же поменьше. Вот вертолет и ходил над самыми верхушками. Это сужало их поле зрения, замедляло поиски. Пока дождь спасал…
Но, похоже, на поиски разбежавшегося зверья бросали все новые и новые силы, и сектор поиска все расширялся и расширялся… А вот Алике все сильнее уставала. Крысы как-то держались, но что толку? Не они же потащат секвенсор.
Да и сам… Давно бы свалился от усталости, если бы не пара таблеток старого доброго экстази.
Рев приближался. На этот раз от него не уйти.
Но, может быть, дождь спасет еще раз?
– Стоп, Алике!
Алике пробежала несколько метров, не замедляя шаг.
Потом неуверенно повернула голову назад – не ослышалась ли? На ее морде опять появилось странное, робко-мечтательное выражение. Словно она очень хотела бы, но все еще не могла поверить, что вот это вот чудовище, гнавшее ее сутки с лишним без остановок, под дождем, с тяжеленным и неудобным грузом на горбу, ни разу не дав не то что пощипать почки с деревьев, но даже просто отдохнуть хоть пяток минут и все подгоняющее вперед, вперед, быстрее и быстрее! – что и вот это вот чудовище вдруг решило дать передышку?..
Эх, Алике, Алике. Бедная, доверчивая девчонка… Где же ты видела, чтобы за добро отплачивали добром?
– Стоп, Алике, – повторил Стас, семеня рядом. Похлопал ее по задней ножище, пока Алике совсем остановилась.
– Молодец… Роммель!
Алике вздрогнула – то ли от возгласа, то ли от крысиной морды, вынырнувшей из дождя у нее под ногами.
– Один взвод туда, другой туда. – Стас махнул рукой вправо и влево от Алике. – А ты, девочка, на колени… Вниз, Алике, вниз. Молодец.
Теперь, когда Алике покорно опустилась в холодную грязь на колени, можно было дотянуться до секвенсора.
Две широкие кевлариновые полосы удерживали его на спине топотушки.
Стас расстегнул ближний карабин. Получилось со второй попытки. Руки дрожали. То ли от усталости, то ли от этого рева, все приближающегося и приближающегося…
Спокойно, спокойно! Не обращать на него внимания. Именно потому, что он близко, не обращать. Нельзя терять время на мандраж и ошибки.
Из темноты и дождя полезли крысы, стекаясь в живые лужицы. Алике вздрогнула, дернулась в сторону – и Стас тут же обхватил тяжелую ногу, удерживая.
– Спокойно, красавица, спокойно. Не дрожи… Подумаешь, крысы… Ну да, крысы. Но они ручные. Нежные и доверчивые, прямо как ты…
Крысы серыми ручейками стекались в два шевелящихся озерца. Одно слева от Алике, второе справа.
– Первая рота!
Стас вытянул конец полосы на всю длину, метров на пять, и швырнул его в правое озерцо.
– Взять! Держать, но не тянуть!
Десятки мордочек вцепились в полосу. Она натянулась, но пока несильно. Только чтобы не сматывалась в ящичек на боку амортизатора.
Стас обошел Алике, вытянул из ящичка второй конец, бросил налево:
– Вторая, взять! Приняли? Первая, вторая, вперед! Тянуть!
Поодиночке крысы не такие уж и сильные. Как гены не модифицируй, а выше законов матушки-природы не прыгнешь. Слишком сильно усовершенствовать мышцы невозможно. Не только потому, что на это будет уходить слишком много энергии и крысам придется питаться, как слонам.
Нет, тут другое. Все дело в белковой структуре мышц. Коэффициент полезного действия невозможно поднять слишком высоко. А значит, чем сильнее мышцы, тем больше тепла рассеивается при их работе. Только ведь это не электродвигатель, чтобы держать нагрев в десятки градусов без потерь работоспособности.
Матушка-природа и сама подобралась к пределу, за который ступить уже нельзя. Леопарды могут бежать изо всех сил, на пределе скорости, дюжину секунд, а потом валятся от боли. Так срабатывает природный предохранитель. Иначе мышцы перегреются, и белки в них просто потеряют свою структуру. Свернутся, как белок в вареном яйце, и все. Были мышцы – и нет…
Но это поодиночке они слабы. А когда в каждую полосу вцепились клыками по сотне крыс и тянут ее изо всех сил, словно решили поиграть с полутонным секвенсором в перетягивание каната…
– Стоп! Ослабить!
Эти серые изверги чуть не сдернули секвенсор вперед-вместе с Алике! Третья и четвертая полосы еще не расстегнуты, сцеплены под грудью топотушки, удерживая секвенсор.
– Вот так! Держать! Алике, я тебя прошу, девочка, только не трясись. – Стас расстегнул второй замок. – Все хорошо, прелесть, все замечательно…
Говорил и говорил – мягко, спокойно, усыпляюще… Сейчас главное не слова, сейчас главное тон. Теперь секвенсор ничем не прикреплен к топотушке. Если бы не скос спины чуть вниз и не две полосы, которые крысы натянули вперед и чуть в стороны, – просто сполз бы вниз или вбок и рухнул на землю. А если топотушка решит вскочить с колен, или просто вздрогнет от холода…
Слава богам, рев вертолета чуть стих. Машина ушла куда-то вправо, делая очередной зигзаг змейки.
– Только не дергайся, красавица, вот так… Молодец, лежи… Вот так… Первая рота, вторая! Медленно! Очень медленно! Пошли ко мне!
Веревки на миг ослабли, и секвенсор Пополз вниз по мокрой спине Алике.
Рев усилился. Вертушка опять шла в их сторону. Еще зигзаг-два – и пройдет прямо над ними.
– Спокойно, милая, спокойно… Первая, вторая! Медленно! На меня!
Ревело уже так, что приходилось кричать. Алике зашевелилась, попыталась повернуть голову, словно хотела оглянуться. Стас тут же шлепнул ладонью над ухом.
– Лежать, красавица, лежать! Секвенсор углом коснулся земли.
– Стоп! Роммель! Третью роту, туда! – Стас махнул назад и стал вытравливать из ящичка свободную полосу. Швырнул ее в гущу третьей роты: – Взять! Медленно! Тащить! Первая, вторая! Медленно! На меня!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});