Даже когда Вулф пытался остановиться, он чувствовал, что это было невозможно. Его тело было так тесно соединено с ней, что он не знал, где заканчивается он и где начинается она. Два пламени переплелись и горели с удвоенной мощью. Более не сдерживаясь, он отдал всего себя на алтарь ее наслаждения, которое вспыхнуло еще ярче во время его разрядки, придало им новые силы и загорелось для обоих единым, неделимым пламенем.
Калеб ожидал Джессику на кухне. Он увидел ее бледное напряженное лицо и печальные глаза и пробормотал что-то не очень изысканное.
— Ты и в самом деле хочешь осуществить эту сумасбродную идею?
— Да.
— Ты сказала об этом Вулфу?
— Это не предусмотрено нашей сделкой. Я дала согласие не пускаться в путь одна, если ты согласишься не говорить Вулфу о том, что я еду.
Калеб снял шляпу, расчесал пальцами волосы и заявил без обиняков:
— Я думаю, что это хреновая идея.
— Я знаю, — согласилась Джессика. — Я знаю также, что Вулф может убить Рейфа или Рено, если они согласятся мне помочь. Но Вулф никогда не убьет тебя.
— Ты в этом уверена больше, чем я, — заметил Калеб.
— Вулф будет зол, но он знает, что для тебя нет женщины, кроме Виллоу. Рено или Рейф также не тронут меня, но я бы не хотела испытывать его характер таким способом. Он может выстрелить до того, как задаст вопрос. А с ружьем он обращаться умеет.
— Похоже, что такой одержимый человек должен любить свою жену.
— Желание — не любовь, — сказала Джессика сурово.
— Джесси, — начал Калеб, но Джессика перебила его.
— Я поймала в ловушку Дерево Стоящее Одиноко и вынудила его жениться на мне. Я отпускаю его на свободу.
— Джесси…
— Лошади готовы? — спросила она, пресекая его попытки высказаться.
Последовала напряженная тишина.
— Меня чертовски подмывает поехать за Вулфом, — сказал наконец Калеб.
— Я не могу остановить тебя.
— И я тоже не могу остановить тебя. Ты же при первой возможности убежишь к чертовой матери. А страна-то дикая…
— Естественно. Поэтому ты и соглашаешься проводить меня до первого дилижанса.
— Это шантаж.
— В какой-то степени…
Калеб сжал губы, увидев мрачную решимость в глазах Джессики. Ему вспомнилось, как он едва не потерял Виллоу Это воспоминание часто посещало Калеба, отчего ему порой хотелось подойти к ней, обнять и удостовериться, что она жива, невредима и принадлежит ему.
Джессика была решительно настроена выполнить то, что считала справедливым. Все, что мог сделать Калеб, — это позаботиться о ее безопасности, пока не вернется Вулф и не разберется в этой истории.
Калеб с мрачным видом вынул револьвер, проверил его и зачехлил с обстоятельностью, за которой таилась своя печальная история.
— Лошади готовы, миссис Лоунтри.
Слезы навернулись ей на глаза.
— Меня зовут леди Джессика Чартерис.
— Угадывай, — сказал Рено.
— Орел, — отозвался Рейф.
— Решка.
Рейф подбросил монету.
Рено выбросил руку, поймал монету, ударил ею по тыльной стороне ладони.
— Решка, — сказал Рено, отворачиваясь.
Когда он взялся за поводья лошади, бич в руках Рейфа волновался и извивался, как живой. Затем раздался щелчок, напоминающий по громкости пистолетный выстрел
Рено повернулся к Рейфу, который энергичными движениями сворачивал бич.
— Мэт, — обратился к нему Рейф строго. — Больше так не поступай. Каких лошадей мы возьмем?
— Пойдет только один из нас. Это буду я. Ты останешься с Виллоу.
Рейф слегка улыбнулся.
— Я это сообразил. А вот ты не сообразил, что Вулф бросит охоту на мустангов и помчится за женой.
Рено некоторое время обдумывал то, что сказал Рейф.
— К тому времени, когда ты его найдешь и вы оба вернетесь на ранчо, — продолжал Рейф, — Калеб опередит вас очень здорово. На каких лошадях его можно догнать по такой местности?
— Виллоу сказала, что для Вулфа лучше всего подошел бы Измаил.
— Хорошо. Кто еще?
Улыбка Рено была сияющей и довольной, как и его глаза
— Не имеет значения. Все, что Калеб оставил здесь, лучше того, что он взял с собой Парень не собирался уж очень опережать Вулфа.
Рейф прищурился и негромко рассмеялся.
— Хитро!
— Умненько… Вулф нагрянет с гор, как северный ветер
— Может быть… А может, он даст Джесси уйти. Судя по тому, что я видел, он не в большом восторге от своей женитьбы.
Некоторое время бледно-зеленые глаза Рено изучали Рейфа, затем он осклабился в волчьей улыбке.
— И ты намеревался это высказать Вулфу в лицо?
Улыбка Рейфа была холодной, как и его глаза.
— Но это факт. Он всегда был суров к ней.
— У него были для этого причины, и Джесси сама признала это.
— Все равно я хотел бы сказать об этом Вулфу.
— Прости, старший брат. Это моя лошадь. — Он вскочил в седло, посмотрев сверху на Рейфа. — А как ты думаешь, почему Джессика попросила в проводники Калеба, а не одного из нас?
— Это меня удивляет, — признался Рейф. — Ведь остается жена, младенец, надо ухаживать за ними и все такое…
— А удивляться не стоит. Калеб женат и предан жене до мозга костей. И Вулф знает об этом. Как и Джесси.
— Никто из нас не прикоснулся бы к Джесси, — горячо отреагировал Рейф. — И она это тоже знает.
— Угу. А ты не хочешь попробовать объяснить все это Вулфу, когда он будет от тебя на расстоянии выстрела?
— Если бы Джесси не любила этого твердолобого сукина сына, я бы объяснил все Вулфу при первой возможности.
— Я бы тоже, — Рено согласился с ним. — Но она любит его.
Рейф сжал губы. Он кивнул и освободил дорогу.
— Ну-ка, Блэкфут, — сказал Рено, — посмотрим, так ли ты хорош, как считал Джед Слейтер.
Высокая черная лошадь рванулась вперед, за несколько секунд набрав полную скорость.
На второй день пути Калеб посматривал назад через плечо не меньше, чем вглядывался вперед.
— Перестань крутить головой, — сказала Джессика, поднимая глаза от лошадей, которые пили из ручья. — Вулф не приедет за мной.
— Умненькая девочка могла бы иногда и помолчать, — Калеб проверил подпругу у вьючной, затем у своей лошади, — Вулф любит тебя.
— Он хочет меня. Здесь есть разница.
— Не для мужчины, душка.
Калеб запрыгнул на свою лошадь и двинулся вперед под взглядом Джессики. Он перешел на обычный аллюр, не желая, чтобы она обвинила его в нарушении условий договора. В то же время он не старался выбирать кратчайший путь. Зачем злить Вулфа лишний раз?
К вечеру Калеб остановил лошадей, чтобы осмотреться. С обеих сторон виднелись остроконечные дикие вершины, разделенные широкими плоскогорьями, на которых росли деревья, кустарники и травы. В том месте, где находились Калеб и Джессика, земля зеленела весенними побегами, пейзаж оживляли ручьи талой воды, бегущие с ближайших гор.