По окончании этой первой размолвки с Литвою, Василий покончил с Псковом.
Покойный Иван Васильевич, как мы видели, исподволь приучал Псков к холопскому повиновению, но не уничтожал признаков старинного свободного порядка. По примеру родителя, назначавшего во Псков наместников и не принимавшего от псковичей жалоб на этих наместников, Василий Иванович в 1508 году назначил туда наместником князя Ивана Михайловича Оболенского, выбравши нарочно такое лицо, которое бы не ужилось со псковичами и, раздражив их, дало повод московскому государю уничтожить псковскую вечевую старину. Этот новый наместник, когда прибыл во Псков, не дал вперед знать о себе, чтоб его встретили с крестами, как всегда делалось в подобных случаях, а остановился в загородном дворе, так что псковичи, узнавши о его приезде, сами нашли его там, привели к Св. Троице, где посадили на княжение по давнему обычаю, и прозвали его по этому поводу «найденом». Наместник на первых же порах возбудил к себе ненависть – стал судить и распоряжаться без воли веча, рассылал по волостям своих людей, которые грабили и притесняли жителей, да вдобавок отправил великому князю на псковичей донос, будто они держат его нечестно, вступаются в доходы и пошлины, принадлежащие наместнику, и наносят бесчестие его людям. На первый раз великий князь только отправил к псковичам нравоучение, чтоб они так вперед не делали.
Но в сентябре 1509 года Василий Иванович отправился в Новгород и повел за собою значительный отряд войска, состоявшего из детей боярских. Псковичи, услышавши об этом, стали побаиваться, догадываясь, что государь замыслил что-то против них. Они отправили к нему послов с челобитною. В этой челобитной псковичи прежде всего благодарили великого князя за то, что он жалует их и держит по старине, а потом просили оборонить от наместника и от его людей, которые причиняли псковичам обиды.
Государь через своих бояр отвечал: «Мы хотим держать нашу отчину Псков, как и прежде, по старине, и оборонять ее отовсюду, как нам Бог поможет; а что вы били челом на вашего наместника и на его людей, будто он у вас сидит не по старине и делает вам насильства, так и наш наместник прислал нам бить челом на вас в том, что вы ему творите бесчестье и вступаетесь в его суды и пошлины. Я посылаю своего окольничего и дьяка во Псков выслушать и его и вас и управить вас с нашим наместником».
Присланные вслед за тем великим князем лица во Псков, по возвращении в Новгород, донесли государю, что не могли учинить никакой управы между наместником и псковичами. За ними прибыли в Новгород новые псковские послы и били челом избавить их от наместника.
Великий князь приказал через бояр сказать такой ответ псковичам:
«Жалуя свою отчину Псков, мы велим быть перед вами нашему наместнику, а Псков пусть пришлет к нам людей, которые жалуются на обиды от наместника; мы выслушаем и наместника и обидных людей и учиним управу. Когда мы увидим, что на него будет много челобитчиков, тогда обвиним его перед вами». Псковичи, услышав такое, по-видимому, благоразумное и беспристрастное решение, рассчитали, что чем больше будет жалоб на их наместника, тем больше надежды, что великий князь сменит его; посадники и бояре, ненавидевшие наместника, оповестили по всем десяти псковским пригородам,[46] чтобы собирались все, кто только может в чем-нибудь пожаловаться на наместника и его людей. Этим воспользовались и такие, которые ссорились не с наместником, а между собой, и отправились к великому князю с жалобами друг на друга. Каждый день прибывало их больше и больше в Новгород: великий князь не выслушивал из них никого, а говорил им через своих бояр: копитесь, копитесь, жалобные люди, придет Крещение Господне; вот тогда я всем дам управу! Псковичи в простоте сердца ждали Крещения и писали на свою землю, чтобы как можно больше приезжало челобитчиков с жалобами на наместника. Между тем прибыл сам наместник; государь выслушал его и поверил ему во всем, или, по крайней мере, счел уместным поверить.
Наступило наконец Крещение. Великий князь приказал всем псковичам быть на водоосвящении, и когда, после окончания обряда, духовенство шло к Св. Софии, великокняжеские бояре крикнули псковичам: «Псковские посадники, бояре и все псковичи жалобные люди! Велел вам государь собраться на владычный двор. Сегодня государь даст вам управу всем». Все пошли как было приказано: посадники, бояре, купцы, вообще люди познатнее и побогаче, так называемые лучшие люди, вошли во владычную палату; а так называемые молодшие люди, то есть простые, встали толпой во владычном дворе. Когда уже псковичи перестали входить во двор, великокняжеские бояре спросили: сполна ли все собрались? – Все сполна, – отвечали псковичи. Тогда им провозгласили: – Поимани есте Богом и великим князем Василием Ивановичем всея Руси!
Вслед за тем двор затворили и начали поименно переписывать стоявших на дворе молодших людей, а по окончании переписи развели их по домам и приказали стеречь домохозяевам. К тем, которые были во владычной палате, то есть к лучшим людям, вошли от имени великого князя его бояре и дьяки и объявили им, что тогда, как они бьют челом на наместника, другие псковичи бьют челом на посадников, бояр и земских судей и жалуются, что от них людям нет никакой управы. Поэтому следовало бы наложить на них великую опалу, но государь хочет показать им милость и жалованье, если они сотворят государеву волю: снять прочь вечевой колокол и более не быть вечам в Пскове, а быть во Пскове и по пригородам и держать суд государевым наместникам. «Если же вы, – было им прибавлено, – не учините государевой воли, то государь будет свое дело делать, как ему Бог поможет, и кровь христианская взыщется на тех, которые презирают государево жалованье и не творят государевой воли».
Невольникам ничего не оставалось делать, как благодарить за такую милость, и они в первый раз назвали себя государевыми холопами. Их заставили еще написать от себя в Псков убеждение исполнить государеву волю. В заключение они поцеловали крест на верность государю и были допущены к великому князю. Василий Иванович принял их ласково и пригласил на обед. Их отпустили свободно в свои помещения, но не велели выезжать из Новгорода до конца дела. Пожертвовав свободой своей земли, они надеялись, что не потеряют своей личной свободы, и думали, что их благополучно отпустят восвояси.
Между тем в Пскове все скоро узнали. Один псковский купец ехал с товаром в Новгород и, услышав, что сделалось с его земляками, бросил свой товар, а сам поспешно возвратился в Псков и кричал по улицам: великий князь наших переловил в Новгороде!
Началась тревога; у псковичей от ужаса и горло пересохло, и уста слиплись – говорит современный повествователь. Зазвонили на вече; смельчаки кричали: «Ставьте щит против государя! Запремте город!» Но благоразумные останавливали их и говорили: «Ведь наша братия, посадники и бояре и все лучшие люди у него в руках!» Среди суматохи приехал посланец от задержанных в Новгороде псковичей и привез увещание не противиться и не доводить до кровопролития. После многих толков умеренные взяли верх, и в Новгород был отправлен гонец с такими словами: «Мы не противны тебе, государь; Бог волен и ты, государь, над нами, своими людишками!»
12 января 1510 года приехал в Псков дьяк Третьяк Далматов. Зазвонили на вече. Дьяк взошел на ступени веча и объявил, что государь велит снять вечевой колокол, а иначе у него наготове много силы и начнется кровопролитие над тем, кто не сотворит государевой воли. Передав псковичам государево слово, дьяк сел на ступени веча. Псковичи отвечали, что дадут ответ завтра.
На другой день опять зазвонили на вече, и уже последний раз. Третьяк взошел на ступени. Посадник от имени всех псковичей сказал:
«У нас в летописях записано такое крестное целование с прародителями великого князя. Псковичам от государя, который будет на Москве, не отходить ни к Литве, ни к Польше, ни к немцам, никуда, а иначе будет на нас гнев Божий, и глад, и огнь, и потоп и нашествие неверных; а если государь не станет хранить крестного целования, то и на него тот же обет, что на нас. Теперь Бог и государь вольны над Псковом и над нашим колоколом; мы не изменили крестному целованию».
Дьяк ничего не отвечал на такую знаменательную речь и приказал спустить вечевой колокол. Псковичи плакали по своей воле; разве только грудной младенец не плакал-говорит современник. Колокол отвезли к государю в Новгород.
Сам великий князь приехал в Псков с вооруженной силой: вероятно, он не доверял покорности псковичей. Через два дня после приезда, 27 января, государь созвал так называемых лучших людей в «гридню» (место сбора дружины), а простой народ на двор. Боярам объявили первым, что государь их жалует, не вступается в их имущества, но так как были государю жалобы на их неправды и обиды, то им жить в Пскове не пригоже: государь их жалует на Московской земле и им следует тотчас ехать в Москву со своими семействами. Простому народу объявили, что его оставят на месте прежнего жительства под управлением великокняжеских наместников, которым псковичи должны повиноваться.