– Вряд ли тебе удастся, Тед. – Спенс уставился в направлении безжизненной свалки. – Подобные вопросы не так легко разрешить. Все рассчитывают, что завтра я подпишу контракты, но не могу представить этого, когда надо мной нависла отвратительная клевета.
Возбужденный ропот распространился по толпе. Санни не распознала игру отца, лицо женщины исказила гримаса отчаяния, когда она представила, как улетучиваются ее шансы на совместное будущее с Тедом.
– Па, давай поговорим наедине.
Мистер Невозмутимость стащил бейсболку и почесал затылок. Неужели никто, кроме Мег, не замечает, как он измотан?
– Разумеется, ты волен поступать, как считаешь правильным, Спенс. Но держу пари, что сумею все уладить, если ты объяснишь, в чем дело.
Мег не могла дальше молчать.
– Дело во мне, – объявила она. – Я оскорбила Спенса, и теперь он хочет из-за этого наказать весь город. Но ты не должен так делать, Спенс, потому что я уезжаю из Уинетта. Я бы уже уехала, если бы Санни не задержала.
Тед натянул бейсболку, голос был бесстрастен, как и взгляд, заклеймивший смутьянку.
– Мег, почему ты не даешь мне исправить ситуацию?
Но Спенс жаждал крови.
– Надеешься, что сможешь запросто смыться, так бесстыдно опозорив меня перед дочерью? Со мной такое не пройдет.
– Постой, – встрял Тед. – Как насчет того, чтобы начать с начала?
– Да, Мег, – глумился Спенс. – Почему бы нам так не поступить?
Она не могла смотреть на Теда и сосредоточила внимание на мучителе.
– Признаю, что я солгала. Ты истинный джентльмен. Не было никакого нападения. Я... все выдумала.
Тед развернулся к ней:
– Спенс напал на тебя?
– Она так заявила моей дочери, – слова Спенса сочились презрением. – Поганая лгунья.
– Ты напал на нее? – Глаза Теда вспыхнули. – Сукин сын.
И, не заморачиваясь дальнейшими переговорами, мистер Самообладание обрушился на величайшую надежду города.
Толпа исторгла вздох ошеломленного неприятия. Сантехнический владыка простерся в пыли, многострадальная панама откатилась далеко в грязь. Мег была так потрясена, что не могла сдвинуться с места. Санни задушено вскрикнула, а остальные замерли, оцепенев от ужаса, когда их невозмутимый мэр – их персональный Князь мира[47] – схватил Спенсера Скипджека за грудки и рывком поднял на ноги.
– Что ты о себе воображаешь, черт побери? – крикнул Тед в ненавистное лицо, скривившись от темной ярости.
Спенс подсек ноги Теда, и оба свалились на землю.
Это был дурной сон.
Дурной сон, превратившийся в подлинный кошмар, когда из толпы выступили две знакомые фигуры.
Ей показалось. Этого не может быть. Мег моргнула, но ужасное видение не исчезло.
Ее родители. Флер и Джейк Коранда. Уставившиеся на дочь с потрясенными лицами.
Они не могли здесь оказаться. Не предупредив о приезде. Только не в этом месте, не на дохлой свалке среди свидетелей самой большой катастрофы в ее жизни.
Она моргнула еще разок, но предки по-прежнему стояли там же, с Франческой и Далли Бодинами непосредственно позади них. Ее неотразимо прекрасная мать и высокий, кряжистый отец, изготовившийся к броску.
Драчуны вскочили на ноги, затем снова рухнули на дорогу. Спенс был тяжелее Теда на добрых пятьдесят фунтов, но Тед был сильнее и проворнее и исполнен гнева, неузнаваемо преобразившего разумнейшего в берсерка.
Тори вцепилась в свой саронг. Кенни многоступенчато выругался. Кайла заплакала. А Франческа бросилась на помощь своему драгоценному мальчику, но была перехвачена мужем.
Однако никто не подумал удерживать Санни, которая не могла позволить никому – даже мужчине, в которого воображала себя влюбленной, – колотить ее любимого отца. С криком «Папочка!» она кинулась на спину Теду.
Это было больше, чем Мег способна вынести.
– Слазь с него!
Она метнулась защитить Теда, поскользнулась на гравии и упала на Санни так, что Тед оказался погребенным под их телами. Спенс воспользовался временным пленением противника и вскочил на ноги. Мег с ужасом увидела, как Спенс отвел ногу, чтобы пнуть Теда в голову. С гневным воплем она перекатилась на бок и врезалась в мерзавца, лишив равновесия. Когда Спенс повалился, она дернула Санни за дизайнерскую блузку. Тед никогда бы не ударил женщину, но Мег не сдерживали подобные предрассудки.
Тори и Шелби Трэвелер оттащили Мег от рыдающей Санни, но миролюбивый мэр города так жаждал крови, что потребовалось трое мужчин, чтобы обуздать его. Но не он один рвался в бой. Только объединенные усилия матери Мег, Скита, Франчески и начальника пожарной дружины позволили удержать ее отца.
Вены вздулись на шее Теда, когда он изо всех сил пытался высвободиться, чтобы завершить начатое.
– Не вздумай снова подойти к ней, не то пожалеешь!
– Ты псих! – надсаживался Спенс. – Вы все спятили!
Губы Теда презрительно растянулись.
– Проваливай отсюда!
Спенс подхватил панаму с земли. Жирные черные лохмы прилипли ко лбу. Один глаз распух и закрылся, из носа сочилась кровь.
– Этот город нуждался во мне гораздо больше, чем я в нем. – Он хлопнул пыльной шляпой по ноге. – Наблюдая, как разлагается эта дыра, Бодин, вспоминай, что ты упустил. – Несостоявшийся инвестор нахлобучил панаму на голову и ядовито уставился на Мег. – Подсчитывай, как дорого обошлось тебе это ничтожество.
– Папа …
Грязная блузка Санни была порвана, рука ободрана, а на щеке пламенела царапина, но ненаглядный папочка был слишком поглощен неуемной злобой, чтобы дать дочери утешение, в котором она нуждалась.
– Ты мог получить все, – прокаркал он, отирая текущую из носа кровь. – И все променял на лживую сучку.
Только мать Мег, повисшая на отце, удержала того от атаки на Спенса, в то время как мужчины, усмирявшие Теда, едва не упустили подопечного. Далли шагнул вперед, расчленяя Спенса взглядом стальной голубизны.
– Советую уехать побыстрее, Спенс, потому что достаточно мне кивнуть и парни, мешающие Теду покончить с проблемой, отпустят его.
Спенс оглядел море враждебных лиц и начал отступать к автомобилю.
– Пойдем, Санни, – позвал он с фальшивой бравадой. – Уезжаем из этой выгребной ямы.
– Ты лузер, говнюк! – крикнула вслед Тори. – Я лучше тебя била пятым айроном еще в юниорской лиге. А ты, Санни, чванливая стерва.
Отец и дочь, подгоняемые дышащей в затылок разъяренной толпой, поспешили к машине и нырнули внутрь. Когда они ретировались, взгляды один за другим нацелились на Мег. Она чувствовала общий гнев, видела отчаяние. Ничего бы этого не случилось, если бы она уехала из Уинетта, как хотели горожане.