Конечно, Лора будет оскорблена, но и этого не избежать и не предотвратить. Она справится.
Однако, хотя Майкл и знал, что Лора придет, он не думал, что она придет так скоро, не ожидал, что будет совершенно не готов увидеть ее в дверях — с солнцем, запутавшимся в волосах, и такими чистыми, такими серыми, такими теплыми глазами.
— Я сбежала из магазина пораньше, — начала она, понимая, что говорит слишком быстро, но ничего не могла поделать с нервами. Было ясно: что-то случилось. Даже если бы она была слепой и глухой, то почувствовала бы это. — Я подумала, раз уж родители забрали девочек пообедать в Кармел, я могла бы приготовить тебе еду, если хочешь.
— Солнышко, такие женщины, как ты, не готовят еду. У них есть поварихи.
— Ты, наверное, удивишься, — не дождавшись приглашения, Лора проскользнула мимо него в кухню, — но миссис Уильямсон учила готовить нас всех, включая Джоша. Во всяком случае, основам. Я умею готовить изумительный фетючин Альфредо.[12] Только сначала нужно осмотреть твои припасы.
Майкл наблюдал, как она хлопочет в его кухне, словно именно здесь было ее место. Словно он мог бы вернуться домой после утомительного дня и найти ее в доме — оживленную, ждущую его… И у него разрывалось сердце. Однако заговорил он прохладно и небрежно.
— Солнышко, я не любитель изысканных соусов.
— Ну, мы можем приготовить что-нибудь другое.
«Почему он не называет меня по имени? — удивилась Лора и запаниковала. — Он ни разу не назвал меня по имени с тех пор, как вернулся домой!» Надо было срочно выяснить, что же все-таки произошло.
— Майкл, я так скучала по тебе! Так сильно скучала…
Лора уже прошла полкомнаты, он уже чувствовал, как ее нежные изящные руки обвивают его шею — и отступил, предупреждая ее следующее движение.
— Я грязный. Не успел заскочить в душ. Ты же не хочешь испачкать отличную шелковую блузку.
Какое это имеет значение? Однажды он разорвал на ней блузку и ничуть об этом не сожалел. Он не обнимал ее так давно! И вот сейчас стоит там с таким… что это в его глазах? Неужели скука?
— В чем дело, Майкл? — Лору бросило в дрожь, и эта дрожь эхом отозвалась в ее голосе. — Ты сердишься на меня?
Он резко вскинул голову.
— Почему ты так говоришь? Черт побери, почему ты всегда считаешь, что виновата во всем, что происходит вокруг тебя, или несешь за это ответственность?! Вот в чем твоя настоящая проблема, — добавил он, проходя мимо нее, чтобы достать пиво из холодильника.
Майкл сорвал крышку и отхлебнул чуть не полбанки, пытаясь успокоиться.
— Я, наверное, кажусь тебе сумасшедшим?
— Нет. — Лора сложила руки на груди и собрала все свое самообладание. — Нет. Ты кажешься мне раздраженным тем, что я болтаюсь у тебя под ногами. Я думала, что ты хочешь, чтобы я пришла, что ты хочешь провести со мной ночь…
— Отличная мысль, но не думаешь ли ты, что она себя исчерпала?
— То есть?
— Солнышко, я считаю, что мы прошли по этой дорожке до конца. — Майкл снова отхлебнул пива и вытер рот тыльной стороной ладони. — Послушай, ты чертовски привлекательная женщина. Ты мне нравишься. Мне нравится твой стиль — в постели и вне ее. Но мы оба знаем, что так не может продолжаться бесконечно.
«Надо дышать», — сказала она себе. Пусть кажется, что сердце сжал какой-то огромный кулак, она будет дышать — медленно и легко.
— Как я понимаю, ты решил двигаться дальше?
— Кое-что новенькое наклюнулось в Лос-Анджелесе. Планы изменились. Я привык быть честным с женщинами, с которыми спал, поэтому решил предупредить тебя, что уезжаю на следующей неделе.
— Ты переезжаешь в Лос-Анджелес? Но твой дом…
— Ни один дом никогда ничего для меня не значил. — Майкл дернул плечом. — Каждый из них — просто одно из мест. Ничем не лучше любого другого.
«Ничем не лучше любого другого, — тупо подумала она. — Любой дом. Любая женщина…»
— Зачем ты вообще сюда вернулся?
— Я оставил своих лошадей, — пожал плечами Майкл и заставил себя ухмыльнуться.
— Но ты приехал на концерт Али! Ты принес ей цветы!
— Я сказал девочке, что приеду. Я редко что-нибудь обещаю, так что никогда не нарушаю своих обещаний. — Сейчас, во всяком случае, ему не приходилось кривить душой. — Лора, у тебя потрясающие дети. Я рад, что познакомился с ними. И я не мог подвести Али вчера.
— Если ты уедешь, они будут просто раздавлены! Они…
— Привыкнут, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее. — Я — просто проезжавший мимо парень.
— Не может быть, что ты сам в это веришь! — Лора шагнула к нему. — Ты не можешь думать, что так мало значишь для них. Они любят тебя, Майкл! Я…
— Я — не их отец. Не перекладывай на меня хотя бы эту вину. Наши дороги расходятся, Лора. Каждый из нас должен подумать о собственной жизни.
— И это все, что ты можешь мне сказать?! — Лора набрала в легкие воздуха, хотя это оказалось непростым делом. — «Как-нибудь увидимся, было очень мило»? Мы ничего не значим для тебя?
— Конечно, значите! Но послушай, солнышко, жизнь длинна. В ней встречается множество людей. Мы оба дали друг другу то, что искали в то время, и теперь…
— Просто секс?
— Отличный секс!
Майкл снова улыбнулся. И, только благодаря своей хорошей реакции, на несколько дюймов разминулся с бутылкой, которую Лора швырнула в него. Не успел он оправиться от шока, она пустила в ход кулаки — так сильно заколотила по его груди, что Майкл отступил на пару приличных шагов.
— Как ты смеешь?! Как ты смеешь принижать то, что у нас было, то, что я чувствовала?! Сводить все к животному желанию! Ты, сукин сын! Ты думаешь, что можешь отбросить меня, как нитку, прилипшую к рубашке, и уйти?
Следующей была лампа. И Майклу оставалось только молча следить за Лорой и быстро уклоняться от всего, что попадало ей под руку и летело в его голову.
— Ты не думал, что я способна устраивать сцены, не правда ли? — Лора без особых усилий опрокинула угловой столик. — Ты ошибся! Ты решил, что покончил со мной, и я покорно уйду, не сказав ни слова, чтобы рыдать в подушку?
— Что-то вроде этого, — подтвердил Майкл, понимая, что быстро, легко и чисто не получится. Будет довольно грязно… И все равно придется это сделать. — Можешь разнести тут все к чертям, если тебе от этого легче. В конце концов, это твои вещи. Полагаю, даже члены королевского семейства имеют право на маленький скандальчик.
— Не смей говорить со мной так, будто я — забавная игрушка, вдруг вышедшая из-под контроля! Ты вошел в мою жизнь, ты ворвался в мою жизнь и все изменил! А теперь бросаешь меня, как использованную вещь?