Читать интересную книгу Как Россия получила чемпионат мира по футболу – 2018 - Игорь Рабинер

Он всегда честно пахал, у него никогда не было даже намека на дурную репутацию. По мне – так только хорошо для чемпионата России, что Юра в него возвращается. Не нравится вам “Анжи” – в конце концов, пришли бы на его матч, и там свистели. Этого права у вас никто не отнимет. Но поступать так на матче сборной – за гранью добра и зла…

Жирков, живший последние годы в лондонских реалиях, скорее всего, не представлял, что его здесь ждет. Когда он уезжал из ЦСКА, не было еще ни Манежки, ни бойкота. Может, кто-то что-то ему мельком и рассказывал, но знать ситуацию во всей ее тяжести он не мог.

Теперь узнал. И остается только пожелать ему терпения и мужества. Все, в конце концов, проходит – вот и Быстрова фанаты “Зенита” уже не освистывают. И Жиркова однажды перестанут. Хотя, не исключаю, эта акция была еще и неким фанатским предупреждением остальным сборникам: пойдете в “Анжи” – и с вами будет так же. Это было сделано намеренно именно сейчас, когда вокруг махачкалинских трансферов ходит столько слухов. И столь же намеренно – на матче сборной, где это сразу получило сумасшедший резонанс.

Кто-то из фанатов повторит слова товарища Сталина: “Других болельщиков у меня для вас нет”. Зря они так думают. В Англии хулиганье тоже в свое время искренне так считало и было уверено, что им все и всегда будет сходить с рук. Но однажды после двух трагедий с человеческими жертвами – на “Эйзеле” и “Хиллсборо” – вопрос встал на государственном уровне, делом занялись грамотные люди, был создан четкий закон. И фанатская вольница на этом закончилась, а на футбол постепенно стали ходить совсем другие люди.

Мат, драки, ненависть, национализм, восприятие футбола как собственной и больше ничьей вотчины, выживание с трибун нормальных людей – ведь все то же самое было и в Англии! Все в этой жизни циклично! Проблема только в том, что нынешний российский футбол – это царство воинствующих дилетантов. Там есть единичные профи, но они – песчинки в болоте чудовищного непрофессионализма. Поэтому и есть сомнения, что у нас сработает английский алгоритм. А сработает только в том случае, если в дело “впрягутся” люди выше и серьезнее РФС.

Франц Беккенбауэр недавно сказал: “Кто освистывает Нойера (вратаря сборной Германии, перешедшего из “Шальке” в “Баварию”. – Примеч. И.Р.) – тот ненавидит “Баварию”. Переиначим на российско-футбольное: кто освистывает Жиркова – тот ненавидит сборную России, поскольку морально уничтожает одного игрока и настраивает всю команду против ее же болельщиков. А любит этот некто – только себя. Свои примитивные, исключительно черно-белые, без полутонов, представления о жизни. Свои комплексы, свою ненависть, свою страсть к публичному унижению других. Инородцев можно в отсутствие милиции стаей бить ногами, как недавно поступили с двумя темнокожими в Нижнем Новгороде. И на Жиркова тоже набросились стаей – только улюлюканьем и матом.

Акция, которую устроили эти, по определению Романа Широкова, “нелюди”, – событие шоковое. А шоковые события хороши единственно тем, что снимают пелену каких бы то ни было иллюзий и расставляют все точки над i. И все начинают остро понимать, что край близок и надо что-то делать. Беда в том, что стадионы – не резервация, оторванная от остальной жизни. Проблема куда глубже, а то, что происходит на футболе, – следствие, а не причина…

И остается только молиться, чтобы наш шок, и так уже включивший в себя ту же Манежку, историей с Жирковым и завершился… Межнациональные и межрасовые отношения, когда их пускают на самотек, способны уничтожать страны, наводить ужас на города, убивать людей и целые народы. А когда все начинается с освистывания футболиста, многие машут рукой: “Мелочь-то какая!” Ой, не мелочь.

Президент “Баварии” Ули Хенесс недавно сказал мне: “На футболе не должно быть места ненависти. Когда я слышу, что произошло недавно в Норвегии, – лишний раз убеждаюсь, что такие вещи надо пресекать на корню. Видя на трибуне пожелания смерти фанатам “Мюнхена-1860”, я внутренне содрогаюсь. С ненавистью мы обязаны что-то делать – пока не поздно для всех нас».

Немцы знают, о чем говорят.

Теперь, думаю, вы понимаете, что же меня так пугает в контексте ЧМ-2018. Да и разве только него?..

* * *

Проблемы сотрясают Россию – проблемы сотрясают и ФИФА. 2011 год продолжил для Международной федерации футбола серию коррупционных скандалов. Только поводом теперь стала не гонка за право принять чемпионаты мира, а предвыборная кампания за кресло президента ФИФА. Голосовать в которой должны были представители всех 208 стран, входящих в мировое футбольное сообщество.

По ходу пьесы вскрылось, что единственный конкурент Блаттера, катарец Мохаммед бин Хаммам, передал своему коллеге по исполкому тринидадцу Джеку Уорнеру деньги для подкупа голосов стран КОНКАКАФ – то есть Северной и Центральной Америки. Сигнал беды в комитет по этике ФИФА подал не кто иной, как давний друг Уорнера американец Чак Блэйзер. В результате и бин Хаммам, и Уорнер были от исполкома ФИФА отлучены, причем катарец – пожизненно…

Я поинтересовался у знающих людей, насколько неожиданным стало для них такое скандальное развитие событий. И точки зрения Мутко и Колоскова, как и по многим другим вопросам, тут диаметрально разошлись.

Мутко:

–  Для меня главной неожиданностью стало само выдвижение бин Хаммама на пост президента ФИФА. Катар получил чемпионат мира, так что вам еще надо? Сосредоточьтесь на этом! Наверное, был бы перебор, если бы он получил еще и президентский пост в ФИФА. На мой взгляд, это была ошибка.

Я не раз был свидетелем того, как бин Хаммам не соглашался с позицией Блаттера по тому или иному вопросу. Между ними возникали острые ситуации – и мне казалось, что это началось давно. Но в целом интеллект двух этих людей позволял вести себя в рамках дозволенного и в интересах дела объединять свои усилия. Вплоть до этой ситуации.

Мне кажется, там еще будет продолжение. Обязательно будет. В том числе и со стороны того же Уорнера, который в той ситуации ввиду своей занятости просто не захотел погружаться во все эти разборки и скандалы, тратить время на бесконечные судебные процессы. Поэтому он сложил с себя полномочия, ушел – и не хочет больше с этим разбираться. Но не думаю, что он что-то забыл. Полагаю, он предпримет какие-то ответные шаги, и, в частности, во взаимоотношениях Уорнера и Блэйзера еще последует некое развитие событий.

А все эти представления о том, что Уорнер, дескать, взял деньги от бин Хаммама, чтобы раздать их кому-то, – на мой взгляд, глупость какая-то. Это не его уровень – ни интеллектуальный, ни жизненный.

Колосков:

–  С бин Хаммамом у меня очень хорошие отношения. Я у него в Катаре не раз бывал – в качестве руководителя оргкомитета разных юношеских соревнований. Мы интеллектуально сошлись. Он все время знаки внимания и уважения оказывал, теплота во взаимоотношениях была.

Поэтому вся эта история с выборами президента ФИФА стала не просто шоком, а самым большим шоком. Дисквалификации других членов исполкома, которые последовали в прошлом году, как-то меня не трогали. А тут – совсем другая история.

Во-первых, кто его надоумил баллотироваться, причем в последний момент: он ведь подал заявку буквально за считанные часы до истечения срока? Во-вторых, кто ему посоветовал вести подобного рода агитацию за свою кандидатуру – с помощью прямого подкупа? Он же отлично понимал, что регион, куда он повез деньги, – там же ничего невозможно утаить!

Тем более что Катар получил право проведения чемпионата мира – и во многом благодаря его усилиям. Более того, после этого он стал вхож в королевский дом, к эмиру. У него была очень успешная карьерная перспектива. Зачем ему нужен был этот титул президента ФИФА – тем более используя такие методы?

На конгрессе ФИФА, где переизбрали Блаттера, бин Хаммама уже не было. Я его видел где-то накануне конгресса. Спросил: «Как у тебя дела?» Он ответил: «I’m very strong» ( Перевод по смыслу: «Я очень силен духом, меня не сломить») . В общем, для меня все это крайне неприятный сюрприз.

–  Вы верите в то, что подкуп действительно был?

–  Конечно. Он привез эти деньги, отдал Джеку Уорнеру, хотел передать всем членам КОНКАКАФ – там федераций пятнадцать. Уорнер сказал: нет, давайте через нашего казначея, официально. Все это Чак Блэйзер потом описал потом в своем письме. При том что Блэйзера как функционера создал именно Уорнер! Сначала сделал его генсеком КОНКАКАФ, потом ввел в исполком ФИФА от этой конфедерации. Блэйзер всем ему обязан. Что случилось – не могу понять.

А отношения между Блаттером и бин Хаммамом (в этом Колосков сошелся с Мутко. – Примеч. И.Р.) не были дружескими никогда. Катарец всегда выступал с открытой критикой – но не самого президента, а некоторых действий и решений ФИФА, которые ставились на обсуждение и голосование. Разумеется, критика эта звучала только внутри исполкома. В прессе с такими вещами бин Хаммам никогда не выступал – хоть и был оппонентом, но всегда подчеркивал свое уважение к Блаттеру. Говорил: мы одна семья, и даже наши противоречия никогда не должны выносить за пределы этой комнаты.