тоже напали светлячки и которые к тому же оба мне по плечо.
Наконец, продышавшись, я вытерла слёзы и осмотрелась. Стоны, которые я слышала раньше, принадлежали Гам. Её изжалили везде – руки и лицо опухли и покрылись круглыми язвами размером с ноготь. Вачиравит теперь подсел к ней и тоже стал вливать махару. Я спешно оглядела себя, но на руках не нашла никаких следов. Спина чесалась и под волосами было неприятно, но когда я осторожно пощупала, нашла уже только облетающие корки и почти никаких вздутий. Выходило, вода хоть немного, но останавливает этих тварей. Интересно только, куда они делись, ведь мы всё ещё торчали у самой воды, на помосте у заброшенного дома.
– Пранья, вы как? – подсел ко мне Канавут. У него за спиной на досках развалился Лек, которому тоже досталось. Канавут часто дышал, как будто только что добежал досюда. Значит, Вачиравит успел первым и принялся сразу за меня. Выходит, он и вытащил. Ну ладно, с меня не убудет разок поблагодарить.
– В порядке, Лека лечи, – выдавила я всё ещё сиплым голосом.
Канавут с сомнением посмотрел на неподвижного Лека.
– У меня не так много махары в запасе, лучше отнести его обратно на гору…
Я поднялась и смачно сплюнула в воду, а затем подсела к Леку. Вот и применение всему излишку, что Вачиравит в меня затолкал. И даже не заметил, зараза, что уже некуда! Небось на уроках слушал так же, как меня сегодня утром.
– Помоги ему с Гам, – попросила я Канавута, чтобы отвлечь. В отличие от Вачиравита, я умела не только делиться махарой, но и лечить. Лек в полубессознательном состоянии не заметит, а вот Канавут может расчухать. К счастью, он послушался и пошёл превращать неуёмную махару Вачиравита в лечебное заклинание. Ну хоть кто-то это умеет.
Я управилась с Леком как раз вовремя – подтянулись остальные, включая Чалерма, который выглядел бледнее обычного и несколько взъерошенным.
– Что у вас тут произошло? – ахнула Найяна.
– А у вас? – мрачно спросила я, тщетно пытаясь осветлить свою кожу. На лечение много махары не ушло, и я всё ещё напоминала уголёк, но на попытки засунуть всё поглубже хранилище отзывалось острой болью, как переполненный желудок.
Некоторое время мы сверяли свои истории и составили следующую картину: Вачиравит погнался за чёрным гигантом, но в итоге упустил его у самой воды. Почти сразу он почувствовал демоническое присутствие у себя за спиной и вернулся как раз вовремя, чтобы сразиться с облаком светлячков, напавших на нас троих. Их он просто испепелил сплошным потоком махары, пущенным по мечу, и на нём это никак не сказалось.
Тем временем Джаран сообразил, что негоже было оставлять Чалерма одного, так что они с Адифепом вернулись за праатом и очень вовремя: во дворе перед домом деревенского головы как раз возник чёрный гигант, но прежде, чем махарьяты добежали, он пропал, так что Чалерм отделался лёгким испугом. Я покосилась на него с подозрением и получила в ответ не менее оценивающий взгляд.
Найяна и Канавут только издали видели происшествие на воде и рванули на помощь, но были довольно далеко, так что на всякий случай Найяна запустила сигнальную ракету, чем и призвала остальных.
– Духи вещей, – проговорил Чалерм так ядовито, что у меня укусы зачесались сильнее. – Мотыги.
Канавут покачал головой.
– Чушь какая-то. В светлячков духи вещей точно не превращаются.
– А кто превращается? – спросил Чалерм, немного успокоенный теперь, когда его стали слушать.
– Трухлявые пни, – развёл руками Канавут. – Но я тут не видел таких… Тут вообще деревьев как-то…
Он огляделся, как и я раньше. И пришёл к тому же выводу:
– Здесь только мелкие деревца и кусты, от них таких пней не остаётся. Чтобы пень стал рассадником светляков, дерево должно дожить до старости, разрастись, прежде чем упасть.
– А не может так быть… – начали мы с Чалермом в один голос и оба споткнулись, уступая друг другу. Наконец я поняла, что он не продолжит из вежливости, я же пранья.
– А не может так быть, – заново начала я, – что здесь были старые деревья, а потом их зачем-то срубили? Тогда как раз и останутся опасные пни, разве нет?
– Разумно, – покивал Канавут.
– Пошли опрашивать, – вздохнул Адифеп, поднимаясь. Вид у него был недовольный – и то сказать, встряли мы тут что надо. У меня в голове с трудом укладывалось, что тут произошло.
Значит, люди зачем-то срубили священные деревья, их пни сгнили и наплодили светляков, а те стали собираться тучами и превращаться в чёрных гигантов… Вот почему и головы у них были такие огромные – внутри роились светляки. И, конечно, к духам вещей всё это не имело отношения, Чалерм как в воду глядел. А мечом я скорее всего и правда попала в корень… Оставалось только узнать, о чём думали местные жители, замахнувшиеся на почитаемые деревья. Может, их какой-то лис надоумил? Я снова покосилась на Чалерма.
– А что мы будем делать, – как бы невзначай спросил он, – если нам встретится ещё чёрный гигант?
– Как я понял, когда он распадается на светлячков, их можно спалить махарой, – заметил Джаран. – И тогда повреждения не зеркалятся.
– Но распадаются они только в воде, разве нет? – продолжил Чалерм. – А если мы его наверху склона встретим, побежим все к реке, как утята?
Махарьяты скривились. Такая мысль никому не понравилась. Я закусила губу и не стала им напоминать, что есть специальные талисманы, заставляющие демонов принимать истинное обличье. Даже Танва в библиотеке Чалерма про них нашёл! Но сделать вид, что я на всякий случай их перерисовала и взяла с собой, было бы слишком рисковано.
– Что это за демоны такие, – проворчала Найяна, – которые нападают среди бела дня на группу махарьятов? Они нас стороной обходят всегда. Тот наверху исчез ведь, когда Джаран с Адифепом подбежали. Может, если мы будем все вместе ходить, они побоятся показываться?
У Чалерма стало такое лицо, будто он до боли закусил щёку, чтобы чего-то не сказать. Интересно, чёрный гигант во дворе дома правда исчез, потому что завидел двух махарьятов? Может, Чалерм ему как-нибудь помог? Но что он мог сделать? Договориться? Что можно было обещать священному пню? Нет, спиной я к нему не повернусь.
– Эй, добрый человек! – крикнул вдруг Адифеп.
Мы все обернулись и увидели, что