Читать интересную книгу Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека - Михаил Попов

Упорный Руслан решил до всего докопаться собственными силами. Но очень скоро выяснил, что настали такие времена, когда не всякому гражданину позволено свободно превращать номер телефона в номер квартиры, дома и название улицы.

Временно он впал в отчаяние. Но очень скоро понял, кто ему поможет — мама. Ей не откажут. У его родительницы были многочисленные и разнообразные связи. А главное, безотказные. Она часто выставляла их как свидетельство своего умения жить среди серьезных людей в пику умению мужа пользоваться всего лишь обществом цифр и шлюх. Настало время проверить, так ли это на самом деле.

Ольга Даниловна была в отъезде. День, два, три. Уныло посещая школу, Руслан ждал возвращения матери так, как никогда прежде не ждал. На каждой переменке бегал в школьный вестибюль к таксофону. И однажды ему повезло — вернулась.

Кое-как одевшись (как же я буду стрелять, если не могу попасть кулаком в рукав?), Руслан отправился на Ленинский проспект.

Ольга Даниловна принимала косметический сеанс. Своим появлением Руслан ее несколько озадачил, это было заметно даже сквозь толстый слой белой массы, покрывавшей ее лицо. Удивилась, несмотря на то, что он предупредил ее о своем приезде.

— Дело?! — сказала она, — придется тебе все равно подождать.

Худая, хитрая косметичка с интересом посмотрела на печального парубка и прошептала на ухо могучей клиентке:

— Или похмелье, или влюбился.

Ольга Даниловна подумала, что она не зря считает эту дурочку дурой. Какое похмелье?! В кого влюбился?!

— Что у тебя? — спросила она, закуривая после окончания сеанса.

Руслан объяснил.

— Это не объяснение. Не скажешь, зачем тебе это, не сделаю.

— Один раз я могу попросить тебя, мама, как человека?

Ольга Даниловна пожевала губами и подумала, что нужно чаще видеться с сыном.

— Но это не для него?

— Исключительно для меня.

Через полчаса Руслан ехал в направлении «Купидона», конторы, где стояла тумбочка с деньгами Никиты и телефон, способный творить чудеса, такие, например, как устроение его встречи с Ларисой, и гадости, как его последний разговор с Магдой.

Дверь открыл Сережа.

— Чего тебе, парень?

Он охотнее назвал бы Руслана мальчиком, если бы мог произнести такое невинное слово.

— Я хочу видеть Ларису.

— Какую такую?

— С косой.

— С косой смерть обычно ходит, а не Лариса, — неожиданно для себя пошутил Сережа. Даже полностью лишенный юмора человек иногда встречает собеседника, по отношению к которому начинает чувствовать себя остроумным.

Руслан остался неуязвим для остроты.

— Худая и черноволосая. Она ко мне приезжала.

Сережа сделался серьезен.

— Она что-нибудь украла?

— Все, — хмыкнул вдруг Руслан.

Закопошился ключ в двери соседней квартиры, и Сережа быстро сказал:

— Заходи.

Повел он нежданного и незваного гостя в комнату Никиты, усадил на широкую тахту, заваленную серым скомканным бельем.

— Посиди здесь. Не вздумай выходить. Понял?

Руслан ничего не сказал, но при этом дал понять, что все понял. В комнате было темно из-за задернутых штор.

Сережа вынырнул в коридор.

Прошло минут десять-двенадцать. И случилось то, о чем решительный школьник мечтал, но не смел надеяться: отворилась дверь, и появился знакомый силуэт. Руслан сидел в головах тахты. Лариса села в ногах. Таким образом, почти в точности повторилась ситуация, имевшая место в детской комнате на втором этаже математической дачи. Только теперь между беседующими лежали простыни, пропитанные потом чужой страсти.

Руслан понял, как трудно будет ему начать. Он приближался к гнусному этому месту, полный самых убедительных и неотразимых слов. Они даже в непроизнесенном состоянии вызывали у него рыдания. Они рвались наружу, и он с трудом сдерживался в тесноте муниципального транспорта. А теперь приходилось мечтать, чтобы его о чем-нибудь спросили.

Лариса, не испытывая к нему ни сочувствия, ни интереса, все же пришла на помощь.

— Что же ты мне не позвонил, Руслан?

— У меня кончились деньги.

Он говорил правду, он истратил все, что ему удалось скопить на службе у лучшего друга.

— На что же ты их потратил? — с нехорошей вкрадчивостью спросила сидящая в ногах тахты.

— На проституток, — ответил Руслан, с ужасом понимая, что разговор сворачивает не туда и он ничего не может с этим поделать. Еще больший ужас вызывало открытие, что он способен люто ненавидеть женщину, которую любит больше всего на свете.

— Так ты у нас гуляка? — продолжала петь свою издевательскую песнь хорошо проинструктированная шлюха.

— У кого это у вас?! — почти выкрикнул Руслан. Дурацкий, выбивающий из колеи вопрос озадачил Ларису. Ей нужно было время, чтобы сообразить, какой теперь сделалась речевая ситуация, и выбрать дальнейшую линию поведения. Она не должна была допустить, чтобы этот сексуально озабоченный сосунок впал в бешенство и наделал глупостей. Кое-кто имел на него виды, и об этом она не имела права забывать.

Руслан криво усмехнулся.

— Я понимаю, ты относишься ко мне несерьезно.

— Кто тебе сказал?

— Я говорю то, что чувствую. Ты относишься ко мне несерьезно, но совершаешь при этом ошибку.

— Может быть, это ты ее совершаешь? — спросила Лариса, инстинктивно чувствуя, что в данной ситуации нужно произносить как можно больше слов; пусть даже бессмысленных, но внешне логичных фраз. Лариса так и делала.

— Мы поженимся. Нам разрешат.

— Тебе разрешат.

— Да. Моя мать сделает так, что разрешат. Она живет в городе. И отец живет в городе. У всех есть квартиры. Мы будем жить на даче. Там тепло.

— Я там была, помню.

— Зимой тоже. А летом очень хорошо. Я заработаю денег. Сколько надо заработаю. Один раз сумел и еще сумею.

— А школа?

— Я отличник. И получу медаль.

— Золотую?

Руслан помолчал.

Стало настолько темно, что можно было не заботиться о выражении лица.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне кажется, что ты надо мною издеваешься.

— Нет. Зачем мне это делать?

— Иди ко мне.

— Что?!

— Иди ко мне.

— Но… ты же сам говорил, что у тебя нет денег.

— Ты теперь моя невеста.

— Кто тебе сказал?

— Я.

— Ты что-то слишком часто с собой разговариваешь, парень.

— Я жду, Лариса.

— Жди. И ждать придется довольно долго.

— Почему?

— Мне пора ехать.

— Куда? Туда?!

— Угадал, отличник, угадал.

— Ты не поедешь!

— Как это я не поеду? Меня уже ждут. Мне ноги переломают, если я откажусь.

— Кто?

Лариса невидимо усмехнулась.

— Уж не хочешь ли ты его убить?

Руслан встал.

— Не дури, парень. Он сам тебя убьет, одним щелбаном.

— Я знаю, что он сильный. Я видел его в школе.

— Что он делал в школе?

— Искал Светлану Савельевну.

Лариса тоже встала.

— Вот и хорошо, что ты его видел. Значит, все понял. Это страшный человек, — Лариса почувствовала, что ухватилась за спасительную ниточку, — его все боятся. Его сейчас здесь нет, но все боятся.

— Ты принадлежишь ему? — Руслан сделался замедленно задумчивым.

— Если хочешь, называй это так. Без его ведома я не могу сделать даже шагу. Может быть, мне удастся выкрутиться… Хотя… — голос ее погрустнел, — тут ведь дело не столько даже в деньгах. Хотя и в деньгах тоже. Нужно, чтобы мне кто-нибудь помог. Ты поможешь мне, скажи, поможешь?!

Руслан, ошеломленный, обнадеженный и напуганный взрывом энергии в ее последних словах, подошел, обнял рабу продажной любви и прошептал пухлыми губами:

— Я тебе помогу. Ты можешь на меня рассчитывать.

Эти слова отняли у него столько сил, что когда Лариса начала осторожно выскальзывать из его объятий, он не смог ее удержать, хотя полностью отдавал себе отчет, куда она отправится, расставшись с ним.

Лариса исчезла, и он сел на тахту в позе, представлявшей собой нечто среднее между египетским истуканом и советским отличником.

Преданная своему ремеслу Лариса столкнулась в прихожей с профессором, только что приехавшим по звонку Сережи. Увидев на губах своей работницы улыбку подлого удовлетворения, он спросил:

— Успокоила?

Она то ли преданно, то ли предательски кивнула.

— Что ты ему говорила?

— Да чушь всякую, что я в рабстве у этого идиота и прочее. В общем, как Сережа меня учил.

— Молодец, — задумчиво сказал профессор.

На неожиданное появление очкастого заказчика в темной комнате Руслан никак не отреагировал. Несмотря на то, что тот, войдя, сразу включил свет.

Осмотрев исполнителя, заказчик сказал:

— Надо ехать.

— Отдайте мне ее.

Профессор не понял, а вернее, умело сделал вид, что не понимает.