Читать интересную книгу Предательство Борна - Эрик Ластбадер

– Когда мы с ним расставались, – ответил Борн, – он находился в весьма затруднительном положении.

Лицо Хатуна превратилось в камень.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– В таком случае позвольте вас просветить, – тихо промолвил Борн. – Евгений Федорович сделал все в точности так, как вы поручили. Откуда мне это известно? Потому что именно я отвел Борна на пляж Отрада, я заманил его в западню, расставленную Фади. Я сделал то, для чего меня нанял Евгений Федорович.

– Вот что меня смущает, Абу Бекр. – Хатун подался вперед. – Евгений Федорович ни за что не нанял бы для подобной работы турка.

– Разумеется. Такой человек вызвал бы у Борна подозрение.

Хищные глазки Хатуна пытливо всмотрелись в лицо Борна.

– Итак, остается вопрос: кто вы такой?

– Меня зовут Богдан Ильич, – представился Борн, назвавшись именем человека, которого убил на пляже Отрада. Он надел на зубы накладки, купленные в театральном магазине на Бейоглы. Как следствие, форма подбородка и щек существенно изменилась. Передние зубы, выступающие вперед, стали кривыми.

– Для украинца вы великолепно владеете турецким языком, – с нескрываемым презрением произнес Хатун. – Полагаю, хозяин прислал вас за второй половиной оплаты.

– Евгению Федоровичу теперь деньги вряд ли понадобятся. Что же касается меня, я хочу получить честно заработанное.

По лицу Незыма Хатуна разлилось какое-то непонятное чувство. Налив в стаканчики горячий сладкий чай, он протянул один Борну.

Когда оба пригубили чай, Хатун заметил:

– Наверное, рана в левом боку вас сильно беспокоит.

Борн взглянул на пятна крови на одежде.

– Пустяки, царапина.

Незым Хатун собирался ответить, но тут появившийся сын, тот самый, который привел Борна, подал ему молчаливый знак.

Хатун встал.

– Прошу прощения, я оставлю вас на минутку. Нужно довести до конца одно неотложное дело. Уверяю вас, это ненадолго.

Пройдя следом за сыном в арку, он скрылся за резной деревянной ширмой.

Выждав немного, Борн встал и прошелся по садику, словно любуясь им. При этом он прошел в ту же самую арку и остановился перед ширмой. Ему стали слышны приглушенные голоса двух мужчин. Одним из них был Незым Хатун. Другим…

– …только через посланника, Мута ибн Азиз, – говорил Незым Хатун. – Как ты не раз говорил, на заключительной стадии меньше всего хотелось бы, чтобы наши переговоры по сотовому телефону были перехвачены. Однако вот сейчас ты говоришь, что только что пользовался телефоном.

– Эта новость имеет жизненно важное значение для нас обоих, – возразил Мута ибн Азиз. – Фади связывался со своим братом. Джейсон Борн мертв. – Мута ибн Азиз шагнул к своему собеседнику. – А в этом случае твоя роль в нашем деле закончена. – Обняв Хатуна, Мута ибн Азиз расцеловал его в обе щеки. – Я уезжаю сегодня вечером ровно в двадцать ноль-ноль. Я отправляюсь прямиком к Фади. Теперь, когда Борна больше нет в живых, никаких проволочек не будет. Начинается эндшпиль.

– Ла ила ил-алла, – выдохнул Хатун. – А сейчас пойдем, друг мой. Я провожу тебя.

Развернувшись, Борн бесшумно проскользнул через сад, свернул в боковой коридор и покинул баню.

Сорайя, утопив педаль газа в пол, понимала, что попала в беду. Присматривая в зеркало заднего вида за «Фордом», она достала сотовый телефон и включила его. Ожив, аппарат встретил ее мягкой трелью. В ящике речевой почты было одно сообщение. Заглянув туда, Сорайя услышала предостережение Борна относительно Анны Хельд.

Она ощутила во рту горький привкус. Значит, именно Анна и есть предательница. «Сучка! Как же она могла? – Сорайя в сердцах ударила кулаком по рулевому колесу. – Чтоб ей пусто было!»

Убирая сотовый телефон, она услышала скрежет металла, ощутила сильнейший толчок, и ей пришлось выкрутить руль, чтобы «Потомак» не врезался в едущий по соседней полосе грузовик.

– Какого черта!..

«Линкольн Авиатор», огромный и зловещий, словно танк «Абрамс», зацепил «Понтиак» сбоку. Теперь он был впереди. Без предупреждения мощный джип резко затормозил, и Сорайя врезалась ему в зад. Стоп-сигналы у «Авиатора» не работали – или же были умышленно отключены.

Крутанув руль, Сорайя перестроилась в другой ряд и поравнялась с «Авиатором». Она заглянула внутрь, стараясь рассмотреть, кто сидит за рулем, однако стекла оказались настолько сильно тонированными, что ей не удалось различить даже силуэт.

«Авиатор» снова рванул вперед, сминая «Понтиаку» правые двери. Нажав кнопки опускания стекол, Сорайя обнаружила, что они не работают. Сменив правую ногу на педали газа левой, Сорайя каблуком правой ноги что есть силы ударила в помятую дверь. Та тоже не поддалась, заклинив намертво. Объятая тревогой, Сорайя снова уселась прямо. Сердце ее стремительно колотилось, в висках стучала кровь.

«Авиатор» устремился вперед, петляя в потоке машин, и вскоре скрылся из вида. Сорайя поняла, что ей необходимо свернуть с шоссе. Она стала смотреть на дорожные знаки. До ближайшего съезда оставалось две мили. Обливаясь потом, Сорайя перестроилась в крайний правый ряд, чтобы быть готовой свернуть с шоссе.

В этот самый момент «Авиатор» внезапно с ревом налетел слева, сминая двери с другой стороны. Очевидно, он сознательно затерялся в потоке машин, чтобы настигнуть «Понтиак» сзади. Сорайя нажала на кнопку управления стеклом, попыталась повернуть ручку, но и здесь теперь все заклинило. Двери не открывались, стекла не опускались. Она оказалась надежно запертой в несущемся «Понтиаке».

Глава 27

Достав из-за вазы свой рюкзак, Борн быстро и бесшумно обошел вокруг бани, ища переулок, в который выходила дверь черного хода заведения Незыма Хатуна. Отыскав его без труда, он увидел выходящего мужчину.

Это был посланник Мута ибн Азиз, человек, который должен был отвести его к Фади.

На ходу Борн открыл рюкзак, достал баночку с клеем и прилепил бороду на место. Вернув себе семитский облик, он последовал за Мутой ибн Азизом в шумную толчею Султанахмета. Почти сорок минут Борн шел следом за ним. За все это время Мута ибн Азиз ни разу не остановился, ни разу не оглянулся по сторонам. Не вызывало сомнения, что он знает, куда идет. На запруженных улицах района, в плотной толпе, движущейся, казалось, сразу во всех направлениях, не выпустить Муту ибн Азиза из вида было нелегко. С другой стороны, беспорядочная людская суета играла Борну на руку, позволяя ему оставаться незамеченным. Даже если объект наблюдения скрытно всматривался в отражения в стеклах машин и витринах магазинов, он все равно не смог бы обнаружить слежку. Покинув Султанахмет, они прибыли в Эминону.

Наконец впереди показалась увенчанная куполом громада вокзала Сиркечи. Неужели Мута ибн Азиз поедет на встречу с Фади на поезде? Но нет, Борн увидел, что он прошел мимо главного входа и направился быстрым шагом дальше.

Они с Борном обогнули большую толпу туристов, окруживших троих мевлеви, кружащихся дервишей, которые под заунывную мелодию древних исламских песнопений вращались в вихре бешеной пляски, разметав длинные белые одежды. От мевлеви разлетались крупные капли пахнущего шафраном и миртом пота. Казалось, сам воздух вокруг них живет неведомой тайной, позволяющей на миг взглянуть на другой мир, перед тем как он снова исчезнет.

Напротив вокзала находился причал Адалар-Искелеси. Смешавшись с группой туристов из Германии, Борн украдкой наблюдал за тем, как Мута ибн Азиз купил билет до Буюкады, только в один конец. Судя по всему, рассудил Борн, он покинет остров каким-нибудь другим способом, скорее всего морем. Но куда он направится? Это не имело значения, потому что Борн был полон решимости оказаться на том самом транспортном средстве, которым воспользуется Мута ибн Азиз, направляясь к Фади.

На время вопрос о том, как выбраться из помятого «Понтиака», отошел на второй план. В первую очередь Сорайю волновало, как оторваться от не отстающего ни на дюйм «Авиатора». Над головой мелькнул знак, предупреждающий о следующем съезде с шоссе, и Сорайя приготовилась. Увидев уходящие вправо две полосы, она свернула на левую. «Авиатор», шедший на расстоянии половины длины машины от «Понтиака», последовал за ним. Впереди обе полосы были заняты машинами, но быстрый взгляд в зеркало заднего вида показал Сорайе промежуток в транспортном потоке, на что она рассчитывала. Теперь все зависело только от того, выдержит ли подвеска «Понтиака» испытание, которому Сорайя собралась ее подвергнуть.

Она резко выкрутила рулевое колесо. «Понтиак» пошел юзом, выезжая на правую полосу съезда. Прежде чем «Авиатор» успел отреагировать должным образом, Сорайя включила заднюю передачу и надавила на газ.

Она пронеслась мимо «Авиатора», который, перестраиваясь на правую полосу, зацепил фару «Понтиака» своим массивным задом. Но Сорайя уже выезжала на полной скорости задом обратно на шоссе. Послышался нестройный хор гудков, криков, а также визг тормозов машин, спешивших уйти с ее пути.