Читать интересную книгу Star Wars: Уязвимая точка - Мэтью Стовер

Вэстор качнулся. Его взгляд потерял осмысленность.

– Кар Вэстор, - сказал Мейс Винду, - Вы арестованы.

Вэстор наклонился вперед. Мейс поймал его и перевернул лицом вверх, прежде чем опустил потерявшего сознание лор пилека на пол.

Затем джедай поднялся на ноги, опираясь на панель.

Его взгляд никак не мог сфокусироваться. На одно мгновение он потерял ориентацию. Он никак не мог понять, где же находится. Может быть, в кабинете Пал-патина. Или в комнате для допросов в Министерстве юстиции. Или в штабе Разведки. Или в комнате смерти на перевале Лоршан.

А может быть, и в Храме джедаев… но в Храме джедаев не могло так пахнуть.

Не так ли?

– Мастер Винду?

Он узнал этот голос, и его сознание вернулось в командный бункер.

– Все закончилось? - напряженно поинтересовался Джептан из комнаты с передатчиком. В голосе его слышалась невероятная усталость и какая-то потерянность. - Я уже могу выйти?

Мейс посмотрел сверху вниз на Кара Вэстора и на постепенно разрастающуюся лужицу крови вокруг него. Он посмотрел на лежащие тут и там трупы солдат-клонов и техников ополчения. Он посмотрел на Ника Росту, лежащего у стены.

– Мастер Винду? - - голова Джептана аккуратно появилась из-за края дыры в полу. - Мы победили?

Мейс посмотрел на печальную, сжавшуюся фигурку Депы Биллабы и вспомнил о условиях победы.

– Кажется, кроме меня, на ногах более никто не стоит, - медленно проговорил Мейс Винду.

Другого ответа у него не было.

Послесловие ВОЙНА ДЖЕДАЕВ

Из личных дневников Мейса Винду

Мне по-прежнему снится Джеонозис.

Но мои сны изменились.

Регулярные республиканские силы взяли Харуун-Кэл и систему Аль'хар под контроль через 48 стандартных часов после того, как я арестовал Кора Вэстора: видимо, они заранее ожидали запроса о подкреплении от командующего «Хэлликом».

Их высадка не встретила никакого сопротивления.

Республика не проводило оккупации Харуун-Кэла. Будучи генералом Великой армии Республики, я изменил военный статус Корунайского высокогорья. Отныне оно не считается вражеской территорией, а Харуун-Кэл не является зоной военного конфликта. Следуя моей рекомендации, Сенат придал боевым операциям на ХаруунКэле статус полицейских мер.

Потому что я решил рассматривать Летнюю войну, кок нарушение закона.

Чем она, собственно, и была бы, если финансовые вопросы продажи коры тисселя не соблазнили бы некоторых сенаторов и судебных координаторов сектора.

Сейчас мы разоружаем исследователей джунглей и оставшиеся группировки корунайских партизан. Все идет на удивление хорошо: иджи побаиваются республиканских солдат, а корунайские группировки слишком вымотаны и изранены. Как только они понимают, что им не грозит ничего страшного, они просто-напросто сдаются. Все факты преступлений сейчас тщательно расследуются. Если виновные будут найдены, то после суда они понесут соответствующее наказание.

Планетарное ополчение останется, хотя его личный состав будет значительно сокращен. Ополченцы отныне будут тем, кем и должны были всегда быть.

Хранителями мира. А не солдатами.

Многие из них вызвались добровольцами в Армию Республики.

Включая, что оказалось для меня несколько неожиданным, и полковника Джептана.

Ему не было представлено никаких обвинений в тех или иных нарушениях закона. Огромное количество преступлений, совершенное против корунаев, находится на совести исследователей джунглей, а не ополчения. Даже его угроза устроить резню на перевале Лоршан оказалась блефом. Он не отдавал никаких приказов. Мало того, официальные правила поведения ополчения во время военного столкновения запрещают подвергать опасности каких бы то ни было мирных жителей.

Я не просто рекомендовал его для принятия в Великую армию Республики, но и подписал его перевод в Республиканскую разведку.

Он нам понадобится.

Ник, а вернее - майор Росту, пока еще не выписан из местного, корускантского, медицинского центра. Я не уверен в том, что смогу сдержать свое обещание об обучении ведению нетрадиционных боевых действий, но и не сомневаюсь в том, что мы что-нибудь для него подберем. Я подал в Сенат прошение о присвоении ему действительного звания майора.

И он будет награжден медалью Доблести за невероятное мужество под огнем и за действия, вышедшие зо рамки простого исполнения долга.

Я также подал прошение о посмертном награждении Шрам. На самом деле ее звали Лайен Треввэл, и именно это имя будет фигурировать в записях Сената. Она несомненно будет также награждена медалью Доблести.

Иного способа выразить мое уважение ей я не знаю.

Ее великий акк, Гэлфра, исчезла. Если связанный с акком Силой человек умирает, его зверя обычно обезвреживают, потому как нередки случаи, что акки, потерявшие напарника, сходили с ума и становились опасны.

Гэлфра ушла в джунгли. Я надеюсь, что там она и останется.

Пилек-Боу был восстановлен. Торговля тисселем приносит столько денег, что позволить центру ее продажи лежать в руинах не может никто. Потери среди населения… где-то записаны. Ужасающее число.

Ни один человек на Харуун-Кэле не сможет забыть ту ночь.

Кар Вэстор также проходит лечение. Его кисти удалось спасти, и он сейчас находится в заточении в Храме джедаев, там, где его мощь ничего не сможет сделать тюремщикам.

Его не сразу будут судить по обвинению в убийстве Тер-рела Нэкея. Оно будет представлено ему только после завершения судебного процесса по основному пункту обвинения. Преступления Кара Вэстора подпадают под категорию, по которой не обвинялся ни один человек за последние четыре тысячи лет, со времен Войны ситхов.

Кару Вэстору будет предъявлено обвинение в преступлениях против цивилизации…

Как и Депе.

Когда-нибудь.

Если она вообще когда-либо сможет предстать перед судом.

Прочитав мой отчет с Харуун-Кэла, Верховный канцлер Палпатин, как всегда заботливый и сострадающий, нашел время для того, чтобы отложить на время важные дела и прибыть в Храм, дабы лично посмотреть на Депу.

Его сопровождали Йода и я. Мы стояли в затемненной комнате для наблюдений, следя через головизор за тем, как три лекаря-джедая занимаются бедной Депой. Она находилась в бакта-камере. Глаза ее были открыты - погруженному в бакту человеку нет нужды моргать - и неотрывно смотрели сквозь транспаристил на что-то, видимое лишь ей.

Депа не сказала ни слова, даже не шевельнулась, с момента падения там, в бункере. Лучшие лекари-джедаи Храма не могут найти у нее ни малейших физических повреждений. Бакта, конечно, залечила все ее телесные раны. Но некоторые раны ей не подвластны.

Когда лекари касаются ее сквозь Силу, они видят лишь тьму. Бесконечную и беспросветную.

Она потерялась в бесконечной ночи.

Верховный канцлер смотрел на нее одну-две секунды, затем вздохнул и грустно покачал головой:

– Я так понимаю, по-прежнему никаких улучшений? Иода очень серьезно смотрел на меня, пока я пытался подыскать хоть какие-то слова. Наконец, он вздохнул и сжалился надо мной;

– Покончить с собой пыталась она, - ответил он, - Очень трагично подобное в отчаяние погружение, раз более не может увидеть она свет. Но не должны мы ей уподобляться в этом. Надеяться мы обязаны. Очнуться может она. Однажды.

Хотя мне, вероятно, и не следовало этого говорить, но правду мне в тот момент внутри удержать не удалось:

– Я, наверное, предпочел бы тогда потерять планету, если бы только это спасло Депу.

– А знаете ли вы, что конкретно так сломило ее? - Палпатин коснулся ладонью головизора, словно желая погладить ее по волосам. - Я помню, что выяснение этого вопроса было одной из основных ваших целей в поездке на Харуун-Кэл, но в вашем отчете твердого ответа я не увидел.

– Да, знаю, - медленно признал я.

– И?

– Это сложно объяснить. Особенно не-джедою.

– Это как-то связано с ее шрамом на лбу? Тем, что остался после… как вы его называете?

– Великий знак просвещения.

– Да. Что остался после Великого знака просвещения. Я понимаю, что для вас, мастер Винду, это несколько болезненно, но все же… Джедаи необходимы для выживания Республики, а во тьму ушла не одна мастер Биллаба. Все данные, могущие пролить свет на причины подобных падений, невероятно важны.

Я кивнул:

– Но конкретного ответа я дать не смогу.

– Хорошо, тогда давайте о шраме. Ее пытали?

– Я не знаю. Возможно. Также вполне возможен вариант, что она сама нанесла себе эту рану. Правды мы можем не узнать никогда.

– Жаль, что мы не можем спросить ее, - пробормотал Палпатин.

Ответить я смог лишь через несколько секунд:

– Я могу лишь предполагать, основываясь на том, что она говорила мне и на собственном опыте.

Брови Палпатина удивленно приподнялись: