Читать интересную книгу Черный фотограф - Светлана Успенская

— Значит, если предоставить улики против главаря группировки, его можно все-таки посадить?

— Невозможного для нас не существует, — оптимистически ответил Ольшевский.

Леня всерьез задумался. Если Бобрика прикончили все-таки мафиози, как трепали те ребята на рынке, то через его убийц наверняка можно как-то выйти на самых высоких заказчиков преступления. Ведь он знает, где это произошло, где они его пытали, знает номер их машины и знает их голоса и даже кличку одного из исполнителей, Паук, — значит, можно раскрутить клубок и выйти на более крупную дичь. Надо только хорошо представлять себе, в каком направлении двигаться. Леня осторожно спросил Георгия:

— А я слышал от осведомленных людей, что Бирюковский рынок контролирует ореховская группировка… Это действительно так?

— Ну так, все верно. И не только этот рынок.

— А какие еще?

— Возьми карту города, отметь на ней все рынки и мелкие торговые точки юго-востока Москвы — и не ошибешься, все они под контролем «орешков».

— Но ведь это огромная армия исполнителей должна быть! — воскликнул Леня.

— Не такая уж и огромная. Учти, у них не только жесткий контроль, жесткая иерархическая структура, но и жесткие рамки деятельности. Эти рамки ограничиваются соседними группировками. Иногда возникают, конечно, пограничные конфликты между соседями, и тогда нам приходится разгребать горы трупов.

— И что, ты прямо так и можешь сказать, как зовут главаря ореховской мафии? И где он живет, как выглядит и прочее?

— Я, конечно, этим не занимаюсь, потому что не состою в подразделении по борьбе с организованной преступностью, но кое-чего слышал. Это не служебная тайна. Это не больше чем милицейские слухи. Думаю, что тебе любой подросток в Орехове сообщит то же самое.

— А все-таки?

— Все не помню, что говорят, но слышал, что у них главным считается некий Кореец. Настоящего имени его не знаю, кажется, Сахарков. У него такой шрам через весь лоб, довольно безобразный, он его под волосами прячет. А так обычный человек. Живет в роскошном элитарном доме. Ну, семья есть, конечно, неофициальная. Он вообще-то вор в законе. Про него все до косточек известно, каждая родинка на теле. Ну а толку-то?.. Что тебя еще интересует?

— А соратники его кто?

— Уголовники всякие — Бык, Седой, Паук и прочая человечья требуха. Да к чему тебе все это знать?

— Да так, — уклончиво ответил Леня. — Хотелось оглядеть всю структуру снизу доверху. Я наблюдал кое-что…

— Ты в эти дела лучше не суйся, — предупредил Ольшевский. — Там еще не такие ребята горели синим пламенем. Лучше поищи другую тему для своих злободневных выступлений.

— Да я так, только спросил, — оправдывался Леня.

Его любопытство разгоралось все сильнее и сильнее. Паук — это совпадение или действительно тот самый соратник главаря? Вот бы выйти на самого Корейца! Вот это будет работа! Высший класс! Высокий пилотаж! Можно стать богатым и на всю оставшуюся жизнь забыть, что такое необходимость зарабатывать деньги. Даже если и все дело не выгорит, то кусок можно отщипнуть изрядный. А кроме того, и милиция может поблагодарить его, если с мафией не удастся договориться.

Только с ними надо держать ухо востро — сами, наверное, ребята не промах. Укокошат без разговоров, не спросив ни имени, ни фамилии, ни мотивов. Но как интересно подергать за ниточку, которая ведет к огромному опасному монстру преступного мира, к тому, что так вольготно распространил свои цепкие щупальца на весь юго-восток столицы!

Взволнованно меряя комнату шагами, сыщик представлял себе, какие невообразимые трудности ему придется преодолеть и какие ужасные тайны раскрыть. Да, этот нарыв нуждается в докторе. Конечно, милиции трудно справиться с такими преступниками-виртуозами. У них хоть и много народа занято этим делом, да все они без толку гоношатся, их сыщиков за километр видно. Кроме того, здесь нужно лицо незаинтересованное, как полагал Леня. Может быть, он даже внедрится в банду и займет в ней какое-то положение… А потом все раскроется, и его могут убить. Да, его убьют, и тогда все узнают, что он…

Взволнованный видением собственной неминуемой смерти в стане врага, Леня уже представлял себе, как все друзья, приятели, родственники и знакомые девушки удивятся и поразятся, когда узнают об этом. Только вот родителей будет жалко. Совсем одни останутся… А Васюхин вспомнит разбитый «Форд» и скажет: «Ах вон оно что! А я-то, дурак, думал, что он девушек на нем катал. А он…» А Елена будет рыдать в голос оттого, что она в свое время не поняла его, не поняла его сложной и опасной работы — и потеряла навсегда.

А Лерка… Эх, Лерка, наверное, даже не узнает об этом. Веселая Лерка! Жаль, что ее сейчас нет рядом. Она могла бы даже быть на подхвате, помогать по мелочам. Ей можно поручить опасное дело, она не струсит. И вообще нет в ней эдакого великосветского шовинизма. Хорошая девчонка… Леня понял, что окончательно замечтался и пора уже разрабатывать план широкомасштабного наступления на окраины империи Корейца.

Для начала он решил наведаться в ту самую квартирку, в пустующий дом на Адельмановской улице. Если вечером и ночью окна будут темные, то днем можно будет смело попробовать подобрать ключи к двери. Еще хорошо бы присмотреть где-то поблизости удобное место для наблюдения и съемки.

Что находится напротив выселенного дома, Леня никак не мог вспомнить. Кажется, что-то промышленное. Он был там, когда было темно, как у дьявола за пазухой. Но если было темно, значит, здание напротив — нежилой дом, тогда это даже облегчает его работу. Не придется встречаться с подозрительными жильцами, прятать камеру под куртку и терпеть воркотню старух: «Зассали весь подъезд…»

Леня взял фонарик, бинокль, веревку, кошки, чтобы удобнее было лазать по деревьям, если придется, конечно, и, естественно, фотоаппарат и видеокамеру. Подняв паркетную досочку в углу комнаты, он аккуратно вытащил из щели черный новенький, еще ни разу не использованный им пистолет без номера. За ним Леня специально ездил в Тулу, где местные умельцы с оружейного завода делали такие «пээмы» из деталей, что были под рукой, а это еще лучше заводской штамповки, и, что немаловажно, без номера. Плюс к тому же «чистые», не побывавшие в деле.

Для того чтобы носить оружие, пришлось смастерить даже особую кобуру, которая висела где-то подмышкой. Конечно, оружие носить небезопасно — любой мент может засадить в каталажку, и причем надолго. Но Леня посчитал, что из двух зол выбирают меньшее, ведь у «орешков» столько оружия, что им можно вооружить целую армию небольшой европейской страны. Идти на них с голыми руками — просто мальчишество и наглость.

Вечером того же дня Леня уже обследовал местность, на которой ему придется окапываться. Местность представляла собой двор с поломанными сто лет назад качелями, скамейками, крытой беседкой и высоким забором из тонких металлических прутьев. За забором находился корпус какого-то здания, по виду НИИ или какой-то похожей бумажной организации.

Убедившись, что весь дом темен и тих, Леня легко перепрыгнул через забор. В его планы входило проникнуть в этот НИИ, чтобы организовать себе уютное, комфортабельное гнездышко для наблюдения. Но это оказалось практически невозможно. Окна первого этажа были расположены на высоте в два человеческих роста, и дотянуться до них, а тем более залезть без лестницы, — и не стоило пытаться…

Нет, надо было искать другие пути. Все двери были наглухо закрыты. Леня, расстроенный результатами рекогносцировки, уже хотел уходить, как вдруг в углу прямоугольного двора он заметил небольшой сарайчик на высоких сваях. Это была старая голубятня. Она сохранилась, наверное, еще с шестидесятых годов, когда все мальчишки бредили голубями и почти в каждом дворе высились такие маленькие домики, над которыми кружили белые птицы.

Нащупав ногой полусгнившие ступеньки, сыщик осторожно поднялся наверх. Внутри было темно и холодно. Фонарик выхватывал из темноты рассохшиеся стены и гору мусора. Все клетки были давно вынесены, о бывших обитателях голубятни напоминали только перья и засохший птичий помет, валявшиеся на полу.