целиком и переваривать ее, спокойно отлеживаясь в тихом месте. Змей же с собачьей головой должен питаться по-собачьи, отрывая куски зубами. Не так у него челюсти устроены, чтобы что-то большое целиком глотать. Атакующая тактика у него должна быть тоже собачья, напрыгнуть и укусить. И средства ориентации в пространстве собачьи. В собачьей голове нет ни змеиного органа теплового зрения, ни змеиного органа обоняния во рту. Для обоняния там собачий нос, а зрение только обычное, глазами.
Оксана спешилась и достала из заплечного мешка два пузырька с крышками.
— У тебя нос как у собаки? — спросила она.
— Верно говоришшшь, крассссна девица. Кого из вассс сссегодня сссъесссть, кого хану на казнь оссставить?
— На вот, понюхай вкусненького, — Оксана сняла крышку и протянула оба пузырька змею, прикрыв их вместо крышек большими пальцами.
Ноздри собачьей головы шевельнулись, змей осторожно понюхал.
— Масссло анисссовое. Пахнет вкусссно.
— Лучше нюхай.
Змей придвинул свою большую страшную голову вплотную к девушке. И она с двух рук плеснула ему в ноздри анис из первого пузырька и перец из второго. Змей отдернул голову и сам весь сжался пружиной и отскочил. Собачий нос очень хорошо чует анис. Даже слишком хорошо, когда запах аниса забивает все запахи. Перец же выводит из строя любой нос, и собачий тоже.
Вольф вскочил в седло, Оксана тоже. Ласка фыркнул, и лошади рванули влево, не дожидаясь команд ногами или поводьями. Туда, где только что были всадники, рухнула змеиная туша.
Ласка заржал, и лошади под Вольфом и Оксаной бросились бежать по дороге вниз.
— Эй, червяк! — крикнул он змею, — Я тут!
Как говорил отец, всегда что-то бывает в первый раз и начать никогда не поздно. Кроме того, местных змеев недолюбливает Богородица, а она может хорошо помочь.
В змеях в принципе ничего сверхъестественного нет. Они быстрые, но сабля намного быстрее, а по опыту фехтования удары саблями Ласка отлично видел и успевал на них отреагировать. Змеи питаются зверьками, которые не славятся боевыми качествами, вроде мышей и лягушек. А уже такой зверь, как ёж, известный больше склонностью к обороне, а не к нападению, и никак, в отличие от змей, не упоминаемый в связи со скоростью броска, жрет ползучих гадов за милую душу.
С другой стороны, при ближайшем рассмотрении змей оказался заметно больше всех ожиданий. Отрубить ему голову точно не вышло бы, потому что о такой хребет можно и саблю сломать. Сердце в этом длинном теле непонятно где. Оставались типичные уязвимые места любой твари: пасть, глаза, шея под челюстью и место на затылке, где череп крепится к позвоночнику.
Змей прыгнул и промахнулся. Человечек с саблей только что стоял вот прямо тут, но вдруг оказался на десять шагов в стороне. И никуда не прятался, наглый такой, отлично видимый в лунном свете глазами, похожими на собачьи.
Пару раз змей более прицельно попытался ухватить человека зубами, но только щелкал в воздухе. Зато человек чуть не выколол ему глаз.
Трофейная татарская сабля, взятая со стража казны, удачно, хотя и предсказуемо, оказалась очень похожей на булатную, оставленную в Истанбуле. Тот же изгиб, такое же выведенное в шило острие. Заточена похуже, но все-таки заточена.
Ласка на каждый бросок змея отвечал ударом или уколом в голову. На третий раз удалось попасть в нос. Змей взревел и отпрыгнул пружиной в сторону.
— Так тебе! — крикнул Ласка, — Не гневи Богородицу!
— Что, опять? — спросил змей.
— А то! Вот те крест!
— Вам что, правоссславные богатыри, большшше в Крыму делать нечего, только нассс гонять? — сердито спросил змей, переползая с места на место, чтобы лучше прицелиться.
— Я тебя не трогал, ты на нас первый напал, — ответил Ласка и подумал, не надо ли было лучше притвориться, что он пришел за змеиной головой по приказу из Небесной канцелярии.
Вдали послышался конский топот и ржание. Неужели троих беглецов кто-то видел и так быстро отправили погоню?
— На вас? — змей замер, высоко держа голову, — Ты с этими?
— Да.
— С оборотнем и ведьмой?
— Да.
— Какой же ты после этого православный богатырь?
— Тебе большая разница, какая рука саблю держит?
— С божьей помощью рука или без! — ответил змей и снова прыгнул на Ласку, на этот раз боком, пытаясь сбить его изгибами тела и не подставляя голову под удар.
Ласка поднырнул под первую петлю и перепрыгнул через вторую. На пробу полоснул змея по шкуре, но только оставил легкую царапину.
— Отстань от меня! — крикнул он, — Что мы тебе сделали?
Змей снова свернулся спиралью и поднял голову.
— Зашли на мою землю! — ответил он.
— Как зашли, так и выйдем? — предложил Ласка.
— Сказал бы я, как ты выйдешь! — не согласился змей и бросился снова, как бы накидывая петлю тонким хвостом.
— Не ты ли ханскому сыну Саадету саблю подарил? — спросил Ласка, снова увернувшись. Он даже успел ткнуть змию в хвост острием.
— Я только передал, — змей пополз вокруг, держась на расстоянии дальше шага и удара саблей.
— Он кого?
— От Кощея, повелителя подземных вод.
— На чью удачу она заговорена? Не Саадета?
— Кощея. Зачем ты спрашиваешь? Глупый татарчонок потерял волшебную саблю.
— Я ее подобрал.
Змей снова прыгнул и снова промахнулся.
— У тебя не она.
— Я же не дурак ехать в Крым с саблей, с которой уезжал Саадет.
Сказав это, Ласка подумал, что как раз дурак, и оставить саблю в Истанбуле предложил Вольф. Лучше бы взял. С ней бы со змеем договорился. Хотя, хан бы узнал саблю сразу на площади, и вопрос еще, удалось бы дожить до встречи со змеем.
— Почему все колдуны хотят заполучить саблю?- спросил Ласка.
Победить змея не получается. Убежать тоже не выйдет. Надо с ним как-то договариваться.
— В ней удача Кощея. Он дорого заплатит, чтобы ее выкупить.
— И мне заплатит?
— Ты не колдун. Сабля сама уйдет от тебя в нужную сторону, как она ушла от Саадета.
— Но зачем Кощей отдал ее Саадету?
Похоже, змея удалось заболтать. Он уже не нападал. Или змей думал, что это он забалтывает доброго молодца своим шипяще-свистящим голосом.
— Затем, чтобы сабля попала туда, куда не может попасть сам Кощей, и там бы события сложились в его пользу.