На небе появляется солнце. Тишина. Больше не слышно стрельбы или взрывов артиллерийских снарядов, к которым мы так привыкли за последние несколько суток. Не слышно также пулеметных очередей и рокота авиационных двигателей. Больше ничто не напоминает нам о войне. Над миром разлит благостный покой.
Сидящий рядом со мной подросток-зенитчик баюкает раненую руку. Взгляд его тусклых безжизненных глаз невидяще устремлен в пространство. Боль, которая сейчас так мучает этого человека, проложила страдальческие морщины на его юном лице.
По дороге часто проезжают вражеские бронемашины, заставляя нас каждый раз бросаться на землю. Впереди — вторая тропинка, пересекающая ту, по которой мы идем. Она широкой дугой сворачивает по полю направо, затем налево, откуда ведет прямо к деревне. Густая живая изгородь отделяет нас от поля, по которому мы намереваемся добраться до леса.
Перелезаем через ограду и по мягкой земле шагаем к лесу. Впрочем, это уже не ходьба, а скорее беспорядочное передвижение смертельно усталых людей. Впереди идут фольксштурмовец и полицейские. Мы изрядно отстали от них. Неожиданно они останавливаются. До леса, который укроет нас под своей сенью, уже буквально рукой подать. Стискиваю зубы и бегу к деревьям, до которых меня отделяют уже считаные шаги.
Слышу сзади чьи-то крики. Оборачиваюсь и вижу, что это русские. Мы изо всех сил устремляемся к лесу — единственному месту, способному спасти нас. Над головой снова свистят пули. Один из полицейских бросается вправо и исчезает в кустах. Мы все так же бежим вперед, не понимая, что адская пляска смерти продолжается. Я задыхаюсь от быстрого бега и судорожно хватаю ртом воздух. Останавливаюсь и, оглядевшись по сторонам, забрасываю пистолет далеко в поле. Скоро преследователи оказываются возле нас. Бегство закончено, игра проиграна.
Мне кажется, будто залитое солнцем поле покрыто полупрозрачной вуалью. Где-то рядом заливается бодрой трелью незримый жаворонок. Чувствую себя смертельно усталым. Мне кажется, что я побывал в аду. Несмотря на очарование весенней природы, все представляется мне совершенно бессмысленным. Пережитый недавно ужас войны, смерть, кровь, страдания — зачем все это?
Мы идем к шоссе, пересекающему ровной линией поля и луга. Шагаем, склонив головы, на изрядном расстоянии друг от друга. Я отстаю, потому что дает знать о себе боль в ноге. Рядом, окружая нас со всех сторон, идут русские. Мы терзаемся одними и теми же вопросами: «Что с нами будет? Неужели нас расстреляют? Когда это случится, сейчас или немного позже?» Неожиданно один из конвоиров останавливается и ждет меня. В голове мелькает мысль: «Неужели это конец?» Я медленно приближаюсь к нему. Русский берет меня за руку, и я испытываю невыразимый ужас. Неужели он сейчас отведет меня в сторону и расстреляет? Неожиданно понимаю, что он хочет поддержать меня, предлагая опереться на его плечо. Фактически он уже ведет меня. Мой сопровождающий предлагает мне сигарету и закуривает сам. «Война окончена! Все по домам!» — говорит он. Я изумлен. Чувствую, как с меня спадает огромное напряжение последних дней. По моим щекам текут слезы. Это слезы облегчения и радости осознания того, что враг такой же человек, как и ты.
Останавливаемся у края дороги. Офицер приказывает нам построиться и отводит в сторону раненых. Здоровые солдаты медленно идут дальше, мы же остаемся у дороги и садимся. Ждем приезда грузовика. Неожиданно до моего сознания доходит: я жив, я спасен. Я понимаю, что время страданий и смерти осталось в прошлом, исчезло, как дурной сон. Теперь у меня есть только настоящее и будущее, пусть даже туманное и пугающее.
У обочины останавливается грузовик. Русские солдаты помогают нам забраться в кузов. Нас отправляют в Бранденбург, в госпиталь. Оживает мотор, и машина берет с места, увозя нас в неизвестность. Тем не менее мы полны уверенности в мирном будущем. Самое главное, что мы живы. Лучи заходящего солнца заливают нежным светом поля и луга. Война закончена.
Примечания
1
Бомбардировки Берлина западными союзниками достигли пика в начале 1945 года. 28 марта 1945 года 8-я армия ВВС США, базировавшаяся в Англии, отправила 383 самолета В-17 из 2-й авиационной дивизии с 1038 тоннами бомб на борту бомбить Шпандау и окрестности Фалькенхагена. Шпандау, старый гарнизонный город и центр артиллерийской промышленности, был включен в Большой Берлин в 1920 году. U-Bahn — подземная линия берлинского метро, S-Bahn — городская наземная железная дорога.
2
Призывникам разрешалось иметь коробки «Персил», поскольку после того как они получали форму, в таких коробках можно было отправить родственникам гражданскую одежду и личные вещи.
3
Более известный как министр народного просвещения и пропаганды, Йозеф Геббельс также был гауляйтером Берлина и рейхскомиссаром обороны III военного округа (Берлина) со всеми полномочиями по организации обороны столицы.
4
Казармы фон Секта были построены в 1935–1936 годах для рейхсвера за старыми казармами Шмидт-Кнобельсдорф. С 1939 до 1945 года в казармах фон Секта размещался 218-й запасной пехотный полк. С 1945 до 1994 год там располагались казармы Уэйвелла, в которых размещался ряд британских пехотных батальонов.
5
309-й учебный и резервный батальон моторизованной пехоты предназначался для обучения и обеспечения замены личного состава 309-й «Берлинской» пехотной дивизии, сформированной 1 февраля 1945 года из различных частей, дислоцировавшихся в Берлине. На Восточном фронте он был размещен недалеко от Лечина и входил в состав 9-й армии.
6
Казармы Александра были построены в 1875 году рядом с Рулебеном для военного училища стрелковой подготовки (Militer-Schiess-Schule). В годы Второй мировой войны в них располагался 397-й резервный пехотный полк, в тот момент обеспечивающий начальную подготовку для всех родов войск. В настоящее время там находится Берлинская школа полиции.
7
Версия британского самолета-бомбардировщика, обладавшего достаточно большой скоростью, которая позволяла ему летать без сопровождения истребителей и вместе с тем нести бомбовую нагрузку в 4000 фунтов, почти эквивалентную средней загрузке «Летающей крепости» в этом предельном диапазоне.
8
См. карту. Мост Дишингера еще не был построен.
9
Шесть месяцев службы в лагерях имперской трудовой повинности были установленной по закону для немецкой молодежи программой перед военной службой и включали обширный курс военной подготовки. В конце войны некоторые подразделения имперской трудовой повинности были вооружены и участвовали в боях с советскими войсками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});