Читать интересную книгу Не путай клад с могилой - Андрей Дышев

Анна усмехнулась.

– А оставшиеся семьдесят пять – вы?

– Семьдесят пять перейдут государству.

– Какому еще такому государству? – сунув руки в карманы и выпятив живот, уточнил Серега.

– Украине.

– А-а-а, тому самому государству, которое до сих пор не выплатило деньги по вкладам моим родителям, моей бабке, всем моим родственникам? Которое полгода не выплачивает зарплату моей старой учительнице?

– Это не моя вина, – ответила Лада. – Но все будет по закону.

Серега повернулся к Владу.

– Надо отстегнуть старшему оперуполномоченному, – деловито сказал он. – Эта «крыша» покруче моей.

– Отстегнем, – с готовностью кивнул Влад.

– Не советую вам больше делать мне такие предложения, – предупредила Лада.

Серега смотрел на Ладу уже с любопытством. Он сел на свой пенек, подставил кулаки под подбородок и спросил:

– Скажите, гражданка Кедрова, а вы видели, что там? – И он кивнул на сундучок.

– Видела.

– Неужели вы такая принципиальная? Неужели отберете последнее у этих прекрасных людей и отдадите семьдесят пять процентов государству, этому ненасытному монстру, этому прожорливому чудовищу, которое не щадит ни пенсионеров, ни врачей, ни учителей…

– Это патетика! – перебила его Лада. – Все должно быть по закону!

– Но почему именно этот сундук – по закону! А зарплата, жилье, пенсии, будущее наших детей – почему это не по закону? Объясните мне, я не понимаю!

– Пустой разговор, – упрямо ответила Лада.

– Нет, не понимаю! – пожал плечами Серега. – Молодая, красивая, умная, а так фанатично предана государству.

– Я предана закону. Те, кто его нарушает, рано или поздно будут наказаны. Считайте, что я начала борьбу за законность с нуля. Я знаю, что работы много. Очень много. Но борьба уже начата.

– Безнадежный экземпляр! – сделал вывод Серега и полез за сигаретой. – С такими мне еще не приходилось сталкиваться… Постойте! – вдруг осенило его. – А почему в число счастливчиков, которые получат эти несчастные двадцать пять процентов, вы не зачислили себя? Вы ведь тоже, как и все, рисковали, страдали, искали…

– Потому что я выполняла служебные обязанности, – не раздумывая, ответила Лада.

Теперь уже Анна ходила взад-вперед у костра.

– Замечательно! Превосходно! – говорила она и обнимала себя за плечи, словно ее знобило. – Вы что ж, извините, и… э-э-э… на панели тоже работали по служебной необходимости?

– Успокойтесь, Анна, – улыбнулась Лада. – Я не работала. Я лишь играла роль проститутки.

– Но зачем?

– Чтобы, не вызывая подозрений, проникнуть в гостиницу Кирилла и узнать то, что мне было нужно.

– Значит, уже тогда вы знали про клад?

Лада смотрела на огонь. Мы все молчали. Мы переживали величайшее потрясение. Каждое ее слово становилось бомбой. С человеком, обладающим такой силой воздействия, я не встречался еще никогда.

– Все началось намного раньше. Мне поручили дело «черного антиквара» Курахова.

– «Черный антиквар» – это тот, кто скупает и перепродает антиквариат? – уточнил Серега.

– Да, это тот, кто скупает и перепродает предметы старины без лицензии. Курахов был очень осторожным и хитрым, и взять его с поличным не удавалось. Затем к его махинациям с антиквариатом добавилось подозрение в убийстве жены, Екатерины Дорошенко, матери Марины. Но доказать его причастность к убийству было трудно. Женщина умерла от многочисленных ран, которые ей нанес ротвейлер профессора. Самого Курахова в тот момент дома не было. Железное алиби.

– У нас на кафедре ходили об этом слухи, – подтвердил Влад. – Но никто не верил, что профессор мог так выдрессировать пса, чтобы тот в нужный час вцепился в горло человеку.

– Марина мне говорила об этом, – тихим голосом сказал отец Агап. – Она рассказывала, что профессор уговорил Екатерину Васильевну принести из музея домой какие-то очень ценные экспонаты – якобы для научной работы. Она принесла. А вернуть назад не успела – произошло несчастье. Я ругал Марину, говорил, что она совершает грех, думая плохо о своем отчиме. Мне казалось, Валерий Петрович очень любил и свою жену, и падчерицу.

– Валерий Петрович – чудовище, – сказала Лада, покачивая в руке кружку и рассматривая ее дно. – И вместе с тем очень талантливый человек. У него врожденное чутье на предметы старины, на клады. Он обладал редкостной способностью находить и систематизировать старинные документы, которые, казалось бы, не имеют между собой ничего общего. История с кладом консула – вершина его мастерства, игра по-крупному, ва-банк. Я продолжала следить за ним, когда он приехал вместе с падчерицей в Судак. Марина, более-менее посвященная в дела отчима, оказалась лакомым кусочком для Олега Ковальского, который по роковой случайности тоже отдыхал в гостинице Кирилла со своей женой Ольгой. Сначала их двоих связывали только тайные сексуальные отношения. Это была классическая садомазохистская пара.

– Как вам не стыдно, Лада! – с возмущением произнес батюшка. – Зачем вы обливаете ее грязью? Она питала к Олегу светлые и чистые чувства! Это была всего лишь безгрешная влюбленность, которая часто околдовывает сердца девушек такого возраста. И я знал о ее чувствах к Олегу и тактично объяснял ей, что любовь к женатому мужчине ничем хорошим не обернется.

Лада, не перебивая, выслушала отца Агапа, спорить с ним не стала и, словно вообще не было никакой реплики, продолжала:

– Но сексуальные отношения очень скоро переросли в деловые. Марина рассказала Олегу о манускрипте. Ковальский, прекрасно знающий Закарпатье и заповедник «Медвежье ущелье», предложил Марине сымитировать ее похищение, с тем чтобы получить от Курахова в качестве выкупа манускрипт. Они были уверены, что профессор как огня боится милиции и вообще какой-либо огласки и обязательно согласится на условия Олега.

– Вы забыли сказать, – вмешался Влад, – что Олег до последнего момента был вне подозрения профессора, так как Курахов всех собак вешал на меня. И все оттого, что я сдуру несколько раз звонил ему домой и требовал вернуть манускрипт. Потом, уже в Судаке, передал через Кирилла записку с угрозой.

– Да, руки у Ковальского были развязаны, – согласилась Лада. – Мешал только один человек.

– Его жена Ольга, – подсказал я.

– Да, Ольга. Несчастная женщина, наверное, догадывалась, что муж изменяет ей.

– Она была уверена в этом, – поправил я. – Я слышал, как они ссорились, как она упрекала Олега и называла его бабником.

– В общем, тем самым она подписала себе смертный приговор, – продолжала Лада. – Не знаю, чья это была идея. Может быть, даже Марины.

Батюшка за моей спиной издал какой-то звук, напоминающий сдержанный стон, словно его пытали, а он, выдерживая нечеловеческую боль, молчал.

– Что там было дальше, Кирилл? – передала мне слово Лада.

– Марина подрезала мембраны в легочниках аквалангов, и на глубине они начали пропускать воду. Но не думаю, что это послужило причиной гибели Ольги. Скорее всего Ковальский попросту задушил жену под водой, а труп спрятал под донный камень.

– Побойтесь бога, Кирилл Андреевич! – вдруг тонким голосом закричал батюшка, кинулся ко мне и упал передо мной на колени. – Христом богом прошу вас, не берите грех на душу, не хулите несчастную! Не могла она этого сделать, не могла!! Не могла!!

Он зарыдал, закрыв лицо ладонями, поднялся на ноги и, шатаясь, как пьяный, побрел прочь от костра куда-то в сырую темень. Минуту мы все прислушивались к его безудержному плачу.

– Жестокие вы люди, – вздохнув, сказал Серега.

– Дальше, Кирилл! – потребовала Лада.

– Этот ход был сильным и точным, – продолжал я. – Во-первых, Ковальский, став «утопленником», получал превосходное алиби на все свои последующие преступления. Во-вторых, меня, как организатора подводных экскурсий, можно было обвинить в преступной халатности, и тем самым Марина пыталась заткнуть мне рот и навязать свою волю. Она боялась профессионального уголовного розыска, вот потому так настойчиво просила меня самому взяться за расследование. И Анюта, сама того не зная, сыграла на руку Марине и Олегу.

– Припомнил! – едко усмехнулась Анна.

– Я не до конца поняла мотивы того странного самоубийства, которое произошло у тебя, – сказала Лада, почти перебивая Анну, будто желая показать, что ее реплики имеют такой же вес, как и эмоции батюшки.

– Ты поверила нашей районной милиции. Я же уверен в том, что Сашку повесил Ковальский.

– Ну дела! Ну дела! – качал головой Серега. – В кошмарном сне такое не приснится.

– А мотивы? – спросила Лада.

– Ковальский держал официанта на крючке, – ответил я. – Не могу сказать точно, но, может быть, Сашка изредка приворовывал у моих постояльцев, и Ковальский застукал его, когда тот выходил из какого-либо номера. Припугнул, что обо всем расскажет мне, и, шантажируя, заставил Сашку залезть ночью в номер Курахова.